Эпоха мертвых. Москва
Шрифт:
На подъезде к нашему дому БТР притормозил. Коническая башенка шевельнулась, и торчащие из неё стволы пулемётов поочередно начали выбрасывать языки пламени, причём стреляли куда-то под нас, стараясь разнести, видать, толпу скопившихся мертвяков. Не удержавшись, глянул вниз и увидел, что всё это не впустую — тяжёлые пули КПВТ рвали мертвецов на куски, и самое главное — среди груды трупов я увидел корявое тело морфа, ещё трепыхающееся, но уже явно безнадёжно искалеченное — судя по движением, ему перебило позвоночник. Ещё один морф нёсся длинными прыжками через улицу, уходя в сторону коробки ЦУМа, стараясь уйти от обстрела. Вот они где были, парочка с крыши Дома художника. Очень даже запросто могли бы нас на спуске подловить — да и порвать в клочки. А мы их и не видели. Вот так.
Интересно, но многие мертвяки начали разбегаться в стороны, норовя укрыться от обстрела за углами и просто сбежать. Лишь несколько тупо перетаптывались на месте, пока их не повалило, или вовсе пошли навстречу бронетранспортёру, который тронулся с места и подмял их под себя, сбив с ног высоким наклонным носом и переехав могучими ребристыми колёсами.
Затем бронетранспортёр пошёл впритирку к стене, сбивая и давя оставшихся мертвецов, и мне подумалось, кто нам теперь точно предъявит счёт за изгаженные давленой мертвечиной колёса — где теперь их мыть? Следом за бронёй шёл «Урал», и вскоре его кузов оказался прямо у нас под ногами. Точнее, под ногами Большого и Вики, а мне судьба, судя по всему, предназначила спускаться на кабину. А Лёхе так и вовсе на дорогу.
Схватив верёвку, пропустил её между ног, обхватил бедро, портупеей перехлестнул грудь, заведя за плечо и дальше под мышку, присел — и через секунду повис на ней, слегка покачиваясь. Петля троса больно впилась в ляжку, стянуло грудь, но если не нравится, то надо подвесную с собой носить, тогда всё куда проще будет, не надо будет мозг искать в… там, где его нет обычно, у большинства людей, по крайней мере.
Увесистый рюкзак за спиной попытался меня перевернуть, но я удержал положение и, чуть ослабив хватку, заскользил вниз, чувствуя, как нагреваются от трения перчатка на руке и штанина «горки». Передо мной мелькнуло окно, за которым стояла мёртвая тётка, жующая кусок какого-то гнилого мяса, который держала в руке и которая даже не попыталась атаковать, а лишь проводила меня, чуть не обгадившегося со страху, каким-то мутно-меланхоличным взглядом. За следующим окном не было никого, а потом мои ноги коснулись железной крыши, и какой-то мужик в кузове, в чёрном берете и городском камуфляже, махнул мне рукой и сказал:
— Сюда сигай.
Рядом с ним стояли ещё трое, положившие автоматы в вырезы проделанных в борту бойниц, открытых сверху. Но не стреляли — непосредственной угрозы пока не было.
Я спрыгнул как раз вовремя для того, чтобы принять медленно и не слишком уклюже спускающегося Вовку, и рядом с ним ловко встала на ноги Вика — вот как хорошо и полезно вести активный образ жизни даже в мирное время.
— Лёха? — крикнул я.
— Уже здесь! — сказал он, забираясь в кузов с подножки кабины и при этом умудряясь ещё и тащить свою верёвку.
Кстати, напомнил…
— Снимаем верёвки!
Машина тронулась через минуту, а мы сидели на скамейках, вытянувшихся вдоль бортов, и сматывали бухты репшнура. Лестница утрачена, но хоть верёвки остались, чистая экономия.
— Все целы? — спросил омоновец в чёрном берете, когда мы уже свернули на Садовое кольцо.
— Целы, — кивнул я. — Потерь нет, раненых нет, если только в штаны накидавшие.
— Вам бы по шее накидать, — достаточно жёстко сказал он. — В центре города уже затишье давно, а вы всю нежить перебудили. Докажи мне, что нам вообще стоило за вами сюда прорываться, жечь соляру и гадить колёса. Хоть какой-нибудь аргумент подкинь.
Я постучал по своему рюкзаку, который успел снять и который расположился под сиденьем.
— Вот тут вся Техническая библиотека, — сказал я. — Чертежи, технологии, технические условия тысяч всевозможных производств, которые людям ещё понадобятся. Некоторые уже забыты, потому что их заменили другими технологиями, а теперь им самое время возрождаться. Некоторые просто были засекречены, а носители таких секретов, возможно, по улицам теперь бродят с гнилыми харями.
— Ну, аргумент, — кивнул он. — Может, и не зря мы к вам катились… только вот что надо сказать?
— М-м-м… менты — козлы? — озадачился я.
— Ну ты нахал! — заржал мужик в чёрном берете. — От козла слышу, спасибо бы сказал. Но «поляну» ты накроешь, на все два взвода. Понял?
— Не вопрос.
— Ну, раз не вопрос, то думай, когда подъедешь с напитками и закусками. Будем ждать. Вон ваши едут, кстати — в обход прорвались.
Действительно, по Садовке катили все три наши машины, в добротном порядке, прошедшие испытания на все сто процентов.
Сергей Крамцов
24 апреля, вторник, утро
К омоновцам мы приехали через день. До этого на базе сдали трофеи невероятно обрадованному Пантелееву, который немедля подключил к перекачиванию информации всю команду программистов, а нам пообещал выдать какую-то супер-премию, только чуть попозже. От премии мы отказываться не собирались, а заодно нам удалось выпросить водки и продуктов на «поляну» для наших спасителей.
На «городской базе», как они её сами называли, недельными вахтами дежурили около тридцати человек при бронетранспортёре и двух грузовиках. Эту маленькую крепость использовали многие — и спасательные группы, которые до сих пор умудрялись вывозить из города живых людей, и команды организованных мародёров, работавших на какие-то организованные людские объединения и собиравших в брошенных магазинах, складах и домах всякие полезности, ну и радиоретранслятор там находился, через который поддерживали связь многие работавшие в городе группы.
К вечеру на хлопнуть по рюмашке к нам присоединились человек двадцать, все, кроме караула. Сидели в зале совещаний какого-то офиса, с окнами, забитыми мощными дощатыми щитами, при свечах, установленных в пышные огромные подсвечники. Свечей было много, и ещё больше лежало их в больших картонных коробках, выстроенных вдоль стены. Ночевать нас оставили здесь, предупредив заранее, так что я решил сегодня впервые с того дня, как пришла Беда, расслабиться и спокойно пить водку, ничуть себе не отказывая в количестве оной. Тем более что и повод есть — обмыть наше спасение.
Среди омоновцев были три женщины — врач и две радистки, но в основном компания состояла из крепких мужиков, каких, собственно говоря, в это подразделение и принимают.
Сидели хорошо, весело, с музыкой из переносного проигрывателя, с анекдотами и хохотом. Ближе уже к отбою, когда всё было выпито и съедено, сидевший рядом со мной коротко стриженный парень с носом картошкой и веснушчатой физиономией сказал:
— Угомонились мертвяки вроде после вашего рейда, снова тихо стало. Как раз за сутки затихают, давно заметили. Так что если вам надо ещё где пошарить — давайте. За ещё одну «поляну» снова спасать приедем, никаких проблем.