Эпоха Обамы. Наши интересы в Белом доме

Терентьев Александр Владимирович

Выполнив это условие, Исламабад позволил индийским властям, не теряя лицо, вернуться к мирному процессу и заслужить таким образом расположение американцев. «Премьер-министр Манмохан Сингх действительно верит в век США, в то, что судьба Индии неразрывно связана с этой страной, – писал Д. Малхотра, редактор дипломатического отдела индийской газеты The Telegraph. – Отказ от идеи неприсоединения отражает неспособность и нежелание жонглировать несколькими шарами одновременно» [318] .

318

The Telegraph. 2008. October. 2.

В этом смысле очень символично, что годовщину терактов в Мумбай Сингх встречал в Вашингтоне, где ему

устроили торжественный прием, которого, по словам экспертов, удостаивались лишь немногие иностранные гости за всю послевоенную историю США. Президент Обама сделал все от него зависящее, чтобы сохранить достижения своего предшественника на индийском направлении. Он дал понять Мангмохану Сингху, что Соединенные Штаты готовы пойти на уступки в ядерной сфере, расширить военное сотрудничество между странами и добиться реформы Совета Безопасности ООН, которая закрепила бы за Нью-Дели статус постоянного члена этой организации. Обама прекрасно понимал, что Индия может стать ключевым союзником Америки при реализации его новой стратегии в Афганистане. С другой стороны, индийцы осознавали, что от Вашингтона во многом зависит их статус на мировой арене. Немаловажным являлся и тот факт, что крупный индийский бизнес, связанный с информационными технологиями и военной промышленностью, ориентировался на Соединенные Штаты.

Политологи отмечали, что в Южной Азии сложилась уникальная ситуация: одновременно в Нью-Дели и Исламабаде к власти пришли проамериканские правительства, и впервые со времен Британской Индии «жемчужина оказалась в короне одной империи». Однако если Индийский национальный конгресс после уверенной победы на парламентских выборах обладал реальной властью в стране, положение гражданского правительства Пакистана становилось все более шатким. Выступая в Международном центре Вудро Вильсона, Сингх отметил, что «реальная власть в Исламабаде принадлежит военным и разведчикам» [319] , находящимся под влиянием исламистских организаций, которые они сами же когда-то создавали. И если даже пакистанские силовики не имели отношения к мумбайским терактам, борьба с Индией являлась для них частью национальной идентичности.

319

http://www.wilsoncenter.org

«ЛАУРЕАТ НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ ВОЙНЫ»

К концу 2009 года стало очевидно, что рассчитывать на них в Афганистане не приходится. И у Обамы, фактически, не оставалось другого выбора кроме как удовлетворить требования своих генералов, пообещав предоставить им 30-тысячное подкрепление и рекрутировать еще 7 тысяч солдат у союзников по НАТО. 1 декабря незадолго до 30-летней годовщины советского вторжения в Афганистан американский президент выступил в престижной академии Уэст-Пойнт, обнародовав новую военную стратегию, которая во многом перекликалась с иракской доктриной трехлетней давности. Любопытно, что речь Обамы даже называлась так же, как и речь Джорджа Буша, произнесенная им в январе 2007 года: «Новый путь вперед».

Как отмечал Der Spiegel, «создавалось впечатление, что президент взял одну из своих старых предвыборных речей и смешал ее с текстом из собрания сочинений Джорджа Буша. Выступление в Уэст-Пойнте вызвало смятение и у романтиков, и у реалистов. Это была речь лауреата нобелевской премии войны» [320] .

