Эпоха перемен

Демина-Павлова Ольга

И снова проходя мимо одно двора, ты останавливаешься, твой взгляд цепляется за группу людей, ты жадно всматриваешься, отмечая детали. Переезд семьи на новое место. Только что от подъезда отъехала машина, груженная мебелью. Все члены семьи вышли на улицу, неся в руках различные вещи, отец семейства нес в руках здоровую кадку с фикусом, мать несла узел с вещами, дети, их было трое, им помогали, они тащили в машину книги. Маленький мальчишка лет шести с важным видом нес впереди себя глобус. И было трогательно наблюдать за ним, как он старается и тащит к машине здоровенный глобус, внося посильный вклад в переезд семьи.

Но ты вдруг подумал, что тебя дома никто не ждет, и ты снова спасаешься бегством, бежишь... бежишь от самого себя. Ты запрыгиваешь в первый попавшийся автобус на ходу и садишься на свободное сиденье. Рядом с тобой сидит неизвестный пассажир, он, громко хрустя, надкусывает

яблоко. Сидящая напротив тебя женщина недовольно кривится, она готова сделать замечание мужчине, который громко жует яблоко, а для тебя сейчас это не главное, главное, что в этот момент ты не один. И тоска одиночества не грызет твое сердце. Здесь в автобусе среди людей не так остро чувствуется пустота и одиночество. Через два сиденья от тебя две женщины, громко разговаривая на весь салон, обсуждают подскочившие цены на рынке. Их недовольство понятно всем, кто едет в автобусе, цены, действительно, кусаются. Хуже того, цены на товары и тарифы на услуги поднимаются постоянно, съедая большую часть зарплаты. Твой взгляд привлекла кондукторша. Уставшая за целый день, оно неторопливо идет вдоль сидений и обилечивает пассажиров. На ее лице заметны усталость, но вот ты улыбаешься ей, и она улыбается в ответ, лицо ее преображается. И неожиданно за целый день на тебя нисходит успокоение. Кто придумал автобус? Это такая красота - невзирая на давку и толкучку в часы пик, в автобусе ты хоть на время можешь избавиться от одиночества. Но дорога не бывает вечной, и автобус подвозит тебя к знакомой остановке. И через несколько минут ты снова окажешься наедине со своими невеселыми мыслями. Придя домой, ты будешь пытаться заглушить одиночество, включив громко телевизор, и без конца клацая пультом, менять различные каналы, чтобы через минут пятнадцать войти в сонливый транс безразличия. А потом, через время выключить телевизор и отправиться спать, лечь в свою холодную постель и уснуть. Как можно быстрей. Но и ночью тебе нет покоя, ты думаешь о ней, ее образ не дает тебе покоя. Ты мечтаешь о том, что придешь к ее дому, в ее окнах будет гореть свет. Ты подымишься на третий этаж и позвонишь в ее дверь, с замиранием сердца ты будешь ждать, когда откроется ее дверь... и дверь откроется, и на пороге будет стоять она. Девушка, которую ты любишь, и с которой хотел бы быть. Эта прекрасная хрупкая женщина протянет тебе навстречу руки и обнимет за шею. Ты притянешь ее к себе и властно поцелуешь... Но это мечта, это лишь сон... потому что она тебе не принадлежит, она "любит другого", это ее слова, такие обидные для тебя, уязвляющие твое самолюбие и твою гордость. Ты хмуришься во сне. И тогда, отринувшись ото сна, ты вскакиваешь спросонья с постели и идешь курить на кухню...

Игорь Лебеденко не знал, любит ли он Анну Малинкину так сильно, по-настоящему, или просто желает эту женщину. Она стала для него наваждением, чем-то вроде потаенной мечты. Он любил ее и ненавидел одновременно. Игорь был сердцеед, он разбил не одно девичье сердце. Отказ Анны привел его в бешенство. Если, начиная за ней ухаживать, он думал лишь о небольшой интрижке, служебном романе, который мог возникнуть между ними, то теперь он страстно желал эту женщину и хотел быть с ней, но больше всего он хотел подчинить эту женщину себе. Он хотел, чтобы эта крепость пала. Что будет потом, и как он поступит с ней, когда она ему отдастся, было не важно. Главное, было сломить ее волю, ее упрямство. Игорь сам удивлялся, что в его холодном сердце могут бушевать такие жаркие чувства. Скорей всего, это была не любовь, а страсть - всепоглощающая страсть, которая изъедала его изнутри и мучила его день ото дня сильней. Но еще больше мучила ревность, он безумно ревновал Анну к Доброву. Он его ненавидел, но не знал, как убрать со своего пути. Анна кокетничала с Игорем, иногда подавая ему надежду, возможно, ее самолюбию просто льстило внимание такого мужчины, как Игорь. Или он ей, действительно, нравился. Черт их поймет, этих женщин! Все они страшные кокетки, стремящиеся нравиться и привлекать внимание мужчин. Если бы Анна отдалась ему так же быстро, как Светлана Лыкова или его соседка по дому Наташа, Игорь, возможно, не испытывал бы к Анне таких нежных и страстных чувств. Но, черт возьми! Она ему отказала. Это было обидно, но не смертельно, он хотел ее наказать, и если не наказать, то проучить. Но как?! Для этого вначале нужно было приблизить эту женщину к себе, но Анна была женщиной непокорной, недаром она была хорошей журналисткой. В ней было что-то этакое, что сводило мужчин с ума, Игорь замечал, что даже степенный Гришин не ровно дышит к Анне. Впрочем, чему удивляться, Анна - молодая, очень привлекательная женщина, пока не замужем, этого вполне достаточно, чтобы нравиться мужчинам.

