Эпоха виртуального Шивы
Шрифт:
После душа заказал завтрак и отправился принимать пищу на террасе в саду. Стоящие аккуратными рядами деревья качали кронами – дул ветер. По небу бежали облака, и в вышине слепило солнце. Я сидел в плетённом из лозы кресле за таким же плетеным столом, под зонтом с золотистой бахромой. Ветер, залетавший на террасу, теребил края зонта, играл тканью зонта. Всё пространство вокруг заполнялось трелями птиц, цикад и жужжанием жуков, снующих где-то в воздухе. Пока я не видел здесь ни птиц, ни цикад, ни жуков, но, судя по звукам, жизнь кипела и наполняла этот маленький мир своей суетой и радостью, возможно, всего лишь – призрачными суетой и радостью. Реальность происходящего была безупречна. Ландшафтные дизайнеры постарались на славу. Браво вам, мастера!
Позавтракав, я спустился с террасы в сад. Мягкая, ярко-зелёная трава приятно пружинила под ногами. Предо мной раскинулся небольшой пруд с ажурным мостом, соединяющим
Чтоб жить такой жизнью, надо быть беззаботным, пенсионером…, жизнь в сладость до последнего мига индивидуального присутствия в реальности. Пенсионером… Хм-м… Боги Олимпа – пенсионеры, славно потрудившиеся на вселенских просторах и отдыхающие от трудов на окраине вселенной, в мире, приспособленном под запросы и желания отдыхающих…, а внизу, у подножия гор – рабы, местные жители, возделывающие землю и приносящие дань, а также служащие источником развлечений. Каждый на своём месте, и все счастливы, вероятно….
Однако, надо ещё раз слетать на Землю, к обнаруженному озеру, но уже на крейсере. Приземлиться и посмотреть, что там и как. Может, уже и Олимп вырос для меня….
Я поднялся в лифте на нулевой уровень и оказался в зале прибывающих, прошёл в бассейн, переоделся в скафандр, ранее здесь оставленный, и направился в ангар к СМ-2м. Надо сделать записи в дневник и на видео. Открыв текстовый редактор и запустив видеозапись, я посмотрел на календарь – 11 августа 123 года, 12.35.
«11 августа 123 года Пространства Сваронски. Первично на Землю летал на патрульном крейсере, но затем вернулся за СМ-2м – потребовались разведывательные зонды. Планета затянута почти четырехкилометровым слоем облаков. Зонд облетел поверхность планеты под облачным слоем. Сканеры показали наличие органической жизни в водах океана. Есть единственный континент, чуть больше современной Африки. Растительности на нём не обнаружилось. Поверхность континента имеет все признаки вулканического происхождения, но с ярко выраженными следами обработки водой. Возможно, гигантские волны прокатываются по нему периодически или прокатывались прежде, так как на северо-западе суши вздымаются островерхие пики гор. Перед ними континентальное озеро, возможно часть океана, отделённая горами от основной океанской массы воды. Предполагаю слетать на патрульном крейсере, выполнить посадку в районе озера и осмотреться. Думаю, что угроза жизни отсутствует. Время – 12.38».
Патрульный крейсер вошёл в облака. Так же, как и в прошлый раз, зонд, крейсер придерживался нижней кромки облачного слоя. В освещенной части планеты был только безбрежный океан, подернутый туманной дымкой. Надо уходить в сумрак, в ночь и лететь по приборам. Со всей осторожностью – пики гор, мной виденных в прошлый раз, высоки. Я уменьшил скорость и вошёл в сумерки, идущие мне навстречу. В сумерках было заметно, как сгущался и рос в высоту туман. Мрак стремительно надвигавшейся ночи укрывал все пространство передо мной. И было не понять, где небо, где океан. Навигатор подтверждал выбранный уровень высоты. Обзорные экраны отображали картинку в режиме ночного виденья. Слабо просматривалась линия изгиба планеты. Горизонт чист. Нет ни гор, ни континентов…
Наконец-то обозначился неровный излом горизонта, и я взял курс туда. Да, это он, тот единственный кусок суши, что так нужен мне. Но совершать посадку в такой тьме рискованно. Надо переждать, тем более, что я входил в ночь и шел против вращения Земли. Сюда, к материку, приближался рассвет. Горизонт терял густоту ночи. Невидимое солнце высветляло облачный слой. И вот, уже на горизонте протянулась тонкой нитью светлая полоска рассвета. Ещё немного, и свет солнца пробьётся сюда. Я держался в отдалении от гряды гор, делая пролёты над озером и обратно. Светлая полоса росла, поглощая предрассветные сумерки. Свет, рассеянный облаками, высветил пространство и обозначил неровности поверхности. Грани гор, отполированные до зеркального блеска, отразили искры раздробленного утреннего солнца, засверкав невероятной феерией меж гор, облаками и остатками тумана. Туман, выползший на ночь из недр озера, как спрут, втягивался обратно, уступая мне права на эту часть суши.
Выбрав место посадки недалеко от озера, патрульный крейсер завис над ней, сканируя окрестности. Идеально ровная поверхность! И всё безжизненно! Моя тревога и опасения были напрасны – суша безопасна.
Посадив крейсер, я ещё некоторое время пристально всматривался в панораму этого мира, наблюдал в экраны мониторов пробужденное пространство после отступивший ночи. Сердце учащенно билось от волнения. Я волновался, как школьник перед экзаменом. Приборы боевого патрульного крейсера не делают ни химических, ни спектральных анализов, а мне хотелось бы знать о пригодности воздуха для дыхания. Но, скорее всего, кислорода здесь так мало, что открой я скафандр, то тут же умер бы от удушья, как минимум, а то и от отравления углекислотой или другим каким компонентом этой воздушной среды.
– Ну-с, господин капитан, пожалуйте на выход. Сойдите по трапу на землю, где, заметьте, ещё не ступала нога человека. – Мой голос придавал мне уверенности, и я всегда в критических ситуациях разговаривал сам с собой вслух.
Я включил автопилот и отдал распоряжение бортовому компьютеру: В случае, если я не вернусь в течение двадцати четырёх часов на борт, то стартовать на лунную базу, зайти в ангар на своё место посадки и передать сообщение для СМ-2м, продублировав его на всех возможных частотах связи. Сообщение такое: По истечении двадцати четырёх часов капитан Сваронски не вернулся на борт патрульного крейсера. Судьба его неизвестна. Просьба произвести расследование и обеспечить возврат сознания в тело, находящееся в секции Ограничителя Свобод». Мне даже стало грустно от такого сообщения, и я представил трагическую картину – свои похороны: почётный караул и залп орудий, мой гроб на лафете пушки укрыт государственным флагом, все плачут и говорят добрые слова обо мне. Чёрный зев могилы разверзся на зелени травы… Нет. Не хочу таких похорон. Всё то же, но без зева могилы…, пусть лучше будут стены крематория. Пусть будет треск и гуд слизывающего пламени. Представляемая картинка была столь яркой и сочной, что я часто заморгал, стряхивая набегающие слёзы с глаз.
– Ну вот, расчувствовался наш герой, – опять вслух обратился я к себе. – Пошли ступать на неступаемые досель земли… «Инопланетный разум» впервые посещает планету, колыбель хомо сапиенса.
Я вошел в шлюзовую кабину, ждал, пока насосы выберут весь корабельный воздух и заменят его забортным, откроется люк, опустится трап.
Створки распахнулись, и призрачно-сизый мир вторгся на борт крейсера. Я спускался по трапу, ступенька за ступенькой, чутко наблюдая окружающее меня пространство. На последней ступени я замер. Я никогда ранее не испытывал такого трепета и волнения. Моя нога ступала на земли многих миров. Но там я не был первым, там уже проложили маршруты до меня, и там я знал, что ожидать от нового для меня мира. Не исследователь я, не исследователь – я перевозчик. А здесь… Исследование нового для меня мира, да ещё и очень вероятного прошлого Земли, планеты, с которой началось зарождение и выход человечества в космос. Я сделал шаг и ступил на ровный каменный грунт. Впервые в жизни я первый! Пер-вы-ыыы-й! Ура-ааа… От моего прорвавшегося наружу вопля запотело обзорное стекло скафандра. Переждав, пока очистится, я зашагал к примеченной ранее возвышенности в районе озера. Наверное, всё же моря, внутреннего моря – слишком уж оно велико для озера…, даже с высоты было видно, насколько оно велико. И я, пролетая над континентом, не заметил ни рек, ни ручьев. Не видел я их и сейчас.
Совершенно гладкая поверхность, видимая с высоты, не была такой гладкой, когда шагаешь по ней. Забравшись на ближайшую возвышенность, я осмотрелся. Противоположные берега озера были скрыты где-то далеко за горизонтом. Не видно отсюда и гор. Пространство вокруг напомнило мне пустыню Сахару, где я бывал как турист. Та же волнообразная бесконечность, только волны глаже, ниже и каменисты. Только сейчас я заметил, что подул ветер. Легкий бриз. Видимо, поднимающееся солнце нагревает массы воздуха. Гладь озера-моря стала покрываться рябью.
Так и не увидев ничего интересного на суше, я решил спуститься к воде. Монолитная поверхность сменилась ломаным каменистым грунтом. Было видно, что волны изъедали и крошили берег. Сейчас они мирно наползали на берег, перекатывая небольшие камни. У кромки воды я приметил что-то зеленоватое. Подойдя ближе, разглядел слизистый сгусток около полутора метров длиной, зацепившийся за камни и покачивавшийся на приливной воде. Присев возле этой массы, всмотрелся и не увидел в ней неоднородности. Тронул её осторожно пальцем. Упругая поверхность. Попытался её взять и приподнять, но поверхность слизи лопнула у меня под рукой. На пальцах остались характерные для слизи тянучки. Я сводил пальцы вместе, разводил их и наблюдал, как эта клейкая масса густела на воздухе. Так и не поняв, что это, я отошёл от слизи и, подойдя к чистой воде, смыл всё с рук. Отмывая руки от слизи, я заметил, что вода вокруг кишмя кишит маленькими полупрозрачными существами. Взял пригоршню воды с ними. В большинстве это были зеленоватые бесформенные существа, но среди них виделись и белесые, формой напоминавшие дольку чеснока. Некоторые из них были столь малы, что замечал я их лишь в движении, другие были размерами от двух до десяти миллиметров. В воде попадались и нитевидные водоросли. Но я не увидел их массовых скоплений в воде. Отпустив существ обратно в их среду обитания, решил пройти по каменистой отмели до скопления крупных валунов и обломков у отвесных невысоких скал.