Эпоха лишних смыслов
Шрифт:
– Справились? – округлил глаза Макс.
– Ни черта мы не справились. Вот он – справился. – Я аккуратно толкнула Геру в плечо. – А мы бы с тобой перестреляли друг друга.
– Знаешь, я сообразил. Вообще не собирался стрелять.
Мне даже отвечать не захотелось, но надо было договорить.
– Не сообразил ты. Не ври хоть себе. Я попыталась бы снять Бориса раньше и не по той траектории, но…
– Но вы бы перестреляли друг друга все равно, идиоты убогие, – фыркнул Гера.
– Неужели всё? – невпопад спросил Макс, избегая смотреть на меня.
– Не всё. Во-первых, скажи спасибо, что я спасла твою курицу. Во-вторых, где тебя носило, пока я моталась по второй части в поисках выхода? В-третьих, ты ублюдок.
Я не заметила, как оказалась притерта к нему почти что вплотную. Голову пришлось выворачивать наверх: никаких каблуков и никаких поблажек. Смотреть впервые было не больно.
Макс сощурился – и на мгновение отвел глаза. Больше в этой истории не осталось ничего. Хорош Макс, да не наш. Первое впечатление – самое верное. Я развернулась и пошла к благоразумно убравшемуся подальше Гере.
– Ты поэтому никогда не деконструируешь?
– Почему? – спросил он как-то неловко.
– Да потому что ты Нео, твою мать.
– От Нео слышу.
– Но мир-то как закрыл?
– Не закрыл, а деконструировал.
– Издеваешься?
– Читать надо было, а не с Гамовым лаяться.
– Заткнись, Туров.
– Меня еще напечатают большим тиражом, да? – Он ухмыльнулся, открывая дверцу, и я устало обняла его в ответ.
Глава 42
Я зашла домой и обомлела. Везде горел свет. Я могла поклясться, что покидала темную квартиру последней, но к моему возвращению ситуация каким-то образом изменилась.
Помявшись мгновение в прихожей, мучимая воспоминаниями, я развернулась и уверенно направилась обратно. Дверь – ожидаемо – захлопнулась перед моим носом сама по себе, будто от порыва ветра. Другой вопрос, что никакой ветер не поднял бы тяжеленный массив, да и ясно все стало еще с порога.
Борис нарисовался в комнате, как фотография на бумаге при проявке. Укоризненно посмотрел на меня – и протянул руку. Я отпрянула. Бежать было бесполезно, но сдаваться не хотелось адски.
– Пойдем, – сказал он нетерпеливо и моргнул, как телевизионная картинка.
– Нет, не пойду.
– Ты понимаешь, что спорить со мной не имеет смысла?
– Вполне.
Я засунула руки в карманы и одним жестом выключила звук на телефоне. Теперь оставалось каким-то образом набрать Гере. Или кому-нибудь еще. Помнится, на Vertu я умела печатать вслепую и левой рукой. Проклятый Apple.
– Вы пошли против меня.
– Разумеется. – Я нервно хмыкнула.
– А я просто пришел забрать тебя. Пора. Сколько ты будешь откладывать?
Понимание сотрясло мои плечи, и я сделала еще один шаг назад, раздумывая, не выпрыгнуть ли в окно. Все-таки третий этаж, не так высоко. Но спорить с демиургом, решившим, что ему все нипочем… Себе дороже. Просто не успеваю.
– Не надо пытаться кому-нибудь позвонить. Давай спокойно уйдем. Ты проживешь, сколько захочешь, в своем уютном выдуманном мирке, а потом я вернусь за тобой.
Он наконец обрел плотность и осязаемость. Его предложение с каждым мгновением нравилось мне все меньше и меньше, поэтому я сказала, подавив вздох:
– Ничего не получится. Для начала, нужен прорыв, чтобы мне как следует снесло крышу.
Борис покачался с мыска на пятку, задумчиво пощелкал пальцами, будто приманивая убежавшую мысль, а потом спохватился:
– Прорыв. Точно, как я мог забыть.
И комнаты не стало. Вместо нее за спиной Бориса воссияло бледно-золотое пятно света, а я с содроганием поняла, что именно так выглядит вход в мой мир, который я решила сконструировать по всем правилам и против всех доводов здравого смысла, который я радостно писала уже несколько дней, не сказав никому ни слова. Прорыв, в отличие от других, не манил. Он выглядел очень настоящим, очень реальным и очень правильным. Я на мгновение прикрыла глаза и решила, что Борис, в сущности, прав. Зачем тянуть, бежать куда-то от неодолимого факта, что Макс никогда не будет моим.
– Отличный мир. – Борис качнул головой. – Максим там как живой. И совсем свободный, скучает, ждет помощницу.
Сердце затянуло. Я думала, что у меня будет хотя бы месяц до того, как все узнают, что текст – моего авторства, и начнут читать. До образования настоящего прорыва. Но Борис все точно подметил еще при первой встрече. Мой личный конец света наступал задолго до Нового года.
– Это лучший вариант. Поживешь в своей мечте, потом либо сама очнешься…
– Сама очнусь? Сама очнусь? – Я поглядела ему прямо в глаза. – Ты не в себе. Думаешь, зачем писать начала – чтобы очнуться и понять, что это не реальность? Я приняла решение, Борь, и собираюсь следовать ему до конца. Я создала мир, идентичный нашему. Только Макс там не женат. Я не замечу подвоха, а время сотрет все следы из моей памяти.
Борис рассмеялся, но глаза так и остались злыми и настороженными:
– Неужели хочешь вечность жить в мире, где все подчиняется твоим подсознательным прихотям?
– Имею право.
– И то верно. Расскажу тебе, только если увижу, что заскучала.
– Так просто?
– У меня и тут будет куча дел.
Я почувствовала, что все вдруг заиграло новыми красками. Жизнь приобретала смысл, потому что скоро, совсем скоро мне удастся обнять Макса, не боясь никаких последствий и не просчитывая вероятностных веток. А что до этого мира… Да и черт с ним. Мой будет не хуже.
– Пришел бы по мою душу, если бы мы не явились по твою?
– Я по твою душу собираюсь очень давно. – Борис поманил рукой. – Изобразил бы что-нибудь эдакое, но тут даже изображать не пришлось.
Я оглядела его с ног до головы, будто видела в первый раз. На фоне лучей, рвущихся на волю – сияющий, ослепительный бог. Страшная забавность, никогда бы не подумала, что встречусь с богом.
– Только если заскучаю.
– Только если заскучаешь.
Я взяла его за пальцы и пошла внутрь, по странной привычке молясь об удаче и «глоке». Сзади раздался какой-то шум, но я не обратила внимания, потому что сердце было заполнено такой же яркой и сияющей радостью, которая на ходу латала все мои трещины и морщинки. Наверное, надо было попрощаться, но кто меня будет искать? Родители решат в очередной раз, что исчезла с радаров. Гера и Макс – что вернулась в Лондон. Идеальная ситуация. Никому не нужна, никто не нужен мне. И наконец-то столько смысла, хоть отгружай мешками. Теплая рука ведет в свет, все хорошо, все хорошо, «глок» и немножко удачи, а еще Гамов. Чертов, дурацкий Гамов, который, наверное, все-таки догадается, когда я в сотый раз не возьму трубку. Ну и что, мне уже будет все равно. Мне будет лучше, чем все равно. Я подпрыгнула, легко и доверчиво устремляясь за Борисом. Голова работала, но сердце – сердце говорило, что он и не пытается обмануть, что на этот раз все по-честному. Упрямые мозги было удивились тому, какой длинный этот проход в вечность и как просто я приняла решение, но тут из золотистого марева выплыла… моя квартира. Противоположная стена. Я оглянулась назад и поняла, что мы почти дошли. Идеальный мир, еще шаг, забыться, очиститься, наконец-то полететь.