Эпоха лишних смыслов
Шрифт:
Выскочила на лестничную клетку. Ребята курили. Гера без лишних колебаний протянул мне пачку. Я помотала головой, вздохнула, потом схватила сигарету, зажигалку, чиркнула – и жадно затянулась. Немножко затрясло, сосудистая реакция. Надо же, сто лет такого не было.
– А где «Зиппо»? – спохватилась я через мгновение.
– Выпала, пока одевался. Мне же Гамов, сама понимаешь, как позвонил. Ничего не понятно, Роза в беде, скачи галопом!
Я расстегнула куртку – и вспомнила про рамку, которая мешалась в руках и морозила пальцы, а над поясом встала как влитая. Ладони похолодели, но я все-таки извлекла ее на свет божий и сразу показала Максу:
– Никого не напоминает?
Он вздрогнул, погруженный в какие-то невеселые мысли, и с видимым усилием сконцентрировался на моем вопросе.
– А должно? Арлинову напоминает. Мужа ее напоминает.
– Где ты ее мужа-то видел? – поинтересовалась я и озадаченно уставилась на фотографию. Если Гамов не подтвердит мои слова, чего доброго, в психушку угожу. Стараниями любящих меня друзей.
Гера сделал странное выражение лица и с преувеличенным равнодушием застучал по экрану телефона.
– Нигде я не видел мужа, – просто отозвался Макс.
Я собиралась было ему нахамить, чтобы перестал так себя вести, но тут Туров вытянул руку, показывая нам экран телефона:
– А так не узнаешь?
Я вытаращила глаза. На Герином айфоне была вполне нормальная черно-белая фотография Арлинова анфас. Макс принялся кашлять и полез за новой сигаретой.
– Это тип… Тип из «Вампиры вас не обидят». Бармен.
Сердце встало на место. По крайней мере, психушка мне больше не грозила.
– А вот и нет, Максим, – протянул Герман. – Это муж Микаэлы Витальевны, Борис.
– Но как? – Я воззрилась на нашего гения с неподдельным изумлением.
Гера закатил глаза:
– Несмотря на спутанные речи, я соединил необходимость покупки книжки про Бориса Орлеанского с необходимостью срочно забрать тебя из Склифа. Связь, конечно, неочевидная, но я справился. – Он даже хмыкнул. – Рассказывай уже.
Я чуть кивнула. Теперь проследить его умозаключения было возможно. А то как-то не вязались эти знания с утверждением, что Макс ему ни слова не сказал. Я тоже хороша, чуть что – названивать Максу. Вместо того, чтобы уже расставить все точки над «i».
– А фотография? – спросила я, собираясь потянуть время.
Гера замотал головой и зацокал языком, и на мгновение мне показалось, что время идет вспять и мы неделю как познакомились.
– Гугл. Гугл, люди, вам в помощь.
Макс потянул на себя входную дверь и прошел внутрь как ни в чем не бывало. Будто жил тут лет пять. Я оглянулась на Геру, тот развел руками и отправил сигарету за окно.
– Старые привычки? – нервно пошутила я, заходя в квартиру и старательно не глядя на Макса.
– Ничего не знаю. – Гера повесил пальто на крючок у входа.
Оказалось, что он одет в изящную черную водолазку. Я ахнула.
– Что под рукой валялось, в том и стал спасать, – раздраженно пояснил он. – Макс-то сразу догадался сказать, что в данный конкретный момент тебя никто не убивает.
– По-эт, – по слогам проговорил Макс.
Определение подходило довольно точно. Чуть завившиеся длинные волосы, точеный профиль… Я потерла лоб рукой.
– Лучший деконструктор в мире, прошу вас собраться и доложить мне обстановку. Гамов, а ты перестань, пожалуйста, излучать враждебность по отношению к ребенку. В смысле, лучшему деконструктору в мире.
– Иди ты, – коротко ответствовал Макс.
– В общем, я приехала к Арлиновой. Захожу в палату – а там он. Борис. Выглядит на двадцать пять. Но вполне реальный такой, не призрак.
– Ты по фотографии узнала? – Гера сел на диван и поманил меня к себе.
Я кивнула и устроилась рядом с ним.
– Еще один раз он подходил ко мне в книжном. Тут, в настоящем магазине. И дважды я видела его в прорывах. А снимок нечеткий, пол-лица не видно, фокус на Арлиновой. И все мы знаем, что Борис заперт в книге.
Гера задумчиво пощелкал телефоном.
– Он это, он, – вдруг подал голос Макс. – Я не думал, что Роза ошиблась, но все-таки хотел убедиться сам. Убедился.
– Очень надо, – проворчал Гера в ответ. – Если кто не понял, я опять гуглю, зубры вы мои, не умеющие пользоваться Интернетом.
– Что, правда не думал? – тихо поинтересовалась я.
– Правда, – мрачно отозвался Макс. – Два месяца рядом отучили в тебе сомневаться.
Я фыркнула и пожала плечами:
– Я сама-то решила, что у меня не все дома, что уж о тебе говорить.
– Ага, – сказал Гера телефону.
Я толкнула его в плечо.
– Да пока вы пикируетесь, решил поискать, как Арлинов из закрытого мира вышел.
– И?
– Пишут, что автор его книжки лет десять назад начал писать продолжение. Умер, так и не закончив, черновики, мол, до сих пор лежат у дочери.
Я уперлась взглядом в пол.
– Все сходится, – сказал Макс за меня.
– Нет, пожалуйста, для идиотов – еще раз.
– Да все проще простого, Гер.
Мои конденсаторы показывали такую комбинацию нолей и единиц, что начал закипать процессор и вместе с ним – пламенный мотор. За Бориса переживалось сильнее с каждой секундой, и я постаралась угомонить раскричавшиеся нервы. Конец ведь близился, значит, и счастливое будущее тоже.
– Он вспомнил, кто такой. Не знаю точно, когда, до продолжения или после, но вспомнил. И осознал. А осознав, стал искать выход. И мстить. Отсюда наши проблемы.
Гера провел рукой по волосам:
– Чем встреча закончилась-то?
– Ничем особенным. Мстил он Арлиновой, теперь вроде как добился своего и не знает, что делать. По крайней мере, с пятницы у нас прорывов не было? Не было.
– Я предлагаю организовать прорыв ему, – жестко заявил Макс. – Поедем к дочери за черновиками и закроем его там уже навсегда.