Эпоха мёртвых. Начало
Шрифт:
– Тань, за капот и страхуешь, – махнул я рукой. – Степаныча береги! Степаныч, укройся. Шмелина, пошли.
Татьяна забежала за машину, пристроилась с автоматом на капоте, а Степаныч укрылся за разобранной машиной. Ничего, соображает. Я с карабином присел на колено у машины, взял на прицел открытую створку ворот. Шмель, уже сообразив, что делать, дослал патрон и с «укоротом» наперевес перебежал за капот «шестерки». Тоже взял ворота на прицел. Дальше перебежал я, уже к самым воротам. Снова Шмель, занял позицию получше. Я поднял карабин, воткнул левый локоть в распор между ремнем и цевьем, натянул как следует и, не опуская ствола, вошел внутрь боксов. Осмотрелся – никого. Только «уазики» новые выстроились, но было их не четыре, а всего три. Один кто-то угнал, наверное. Сволочи. На стапелях висел разобранный до рамы «Дефендер», над ямой стоял «крузак» без двигателя и внутренностей салона. У дальней стены пристроилась оранжевая длинная «Нива» с надписью «Техпомощь» на бортах. А мужики небось в машинах спрятались. Или в шкафах. Но свет выключить забыли.
Следом за мной зашел Шмель, присел за собственной «Нивой», которая стояла к нам ближе всего.
– Леха, что наблюдаешь? – запросил я.
– Ничего, вообще. Тихо, – откликнулось радио.
– Понял.
И тут ничего не наблюдаем. Точно, поховались мужики. Схоронились. Я крикнул во все горло:
– Мужики, вылезайте! Не заставляйте искать! Вас никто не тронет, катитесь на все четыре стороны.
Тишина. Ни звука. Можно бы и поискать, да тут такая вещь… например, а если у кого из них ружьишко имеется? А если они решат продать жизнь подороже и кинутся с железками? Придется ведь на поражение стрелять, а за что? Они нам ничего не сделали.
– Мужики, вылезайте из своих нычек на хрен! – заорал я так, что дверцы железных шкафов отозвались и у самого в ушах зазвенело. – Все равно машины отсюда уезжают, мы за ними приехали! Вы уже в пролете!
Тишина. По-прежнему тишина. Я закинул карабин за спину, достал из кобуры ПММ, скинул предохранитель. Лучше с ним по тутошним лабиринтам гулять. А если случится стрелять, то от пистолетной слабосильной пули меньше вреда будет, чем от мощной и быстрой из СКС. Шагнул вперед, присел, заглянул в яму под крайним УАЗом. Никого. Поднял пистолет перед глазами, заглянул в салон машины – тоже никого. Сдвинулся вперед. Показал Шмелю, чтобы тот сместился. Шмель перебежал метров на пять, пристроился за верстаком. Вдруг он замер и показал глазами на металлический шкаф рядом с собой. Я также глазами переспросил: «Этот?» Он кивнул, видать, услышал что-то.
Я тихо подошел к шкафу, обводя стволом пистолета помещение. Шмель снова сместился, встал на колено, держа автомат у плеча. Я подкрался к шкафу, рывком открыл дверь, ткнул в лицо сидящему там испуганному мужичку пистолетом и заорал, как припадочный: «Лег! Лег, сука! Мордой в пол!», схватил его за шиворот, подставив ногу, повалил на пол, поставил подошву ботинка между лопаток и направил на него пистолет.
– Где второй? Сколько вас? Сколько, на хрен? – продолжал орать я, намеренно нагоняя на него страху.
– Двое, двое! – заголосил вконец перепуганный мужик.
– Оружие есть?
– В машине оставили!
– Тань, как слышишь? – запросил я радио.
– Хорошо слышу, – отозвался наушник.
– Загляни в «шестерку», там оружие есть?
– Момент.
Через несколько секунд в наушнике снова раздался Татьянин голос:
– Двустволка лежит.
– Спасибо.
Я спросил у мужика, уже тише, даже со смехом:
– Слушай, а как же вы ружжо-то в машине забыли?
– Мешает, – чуть не заплакал тот.
– Мм… А я тебе здесь не мешаю? – полюбопытствовал я, чуть придавив ногой.
– Не… – проблеяла моя жертва.
– Ага. Тогда я пока тут постою, не возражаешь? – спросил я. – Пока другу твоему прятаться не охренеет и он не вылезет. Может, позовешь?
Мужик сопел и молчал, друга выдавать не желал. Я вздохнул, сказал:
– Слушай, вас ни бить, ни убивать никто не будет. – Тут я еще чуть-чуть придавил его подошвой. – Просто валите отсюда, пока мы делом заняты. Зови своего кореша и проваливай. Через час вернетесь и заберете, что мы не вывезем. Все. А если вынудишь нас его искать, то оба огребете до детского голоса. Прямо по морде, без пощады.
– А что вы не вывезете? – неожиданно спросил он.
Вот, блин, практичная душа. Тут думать надо о том, чтобы в расход не вывели, а он снова об имуществе.
– Зови друга, потом обсудим, ушлепок! – снова надавил на голос я.
– Он в последней яме спрятался, – сказал мужик.
Шмель услышал, кивнул и через минуту привел за шиворот второго. Такого же примерно возраста, как и первый, лет сорок с небольшим, мелкого, с усами и тоже в синей спецовке. Я взял свою жертву за шиворот, поднял. Мы отогнали мужиков к стенке, обшмонали. Ничего, ну а раз ничего, то можно и поговорить. Я снова связался с Лехой и приказал им подтягиваться ближе к воротам, занять позицию для того, чтобы нас прикрыть. Затем вызвал в бокс Татьяну.
– Теперь колитесь, орлы, зачем пришли? – спросил я их, после того как мы отогнали их в дальний угол, где они точно ничем помешать не смогут.
– За машинами, – вздохнул один из них, который без усов.
– За машинами – это хорошо, – кивнул я. – Тут все за машинами. А куда на машинах ехать собирались? Если не секрет, конечно?
Вопрос был на самом деле не праздный, мне действительно было интересно, что думают люди о происходящем и что планируют делать?
– Отсюда подальше, – сказал усатый.
– Сколько вас едет?
– Ну… – явно удивился вопросу усатый. – Ну жена, теща, дочка. И вот с ним жена и трое детей.
Он показал на безусого пленника.
– Ты из Москвы или из области? – поинтересовался я, убирая пистолет в кобуру в знак миролюбивых намерений.
– Тутошний. Работаю в Москве. Только большого ума не надо, чтобы понять, что бечь отсюда пора.
– Бечь, говоришь? – Мне понравилось слово. – Бечь надо, это верно. Куда?
– В Псковскую область, к моему брату. В деревню, – ответил усатый.
Ага. Правильный подход. Чем глуше деревня, тем безопасней. Зомби нужен стимул, чтобы куда-то брести. Опять же рыбалка, огород. Выжить можно. И зиму перезимовать. Вряд ли к зиме в Москве останется центральное отопление, равно как и в иных городах. А в деревянной избе, да с печью, да с запасом дров, можно жить припеваючи. Правильно мужики решили.
В ангар забежала Татьяна, я позвал ее, но никаких «агрессивных» приказов вроде «охраняй их» отдавать не стал. Эти нам одновременно и не противники, и не враги.