Эпизоды революционной войны

Че Гевара Эрнесто

К концу первого года войны мы обзавелись небольшим радиопередатчиком. Первые передачи мы стали вести уже в феврале 1958 года, Единственными слушателями наших передач тогда были крестьянин по фамилии Пеленчо, дом которого стоял неподалеку на холме, и Фидель, находившийся в это время в нашем лагере и руководивший подготовкой нападения на Пино-дель-Агуа. Постепенно технические возможности для осуществления наших передач улучшались, а когда в декабре 1958 года радиопередатчик был передан в 1-ю колонну, повстанческая радиостанция стала самой популярной на Кубе.

Все, что нам удавалось достать, включая такое оборудование, как токарный станок со станиной длиной в метр и несколько динамо-машин,

которые мы с трудом подняли в горы Сьерра-Маэстры, чтобы обеспечить себя электричеством, мы смогли перевезти лишь благодаря нашей тесной связи с местным населением. Для преодоления стоящих тогда трудностей нам приходилось создавать собственную сеть коммуникаций и оповещения. Важная роль в этом принадлежала связным Лидии Досе из моей колонны и Клодомире из колонны Фиделя.

В этот период нам стали помогать не только простые жители окрестных городов и деревень, но даже и городская буржуазия. Наши линии коммуникаций доходили до таких городов и населенных пунктов, как Контрамаэстре, Пальма, Буэйсито, Лас-Минас-де-Буэйсито, Эстрада -Пальма, Яра, Баямо, Мансанильо, Гуиза. Эти места использовались нами в качестве перевалочных пунктов, откуда грузы к району нашего расположения доставлялись на мулах по трудным горным дорогам Сьерры. Иногда за провизией к ближайшим населенным пунктам, таким, как Яйо или Лас-Минас, направлялись вместе с нашими вооруженными бойцами недавно прибывшие в отряд добровольцы, которые еще только проходили курс обучения и не имели оружия. Кроме того, продовольствие закупалось и в местных лавках горных селений Сьерра-Маэстры. В этом случае груз приходилось тащить на спине. Единственным продуктом, почти всегда имевшимся у нас в Сьерра-Маэстре, был кофе. Временами у нас не хватало соли - продукта, необходимость которого полностью осознаешь, когда его нет.

Когда стала работать наша радиостанция, о существовании Повстанческой армии и ее боевой решимости стало известно по всей стране. Наши связи с населением стали обширными и сложными; они простирались на западе страны до Гаваны и Камагуэя (эти города были для нас важными центрами снабжения), а на востоке - до Сантьяго.

Мы располагали надежной сетью оповещения. Местные крестьяне немедленно предупреждали нас о приближении не только солдат противника, но и о появлении в горах любого постороннего человека, с тем чтобы повстанцы могли быстро захватить его и выяснить, чем он занимается. Таким образом были обезврежены многие вражеские агенты и шпионы, проникшие в расположение нашей армии для ведения разведки.

Начинали действовать наши судебные органы, но пока еще в Сьерра-Маэстре не было принято ни одного закона.

Таково было положение Повстанческой армии в начале последнего года войны.

Что касается политической обстановки, то в это время она была очень сложной и противоречивой. Батистовская диктатура опиралась в своих действиях на продажный конгресс, избранный с помощью всяческих махинаций и всецело поддерживающий правительство.

Когда не было цензуры, для видимости разрешалось высказывать оппозиционные взгляды, но фактически только официальные представители батистовского режима могли свободно говорить, используя находящиеся в их распоряжении все средства пропаганды. Они без устали призывали народ к национальному единству и согласию. По радио истерический голос Отто Меруэла сменялся высокопарными речами политических паяцев Пардо Льяда и Конте Агуэро. Последний помещал их и на страницах газет, призывая "брата Фиделя" к сосуществованию с батистовцами.

В стране было много оппозиционных по отношению к правительству групп и группировок, весьма различных по своему характеру и политическим взглядам. Почти все они тайно стремились

к захвату власти, и поэтому между ними непрерывно шла ожесточенная борьба. В эти группировки пробрались агенты Батисты и стали доносить о их деятельности. Несмотря на то что действия оппозиции носили гангстерский и авантюристический характер, в ней были и честные, мужественные люди. Многие из них отдали свою жизнь в борьбе с тиранией, и народ до сих пор помнит их имена.

"Революционный директорат", хотя и взял в марте курс на повстанческую борьбу, вскоре отделился от нас и начал проводить свою собственную линию. Народно-социалистическая партия в некоторых конкретных мероприятиях действовала вместе с нами, но существовавшее взаимное недоверие препятствовало нашему объединению ; партия трудящихся в то время не имела четкого представления о значении партизанского движения и о личной роли Фиделя в нашей революционной борьбе.

Как-то во время дружеской дискуссии с одним из руководителей Народно-социалистической партии я сказал : "Вы можете воспитать борцов, которые готовы стойко вынести все пытки в застенках, но вы не способны воспитать борцов, которые могут уничтожить пулеметное гнездо". Этот товарищ согласился со мной и рассказал об этом другим товарищам. С моей точки зрения как участника партизанской борьбы, такая позиция являлась следствием стратегической концепции, в которой решение бороться против империализма и эксплуататорских классов не увязывалось с возможностью взятия власти в свои руки. Позднее некоторые товарищи, которым не был чужд дух партизанской борьбы, присоединились к нам, но вооруженная борьба приближалась к концу, и их влияние оказалось слабым.

В самом нашем движении существовали две вполне определенные точки зрения на методы борьбы. Одна из них, которой придерживались партизаны Сьерра-Маэстры, сводилась к необходимости дальнейшего развертывания повстанческого движения, распространению его на другие районы страны и уничтожению батистовского режима путем упорной и непрекращающейся борьбы. Революционеры же из равнинных районов стояли на позиции организации во всех городах массовых выступлений трудящихся, которые со временем выльются во всеобщую забастовку и приведут к свержению батистовской диктатуры.

На первый взгляд эта позиция казалась даже более революционной, чем наша; но это лишь на первый взгляд. В действительности же политическое сознание сторонников этой точки зрения было недостаточно высоким, и всеобщая забастовка в том виде, как они ее понимали, не соответствовала требованиям момента. (Всеобщая забастовка, организованная Национальным руководством "Движения" 9 апреля 1958 года началась без широкого предварительного оповещения трудящихся масс, без достаточной политической подготовительной работы и в результате окончилась поражением.) Обе эти точки зрения имели своих сторонников среди Национального руководства "Движения 26 июля", состав которого в ходе борьбы неоднократно менялся.

Во время подготовительного этапа, до отъезда Фиделя в Мексику, в состав Национального руководства "Движения 26 июля" входили Фидель и Рауль Кастро, Фаустино Перес, Педро Мирет, Нико Лопес, Армандо Харт, Пепе Суарес, Педро Агилера, Луис Бонито, Хесус Монтане, Мельба Эрнандес и Айде Сантамария. Правда, я мог допустить здесь какие-либо неточности, поскольку мое личное участие в "Движении" в тот период было незначительным, а документов, относящихся к тому времени, сохранилось мало.

Позднее по разным причинам из Национального руководства вышли Пепе Суарес, Педро Агилера и Луис Бонито, а в ходе подготовки к революционной борьбе, когда мы еще находились в Мексике, в него вошли Марио Идальго, Айде Сантамария, Карлос Франки, Густаво Аркос и Франк Паис.