Эпоха перемен 2
Шрифт:
— Отдохнуть…
— Ну, да, — кивнул я. — Отдохнуть.
— Ясно. Ну что, к нему тоже вопросов нет. Можете дальше отдыхать. А вот с Гуменюком нам нужно продолжить разговор. Он был не прав в одном очень важном вопросе.
— Понимаю, — кивнул я. — Но тут смотрите какое дело: я с другом приехал домой к его дяде. Узнал, что тот в беде. Нехорошо будет его так бросать, как считаете?
— А ты наглец.
— Нет, что вы! Просто, как вы сказали, правильный пацан. Я ж не могу здесь быть правильным — а тут, в паре шагов, неправильным, да?
— За просто так его не отдам.
— Вы не против? — я взглядом указал на ближайший стул. — Разговор долгим будет. На ногах как-то неправильно будет.
— Что ж, присаживайся, — кивнул Бугай, после чего сам оторвался от стола, обошёл его и сел рядом на стуле.
— Я хочу предложить компенсацию, — сказал я.
— Ну предлагай, — Бугай пожал плечами.
Я прикрыл на пару секунд глаза.
Вот я и дожил до этого момента. Теперь отступать поздно. Если мои опасения насчёт возможной «инерции» прежнего мироустройства были не напрасны — отдачей меня просто раздавит.
Всё, что я делал до этого — содержало мало конкретики. По сути, это было выстраивание диспозиции, которая легко могла быть сброшена до исходного состояния. А тут сами обстоятельства вынуждают меня двигаться вперёд… и это тоже странно: будто бы, начиная с какого-то момента, мироздание уже не мешает, а помогает в осуществлении задуманного.
— Как считаете, кто подомнёт транзит, — спросил я, уверенно глядя ему в глаза. — Поможенко-Короленко? А, может, Тележенко?
От меня не укрылось, как у него заиграли желваки на скулах.
— Кто возьмёт транзит — возьмёт ключ от финансов Украины, — продолжал я. — Так ведь?
— Так, малой. Я не люблю игры, когда речь идёт о серьёзных вещах. Кого ты представляешь? — спросил он.
— Не то, чтобы представляю, — спокойно и вкрадчиво ответил я. — Это ведь стечение обстоятельств. Но вы правы в том, что следует обозначить диспозицию. В некотором роде я политический консультант. Работаю с Борисом Абрамовичем, его партнёрами. И в сфере публичной политике с Владимиром Вольфовичем.
Теперь Бугай взял паузу. Пытался уложить в голове новые данные. Через пару минут он снова заговорил:
— Мне нужно подтверждение, — сказал он. — Что ты тот, за кого себя выдаёшь.
Я снова достал мобильник и начал листать адресную книгу. Немного поколебавшись, я набрал телефон офиса — Лика должна была быть на месте.
Возможно, правильнее было бы иметь собственный мобильник, а не пользоваться подарком третьей силы, чьи возможности и намерения до сих пор оставались для меня загадкой. Однако же интуиция подсказывала, что имеет смысл сыграть в открытую. Весь наш разговор во время гадания на Книге Перемен говорил в пользу этого.
Приём был довольно уверенным, три деления на шкале, так что вызов прошёл быстро.
— Да? — ответила секретарь.
— Привет, — сказал я. — Лика на месте?
— На месте, перевести?
— Будь добра.
Ещё пара гудков, и голос Лики в трубке.
— Привет, Саша, — сказала она, — всё не отдыхается?
— Привет, — ответил я. — Подскажи, пожалуйста, твой папа сейчас в Москве? Есть важное дело, а Бориса
— В Москве, — ответила она. — Саша, у тебя в порядке всё? Помощь нужна?
— Всё отлично, — сказал я. — Помощь, возможно, потребуется, но не сразу. Нужно будет несколько недель на обдумывание.
— Я поняла тебя. В общем, звони смело.
Я нажал клавишу отбоя, после чего набрал ещё один номер. Четыре гудка — и ответ.
— Здравствуй, Саша, — знакомый голос в трубке. — Ты никак решил одуматься и присоединиться на отдыхе к Гие? Он вчера в Тбилиси улетел.
— Не совсем так, Аркадий Шалвович, — ответил я. — Я сейчас на Украине, говорю с Бугаем Игорем Михайловичем. У нас возникла одна очень интересная бизнес-идея, которой я бы хотел с Борисом Абрамовичем поделиться, сразу после возвращения. Игорь Михайлович человек очень осторожный, ему нужно подтверждение, что я не кто-то там с горы, а действительно могу довести нужную информацию.
— Бугай? Саша, будь добр, дай ему трубочку.
Я поднялся со стула и протянул трубку олигарху. Тот взял её и привычным жестом приставил к уху.
— Бугай, — сказал он.
Последовала пауза. Олигарх сосредоточенно слушал, хмуря брови. Потом произнёс:
— Железняк, да… да, верно… нет. Конечно, нет… по вопросу? Ага… ясно. Нет, не для телефона, конечно. Только лично… всё, понял. Добре.
Он сбросил вызов и вернул мне трубку.
— Вот ведь как… — произнёс он.
— Я пока не могу принимать решения сам, — мягко сказал я. — Но могу создать условия для их принятия. Иногда это бывает даже важнее.
— Мне нужна будет личная встреча, — сказал олигарх. — Лучше на нейтральной территории. Скажем, в Германии. Организуешь?
— Разумеется, — улыбнулся я.
— Тогда будем считать, что мы в расчёте. По срокам я бы ориентировался на конец августа — начало сентября. Мне тут кое-какие вопросы предварительно закрыть надо будет.
— Отлично.
Он поднялся со стула; я же остался сидеть. Бугай посмотрел на меня с недоумением.
— Мы ведь пока только сложившуюся ситуацию обсуждали, — сказал я. — Компенсацию. Но, мне кажется, интересов у нас может быть куда больше.
Бугай снова подошёл к столу и присел на него, свесив одну ногу. Пристально, с прищуром, посмотрел на меня.
— А как твоя фамилия, Саша? — спросил он.
— Иванов, — ответил я.
— Саша Иванов, значит… Василий Иванов не твой дедушка ли часом?
— Нет, — я пожал плечами. — А кто это?
— Совершенно не важно, — отмахнулся Бугай. — Тогда ты таки из тех, да?
Я улыбнулся.
— Насколько мне известно, тоже нет.
— Ладно. Что за дело у тебя?
— Разговор для начала, — сказал я. Теперь я постарался изменить тон. Вальяжность ушла. Я представлял себе мир будущего: всё то, через что мне пришлось пройти. Годы СВО. Первые ядерные удары. Эвакуацию. Прорыв. Напряжение всех сил тех, кто остался в живых, чтобы остановить неведомую смерть, безжалостно расползающуюся по лоскутным остаткам некогда цветущего мира… я старался добавить в слова столько металла и пепла, сколько мог уместить.