И хотя британский историк Саймон Шама заявил, что по богатству риторических приемов выступление Обамы не уступало лучшим цицероновским речам, содержавшиеся в нем противоречия бросались в глаза даже неискушенным в политике курсантам Уэст-Пойнта. Американцы отправляются на фронт, – провозгласил Обама, – и практически сразу начнут марш к миру. (К 2011 году планировалось завершить вывод войск). Экстремисты убивают во имя ислама, заявил президент, а затем добавил, что ислам это «одна из величайших религий на Земле». Он пообещал, что ответственность за безопасность Афганистана скоро будет возложена на правительство Хамида Карзая – то самое правительство, которое он назвал «коррумпированным». «Талибан опасен и все время усиливается», – заявил Обама, и тут же отметил, что «Америка готова завершить войну» [321] .

320

Der Spiegel. 2009. December. 13.

321

Ibidem.

Новая

афганская стратегия Обамы была воспринята в штыки, как левыми, так и правыми политиками в Вашингтоне. Бывший сотрудник Пентагона консервативный комментатор Джед Бэббин заявил, что «президент желает вести крохоборческую политически корректную войну в соответствии с либеральными теориями, что неминуемо закончится поражением» [322] . Большинство критиков отмечало, что дополнительные войска вряд ли сотворят чудо за год с небольшим, и обозначение срока вывода войск лишь приободрит талибов.

322

The National Review. 2010. January. 9.

Стратегию Обамы осудили и его однопартийцы, правда, совершенно по другим соображениям. Как заявила спикер палаты представителей Нэнси Пелоси, Америка не может позволить себе широкомасштабную военную кампанию. А известный леволиберальный комментатор Майкл Мур посоветовал президенту США «позвонить Горбачеву, который мог бы рассказать ему, как Афганистан становится кладбищем империй» [323] .

С тех пор как в декабре 2001 года завершилась операция «Несокрушимая свобода», в результате которой было свергнуто талибанское правительство, силы НАТО не проводили в Афганистане масштабных наступательных операций. И вот в феврале 2010 года началась операция в Гильменде, в ходе которой генерал Маккристал попытался воплотить в жизнь свою афганскую стратегию. Согласно плану, разработанному генштабом ISAF (Международные силы содействия безопасности Афганистана), целью главного удара коалиционных войск стал город Марджа, который талибы удерживали с 2001 года.

323

http://www.michaelmoore.com

Этот небольшой городок с населением 80 тысяч человек являлся не только «логовом талибов», но и центром наркоторговли. В его окрестностях находились плантации опиумного мака и лаборатории по производству героина. Для талибов, как известно, наркотики являются главной статьей доходов, – и после того как губернатором богатой опиумным маком провинции Нангархар стал жесткий администратор и сподвижник Хамида Карзая Гуль Ага Шерзай, им ничего не оставалось, как сделать ставку на другую опиумную житницу – провинцию Гильменд».

Марджу эксперты называли «неприступным бастионом талибов». Все подходы к городу были заминированы, однако командование ISAF организовало массированную переброску войск с помощью вертолетов. Эта тактическая новинка впервые была опробована морпехами США в том же Гильменде в июле 2009 года. В ночь на 13 февраля в Марджу были переброшены 4 тыс. американских и 4 тыс. британских солдат (всего в операции было задействовано 15 тыс. военнослужащих), которые начали штурм. Командующий американскими морпехами генерал Лари Николсон уверял, что «это может занять довольно много времени, особенно учитывая тот факт, что город напоминает пороховую бочку: мятежники заминировали улицы, мосты и большинство зданий» [324] . Не случайно ветераны иракской кампании сравнивали операцию в Мардже с многонедельной зачисткой Фаллуджи в 2004 году.

324

The Washington Post. 2010. February. 15.

Главной целью операции американские стратеги провозгласили не уничтожение боевиков, а «завоевание сердец и умов местного населения». Поэтому накануне наступления командование ISAF проинформировало жителей Марджи о своих намерениях, провело консультации с городскими старейшинами и постаралось объяснить свою позицию жителям окрестных деревень на специально организованных шурах (советах). Когда же на второй день операции ракета НАТО отклонилась от цели и попала в жилой дом, в результате чего погибли 12 мирных жителей, войскам коалиции было запрещено вести ракетный обстрел Марджи.