Эпоха Возрождения

Кицунэ Миято

Сегодня утром появились ещё новые лица. Две девушки с розовыми волосами — Сакура и Таюя, — а ещё два парня: Шин и Мамору. В какой-то части клана прослеживались родственные черты, многие были темноволосыми и довольно бледными, как и Орочимару-сан, но вот все остальные ставили в тупик всякими белыми, жёлтыми, розовыми и красными волосами и непохожей внешностью. Тем более, что жена Орочимару-сана была темноволосой и темноглазой, как и многие другие.

У самого Дейдары были светлые волосы, доставшиеся в наследство от матери, наполовину чужестранки по своей матери. Та была откуда-то с востока, то ли из Страны Молнии, то ли из Горячих источников, а может, и из Узушио. И в Ивагакуре Дейдара

был, что называется, «белой вороной»: там в основном все были с тёмными или серыми волосами и смуглой кожей. По итогу той трансформации, которую совершил отец, Дейдара стал ещё больше выделяться своими ртами на ладонях. Поэтому последнее, что он хотел, чтобы об ещё одном «отличии от других» узнали в родной деревне. Цучикаге ценил силу и напористость, создавал среди своих детей и внуков «конкуренцию», поэтому от злых шуточек и подначек было никак не скрыться, и приходилось в буквальном смысле с боем отвоёвывать себе место под солнцем.

— Таюя-онэ-сан, можно тебя на минутку? — после обеда Ёши окликнула одну из розоволосых девушек, которая куда-то направлялась в компании других куноичи: светленькой и тёмненькой с волосами какого-то сливового оттенка.

— Да… Привет, — подошла и внимательно посмотрела эта Таюя, и Дейдара испытал лёгкое смущение. Девушка тоже была красивой. В этой семье вообще все были как на подбор, очень симпатичными. Даже совсем мелкие девчонки.

— Привет… Э… Таюя-чан, — выдавил Дейдара, не понимая, что происходит.

— Дзидзи-сан и братик Кабуто провели с ним то же улучшение, как и с тобой, онэ-сан, — легко прервала образовавшуюся неловкость Ёши. — Я уже чувствую, что его чакра почти в норме. Ты можешь показать технику своей трансформации?

— Вот как? — хмыкнула Таюя, прищурившись, но внезапно не отказала: — Конечно, он же так похож на моих братиков… Ладно, смотри внимательно, Дейдара.

— Ладно, — кивнул он, совсем не понимая, в чём дело и о чём говорят эти двое.

А потом Таюя сложила печать, ощутимо сконцентрировала чакру, и по её лицу сначала побежали чёрные пятна, после кожа потемнела, глаза стали какими-то странными, а на голове… На голове отрасли настоящие рога, словно в один миг девушка стала демоном! Дейдара сдержал крепкое словцо, испытывая одновременно ужас и невероятное волнение пополам с ликованием. В семье Орочимару, похоже, все или как минимум какая-то часть были как он! Он не был «уродом»! Он был… в какой-то степени «как все». Вспомнилось, что легендарный саннин сказал о том, что что-то «доработал», и похоже, что это относилось не только к восстановлению его детородного органа. По всей видимости, его трансформация теперь была в режиме «вылезает, когда надо».

— Круто… — выдохнул он, а Таюя улыбнулась, а затем прервала свою технику и стала прежней.

— Ну, твоя очередь. На это может понадобиться некоторое время, но попробуй сконцентрировать чакру… Хм, где у тебя печать-то?..

— У него она напротив сердца, — подсказала Ёши. — А ещё и на ладонях. Ты сможешь управлять своей трансформацией, попробуй.

— Хорошо, — Дейдара испытывал лёгкое волнение. Он так давно не работал с чакрой, что показалось, будто ничего не выйдет. Но внезапно на его мысленный призыв очаг легко откликнулся, и он ощутил горячий жар в мышцах. Усилил ток, перенаправил чакру к рукам.

— Получилось! — возликовала Ёши, которая увидела его рот на ладони. — Правда круто, онэ-сан?!

— Да, ничего себе! А что он может? — полюбопытствовала Таюя, как будто не испытывая ни малейшей брезгливости, которую Дейдара часто наблюдал у своих родственников.

— Этот рот… — он кашлянул, чтобы скрыть волнение. — Он может насыщать моей чакрой глину, и я могу делать бомбы.

Большие и маленькие… Разной формы, и они могут быть живыми, ну, в смысле, в виде разных животных… — сам того не замечая, Дейдара рассказывал и рассказывал о том, как придумал различные формы бомб для разного назначения, и его слушали. И это было так приятно.

— Надо попробовать! Я хочу на это посмотреть! — сказала Таюя. — Что тебе для этого надо? Глину? Какую-то специальную или обычная тоже подойдёт?

— Я тоже хочу, я первая! — возмутилась Ёши. — И я знаю, где можно достать глину.

— Где? — спросил Дейдара. У самого руки чесались что-нибудь взорвать, но в этот раз… не для того, чтобы уничтожить что-то, не для того, чтобы испытать то странное чувство, а чтобы похвастать перед девчонками.

— У нас там строительство идёт в конце участка, и глину принесли, чтобы что-то сделать, кажется, кирпичи для очага, или, может, что-то замазать…

Внезапно Дейдара подумал, что если вдруг сделает бомбы возле Ёши и гипотетически подвергнет её опасности, то остальные могут сильно разозлиться. Здесь, скорее всего, знали, что ему нужна глина, и расположили её в «шаговой доступности». Это могла быть даже своего рода проверка. У него была какая-то странная свобода в этой семье, и если не оправдать какого-то доверия, то… Мысли не могли сформироваться полностью в какие-то желания и ожидания, но навлечь на себя гнев «дедушки Орочимару» совсем не хотелось. Можно было оправдывать и объяснять это тем, что сейчас он слаб и всё равно не справился бы с несколькими шиноби, которые гипотетически превращаются в демонов и явно сильны, но Дейдара смотрел правде в глаза: смерти или поражений он больше не боялся, но он не хотел, чтобы его выгнали.

Он бы хотел…

Он хотел бы иметь такой же дом. Чтобы его так же радостно встречали, как сегодня встречали Таюю и остальных. Чтобы можно было чем-то поделиться, что-то рассказать и тебя слушали. Чтобы была любимая женщина и куча ребятишек с разноцветными волосами. Чтобы можно было учить, как обуздать стихию взрыва кого-то, кто похож на тебя. А ещё… лепить из глины посуду для своей большой семьи и делать фигурки детям. Просто так, для удовольствия.

Дейдара моргнул, сбрасывая лёгкое оцепенение, вызванное всеми этими мыслями.

— Н-нет, думаю, надо спросить разрешения у Орочимару-сана. Кажется, он хотел посмотреть на мои техники тоже.

— Я быстро! — подорвалась Ёши. — Сейчас его найду и позову!

— Ох уж эта мелкая… — проводила её взглядом Таюя. — Не сильно тебя достала?

— Да вроде нет, — пожал плечами Дейдара, втайне радуясь, что Таюя сама с ним заговорила и не возникла неловкая пауза. — Она хорошая и умная девочка.

— Вот с последним я точно согласна, — усмехнулась Таюя. — А ещё Ёши и её сестра прекрасно чувствуют людей. Видимо, это досталось им в наследство от Орочимару-сама. Он ощущает силу, говорят, что даже у младенцев сразу знает, к какой стихии тот будет расположен или в каком направлении лучше обучать в искусстве шиноби. Чувствует потенциал. Поэтому когда-то нас с братом взяли в этот клан.

— Так ты… не рождена в нём?

— Нет, что ты… — покачала головой Таюя. — Мы с Мамору примкнули к клану около шести лет назад. Мы были слабыми сиротками без роду и племени, нам некуда было идти, нечего есть, негде жить. Мы хотели попытаться стать соискателями Конохи. Самонадеянно решили участвовать в экзамене на чуунина, чтобы нас заметили и, возможно, приняли. Чуть не погибли на отборочном этапе. Наша старшая сестра погибла. Орочимару-сама спас нас в Лесу Смерти. Меня вытащили буквально за волосы из Чистого мира. Мы с Мамору дали клятву верности клану. И я ни дня не пожалела об этом решении.