Эпоха мертвых. Москва
Шрифт:
Лёха не удержался, терпения не хватило — вылез на подоконник и выглядывает, то вниз, то вверх, и чувствуется, что ни одно из доступных направлений движения ему не нравится.
Подоконник всё ближе. Видны осколки стекла с острыми краями, в самой раме тоже такие торчат ножами, добивать придётся, иначе располосует. Вот уже и край подоконника, пока никто на меня не бросается, и тихо с той стороны. Заглянул через край аккуратно — с той стороны такая же по размерам комната, как та, из которой я только что выбрался. И дверь в неё приоткрыта, но внутри — никого.
— Че там? — спросил Лёха, облизнув
— Пусто.
Чем бить? А фонариком, что на поясе висит. Он длинный, крепкий, как дубинка. Им даже череп кому-то можно проломить, буде нужда придёт в таком действии. Вот им мы стёклышки-то и посшибаем… вот так…
На шум и звон никто в комнату не забежал, всё было тихо. Вообще-то этот этаж нам не слишком нужен, нам выше надо, но лучше бы не рисковать.
Вскарабкался в комнату, протиснувшись в раму, пыхтя и потея от страха, вскинул «Сайгу», наведя на приоткрытую дверь. Пусто, пока никого… А в замке ключик торчит. Вот это подарок! Первый за сегодня!
Я одним прыжком подскочил к двери, захлопнул, повернул плоскую головку ключа на два оборота. Пусть это не стальная дверь, но тупые мертвяки, случись таким за дверью стоять, враз не откроют. Но пока даже тихо с той стороны, а вот снизу слышно, как там уже в баррикаду ломятся. Но паники нет, Вика с Большим помалкивают, мертвякам до успеха далеко, видать.
Следом за мной в окно впихнулся Лёха, сразу перегнулся наружу, подхватил вторую лесенку, которую ему подали снизу. Нам тут задерживаться не с руки, нам на крышу надо. Уже привычно установили её на подоконник, захлестнули верёвочной петлей третью снизу ступеньку, напряглись… Бить пришлось аж три раза. Первый удар «клюва» стекло выдержало, а затем мы каждым ударом выбивали по одному слою. Снова летящие вниз осколки, звон, грохот, суета среди скопившихся снизу мертвяков.
— Вика, как там у вас? — спросил я.
— Дверь открыли, но баррикада даже не шевелится, на совесть завалили, — послышался ответ из рации.
Это хорошо, что не шевелится, значит, у нас время есть пока. Ладно, выше надо, выше, не задерживаться здесь.
Первым снова я полез, моя идея, мне за неё и отвечать, Лёха лишь за верёвку подтягивал лесенку, чтобы она не болталась. Снова не удержался, бросил взгляд вниз, и чуть не поплохело от этого — представилось, как сорвался и полетел прямо на протянутые ко мне гниющие руки и мёртвые лица с оскаленными зубами, перемазанные запёкшейся человеческой кровью. Нет, если ад есть, то выглядит он именно так, и никак иначе.
Снова фонарик из петли, им как дубинкой — по осколкам. В комнате никого, и она маленькая совсем, разделили перегородкой большую, эта совсем клетушка. В какой-то конторе архивом была — маленький стол у самого окна, стул и вдоль всей стены металлические шкафы. Дверь закрыта.
Протиснулся через раму внутрь, побежал к двери уже привычно. Открыта. И ключа нет. В коридор выглянул, посветил и шарахнулся обратно — в нескольких шагах от входа в комнату мертвяк с пола поднимался, грязный, драный, вонючий. Но один, других я не увидел.
Схватился за «Сайгу» было, но спохватился в последний момент. Не нашумелся ещё? Нужны дополнительные гости? Но и этого просто так в коридоре оставлять неохота. На этаже пока тихо, а вдруг они как-нибудь звать друг друга научились? И скоро здесь толпа соберётся, будет тоже в дверь рваться, а нам задержаться в этой комнате надо.
Выдернул из кобуры ПБ, быстро накрутил, затянув сухарь, толстую трубу глушителя. Вспомнил, что у нас ещё и бесшумное оружие имеется. Открыл дверь, вскинул пистолет двумя руками и отступил назад. И не ошибся, мертвец повёл себя предсказуемо — пошёл ко мне. И когда эта отвратная тварь появилась в дверном проёме, я ему даже обернуться ко мне не дал, выстрелил прямо в висок. Хлопнуло негромко, даже отдача была несильной, а в бледной пятнистой коже появилась дыра, и тело завалилось вперёд, сначала осев на колени, а потом с маху, с глухим стуком, ткнувшись лицом в ламинатный паркет. И гильза со звоном покатилась.
Никого больше? Снова выглянул за дверь — точно, никого. Надо только этого от двери оттащить. Тут мне уже Лёха помог, прикрыл, пока я руками в перчатках старался ухватить труп за ботинки — больше всего боялся к его коже прикоснуться, прямо до дрожи зябкой от отвращения. Заскользило тело по ламинату легко, а затем мы начали двигать шкафы, заваливая дверь изнутри. К удаче нашей, казалось бы совсем отвернувшейся от нас в это утро, здесь дверь поставили не так, как на нижних этажах — эта внутрь открывалась, и поставленные с перекосом железные шкафы заблокировали её сразу насмерть, если двигать, то только техникой.
Удары по сооружённой нами баррикаде продолжали доноситься снизу, их через окно было слышно хорошо, но Большой с Викой отнеслись к ним спокойно, видать, угрозы всё ещё не было. Подали рюкзаки поочередно, и мы втащили их в нашу каморку верёвочной петлей, затем к нам полезла Вика, причём лезла уже нормально, со страховкой — репшнуром, завязанным по всем правилам скалолазной науки, а мы постепенно выбирали слабину. Она добралась до этажа внизу, ловко по подоконнику перескочила на следующую лестницу, и вскоре Лёха за руку втащил её к нам.
Большой тоже добрался без проблем, и следом за ним втащили лестницу на верёвке. Я снова бросил взгляд на крышу дома напротив, до которой всего несколько метров было — дом был копией того, по которому карабкались мы. Не уверен, что «клюв» найдёт за что зацепиться, может заскользить, если лесенка расшатается. Надо будет её держать, причём так, чтобы ещё обратный уклон ей не придать — нужна возможность освободить хотя бы одну руку для оружия, случись чего.
Думали недолго — вытащили её наружу, зацепили — вроде не скользит, по крайней мере. Лёха изо всей силы натянул верёвку, а Большой, напротив, упёрся руками в нижнюю ступеньку, чуть отжимая её от стены, вместе со мной, потому что полез, разумеется, я, хоть и страшно было — как-то всё ненадёжно выглядело.
К радости моей и неимоверному облегчению, крыша оказалась пустой. Грязной, пыльной, продуваемой ветром, но — пустой. Совсем. А в трёх метрах от лесенки какая-то железяка торчала, за которую очень удачно удалось зацепить верёвку, закрепившую лесенку, для вящей надёжности.
Последний рывок занял минут десять — пока рюкзаки, пока страховку на каждом закрепили, пока я сам себя, как страхующий, «закрепил на местности» — время на всё ушло. И Аня начала снова вопросы задавать, умаялись они там молчанием: