Эпоха мертвых. Прорыв

Круз Андрей

– Ага, ДШК, – кивнул я. – Откопали где-то.

– Откопали или подарили им на день рождения – меня мало колышет, – вздохнул Сергеич. – Он, по большому счету, так и получше современных, и нам его вполне хватит. Если под корму очередь загонит, то, как молочный пакет, прошьет. И под огнем нам от него уходить метров пятьсот – шестьсот по прямой, как раз задницей к нему. Слепой и тот засадить сумеет.

– Он за парапетом крыши расположен, – сказал я, продолжая рассматривать огневую точку. – Там какое-то дополнительное усиление есть?

Как думаешь?

– Нет, – не совсем уверенно ответил Сергеич. – Нет-нет. Смотри… Какая длина ствола у ДШК? Ну не длинней, чем у «Утеса», верно?

– Наверное. Даже короче на вид кажется, – пожал я плечами.

– Ну вот теперь сам прикинь, насколько он виден из-за парапета. К тому же он на треноге, опоры вперед торчат…

– Точно, – согласился я. – Как все было, так и осталось.

Парапеты крыш в таких кирпичных домах хрущевской эпохи, в жилых ли или в административных, выкладывались всегда в половину кирпича. Им тепло хранить не надо, это просто для безопасности, чтобы случайно вниз не упасть. Бандиты заморачиваться усилением не стали, для неопытного человека даже тонкая стенка из силикатного кирпича кажется надежным укрытием. А ведь она даже против ПК не тянет, не говоря уже о крупном калибре, вроде нашего башенного КПВТ.

– Ствол насколько задирается в башне? – спросил я Сергеича.

– Ну ты и спросил. Я что, помню, что ли? – удивился он. – С училища об этом не задумывался.

Он помолчал с минуту, вспоминая, затем кивнул сам себе с удовлетворенным видом:

– От минус пяти до тридцати градусов. Надо же, помню еще. А ты, войска, разведка, блин, почему не помнишь ни хрена?

– У нас бээмпэшки были, ни одного бэтээра. «Бардаки» у нас были, в инженерной разведке, но фактически их на списание прислали, так что не интересовался.

– Ага, верно, отмазка у нас всегда найдется, – «поддержал» меня Сергеич. – А что задумал?

– Да вот что… – Я показал ему направление на дом с ДШК на крыше. – Сюда он стрелять не сможет. А если хорошо рванем, то через две минуты будем там и сразу пойдем налево. Они вниз из ДШК тоже бить сразу не смогут, но у них все же сектор лучше. Так?

– Лучше, верно. Если брать наши тридцать градусов, то огонь сможем открыть… примерно от того бетонного забора, не раньше.

Я тоже точкой открытия эффективного огня полагал начало длинного серого забора, исписанного всякими паскудными надписями.

– А они нас накроют раньше, метров на двести, – завершил мысль Сергеич.

– Вы вообще как, в своем уме? – вмешался Санек.

Уставились на него – он всегда молчаливый такой, что его и не замечаешь, а тут голос подал.

– В смысле?

– У «шестидесятки» башня новая, на шестьдесят градусов задирает, – объяснил он. – На кой ляд на «бардаке» гнать? На бэтре подъедем и прямо снизу влупим, из мертвой зоны.

Нам осталось только переглянуться. Шмель крякнул, затем сказал:

– Тогда я за штурвалом. Справишься с «бардаком»?

– Да

щас ты за штурвалом! – разозлился Саня. – Шумахер нашелся. Ты детей лечи за свои умения, лучше меня бэтр не водит никто. Решайте только, кто за пулеметами.

Шмель вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул:

– Миш, прав он. А ты вот что сделаешь – с опушки прорыв прикроешь. Когда бэтээр отходить начнет, выдвинетесь из лесу навстречу и будете отсекать возможное преследование. Понял?

Шмель поморщился, но кивнул. А что ему еще оставалось? Новенький-то прав оказался на всю катушку, угол, на сколько можно ствол задрать, для такого плана самое главное.

– Тогда сначала давай, – заговорил Сергеич. – Шестьдесят градусов – это где примерно?

– Начало забора, как мне кажется, – прикинул я. – Проще выкрутить вертикаль до упора и, как только в прицел цель влезет, долбить.

– Это понятно, все равно надо планировать, – поморщился он. – Итак, поехали… Нам хватит КПВТ? И что с бэтээром, что у дома стоит, делать будем?

– «Мухами» его, – пожал я плечами. – Можно и из РПГ-7, но смысла не вижу, «Мух» за глаза хватит.

– На броне поедем? – спросил Васька.

– Не, оглохнем! – запротестовал я. – В десантные люки будем высовываться. Отработать только надо, чтобы и самим без ушей не остаться, и пулемету не мешать.

– Это понятное дело.

– Кстати, а Николай как вообще с башенным пулеметом? – озадачился Сергеич.

– А чего там сложного на такой дистанции? – удивился Васька. – Там и двухсот метров не будет, наводи да бей, никаких проблем.

– Тоже верно.

Сергеич еще немного поводил биноклем, затем кивнул:

– Годится. Должно сработать. Раз уж рассчитываем на наглость, то такой маневр наглый вполне. Остается проблема с бэтээром в проулке, тоже продумать надо по нотам.

– А по нему сразу две «Мухи» отстреливаем, – сказал я. – Прямо разложенными под руками пристроим четыре штуки, пока туда гнать будем. Сразу после поворота две в коробочку выбрасываем и еще две в крышу, в пулемет, чтобы мало не показалось.

– Хорошо. Так и сделаем.

– Надо по бойлерной разобраться. Разведать ничего не получается, туда пойдем наугад. Как будем действовать?

– Схему достать?

– Я ее и так наизусть помню. Не надо бумажками белыми даже здесь мелькать, мало ли кто сюда таращится?

– Два километра, не меньше.

– Да и черт с ним. Все равно. Пуганая ворона куста боится. Что по бойлерной?

– А что по бойлерной? – переспросил Сергеич. – Тут уже как повезет. Наружных повреждений я не вижу. Не думаю, что кто-то там специально внутри все ломал. Люк там самый обычный, даже если и подняли, то за ним решетка. С виду – вход в канализацию, как оно и есть, собственно говоря, лезть никто не станет. Только нагадить могли из любви к искусству.

– Ладно, для решетки эластит пойдет, есть немного. Какая она по высоте? – спросил я.