***

Был

обеденный перерыв. Анна достала из сумки бутерброды, заварила в кипятке пакетированный чай и принялась за еду. Анна, как правило, всегда перекусывала на ходу, то конфетами, то печеньем, то вовсе забывала поесть в виду аврала на работе. Но в последнее время у нее был зверский аппетит, и время обеда она теперь не пропускала. Димка глянул на нее и облизнулся, он сегодня не брал с собой обед, денег на кафе не было. Игорь звал его с собой в кафе "Тополь", чтобы там что-нибудь перекусить, но Якунин вежливо отказался, не став говорить, что у него попросту нет денег. Лыковой в кабинете не было, она ушла по своим делам. В кабинете, кроме Анны Малинкиной и Дмитрия Якунина, была еще Юля Лукошина. Анна глянула на Лукошину и чуть не поперхнулась чаем, Юлька ела из стеклянной банки овсяную кашу и тут же сербала из чашки горячий кофе. "Такая скромная трапеза, - подумала Анна, - это на Юльку было не похоже, обычно она плотно обедает, и на еду не скупится. Анна глянула на Лукошину и сказала:

– Юля, что случилось, почему ты сегодня взяла такой маленький тормозок?

Юлька вздохнула и посмотрела на нее печальными глазами:

– Денег нет... а есть-то хочется... ох, вот взяла кашу сварила... овсяную, говорят очень полезно... но после нее очень хочется есть.

– Да, овсянка - не колбаса, от нее сильно сытым не будешь, - заметил Якунин, давясь слюной, - хотя, честно говоря, я бы сейчас и от овсянки не отказался. В животе урчит, че-то с утра плохо позавтракал...

Малинкина вспомнила, что у нее в верхнем ящике стола лежат конфеты и сухарики. Она достала несколько конфет и сухарей и угостила Якунина. Димка с благодарностью посмотрел на Анну и сказал: "Спасибо, Аня. Ты - настоящий друг". Вдохновленный идеей пообедать, он резво вскочил со стула и направился к тумбочке, на которой стояли чашки и чайник с кипятком. Он налил воды в чашку и тут вспомнил, что у него нет чая. Он посмотрел на коллег и сказал:

– Девочки, одолжите пакетик чая.

Юлька помотала головой и сказала с набитым ртом:

– Димка, иди ты нафиг! У тебя постоянно ничего нет. Нету у меня кофе!

– Я просил чай, - произнес сконфуженный Якунин.

Малинкина полезла в свой ящичек, достала из коробки пакет чая и сказала:

– Дима, возьми чай.

Димка взял пакет чая, кивнул головой в знак благодарности и уселся за свой стол обедать. В кабинет заглянул молодой человек, его звали Валерий Сечин. Он приносил свои статьи для газеты.

– Вы не видели редактора?
– спросил Сечин.

– Чего тебе надо, Валер?
– спросил Якунин.

– Статью принес для газеты, - сказал Сечин.
– Вы редактора не видели?

– Он был где-то здесь, - сказала Малинкина.

– А-а, понятно, - сказал Сечин. Он посмотрел на Малинкину долгим взглядом: - Анна, передашь статью Гришину? Вот она...

– Передам... оставляй на столе...
– сказала Анна.

Сечин положил текст на столешницу стола и вышел. Лукошина проводила его пристальным взглядом.

– Не нравится мне этот Сечин, - сказала она.

– Почему?
– спросила Анна.

– Странный он какой-то... и взгляд у него мутный какой-то...
– сказала Юля Лукошина.

– Я тоже это заметил, - сказал Якунин.
– Он на тебя странно смотрел, Анна.

– Правда?! Я не заметила, - сказала Малинкина, пожав плечами.

Через несколько минут в кабинет заглянул Гришин. Он посмотрел на коллег и спросил:

– Вы Сечина не видели?

– Он только что заходил, - сказала Лукошина.
– Он вас искал.

– Странно... я все время был в кабинете. Валерий Сечин должен был принести мне статью... я жду ее, оставил место в макете...

– Он оставил статью, вот она у меня лежит на столе, - сказала Малинкина.

– Хорошо, - сказал Гришин. Он взял статью и вышел из кабинета.

Все переглянулись.

– Интересно, как это Сечин пролетел мимо кабинета редактора и не увидел его там, если он там сидел?
– спросила Лукошина.

– Может, он не хотел с ним встречаться, а статью нам занес, чтобы мы передали редактору, - предположил Якунин.

– Возможно, что это и так...
– сказала Лукошина. Она посмотрела на Малинкину: - Ань, а ты что думаешь по этому поводу?

– Даже не знаю, что сказать... мне кажется, это простая случайность, они разминулись... вот и все, - сказала Малинкина.

– Может быть, но он мне все равно не нравится, - сказала Лукошина.

– Он мне тоже не нравится, - сказала Малинкина.

Якунин встал из-за стола и сказал:

– Так, девочки, я пошел курить на улицу.

Лукошина строго на него глянула: