Эпоха зомби
Шрифт:
«Эндуро» Ксю ушел чуть вперед и правее, Фаза взмахнул своей заточенной пехотной лопаткой — и едва не отрубил руку вместе с плечом придурку, который, прижимая к груди казан, бросился к мотоциклу. Белгородец, выпустив казан и брыкнув ногами, упал. Это великан правильно придумал — в толкучке огнестрелом много не навоюешь, а вот холодное оружие может быть очень востребовано.
Гурбан так давно видел собак среди людей, что удивился бы меньше, обнаружив у белгородцев, к примеру, работающий ноутбук, без труда заходящий в Интернет. Собак всех давно повыбили — да почти сразу после Псидемии, как только обнаружили, что слизни с превеликим удовольствием выбирают их в качестве носителей.
Гурбан вывернул руль, объехав широкую и довольно глубокую яму на дороге. Остальные наверняка заметили маневр и не попадут в ловушку.
И все-таки собака… Истерия тогда, в первые дни, была массовая. Защитников животных, «зеленых» всяких, на суках развешивали, мол, они там будут ближе к природе. А тут — живая собака у людей, которые пережили ад, а значит, умеют защищаться. Может, они все с ума там у себя, в Белгороде, посходили?..
Сзади послышался яростный визг стирающихся об асфальт протекторов — это Колян Бек в последний момент заметил яму. Ну, хорошо хоть не влетел в нее. Но очень плохо, что остановился: опять надо завести мотоцикл, потом развернуть его, а промедление нынче смерти подобно! К Беку и Маевскому кинулись сразу трое мужчин — и судя по их свирепым рожам, они бежали вовсе не для того, чтобы попотчевать путников хлебом и солью.
Первого нападающего, едва не огревшего Бека разводным ключом, Сашко завалил, уткнув ему в грудь ствол СВД и нажав на спуск. Второго сбил с ног скелетным прикладом винтовки, ну а третьего еще на подходе сшиб с ног Колян, метнув топор, словно индеец — томагавк. Гурбан же едва ушел от столкновения с бабами, что застыли у него на пути с выпученными глазами и казаном в мускулистых, почти что мужских, руках — по широкой дуге пришлось выруливать.
А Ксю с Фазой уже метрах в ста от головной машины каравана, под капотом которой ковырялся мужик, весь перепачканный машинным маслом. Он, как и многие оружейники, толком и не понял, что вообще произошло. Сначала «хаммер» сорвался в путь-дорожку, а ведь в честь его экипажа затеяли выпивку-закуску, но раз староста не возражает, то пусть, нам больше достанется. А теперь чего случилось? Что за стрельба и шум?
Уж очень быстро все завертелось: после отъезда «хаммера» в лагере белгородцев наступил полнейший хаос, и отряд Гурбана в этот хаос ворвался так стремительно, что на чистильщиков попросту не успели отреагировать прицельным огнем. Да и как стрелять, когда вокруг твои же родственники бегают, что-то делают, но больше под ногами путаются и друг другу мешают?! Бахни во врагов очередью из «калаша» — и гарантированно положишь пару-тройку друзей и детишек.
Короче говоря, чистильщики проскочили без потерь. Внагляк.
— Все целы?! — спросил Гурбан у Доктора, сидевшего рядом.
Но тот лишь притронулся к ушам, показывая, что из-за рева движка ничего не слышит.
Приметив впереди более-менее ровный кусок дороги, Гурбан быстро обернулся. Бек с Маевским в порядке, вырулили. Ксю с Фазой тоже газуют, тормозить не собираются — и верно, а то еще оклемаются белгородцы и начнут в спину долбить, с них станется. А вот братья Борис и Витёк изрядно отстали. Похоже, они вообще не собирались прорываться через караван, но, воодушевленные успехом чистильщиков, решили повторить их подвиг.
Не тут-то было.
Идиоты, мысленно выругался Гурбан. Дважды стрелянных мужиков на слабо не возьмешь! И уж больно примечательны угольного цвета робы братьев. Настолько примечательны, что белгородцы, побросав столы и казаны, открыли-таки по «черным» огонь даже без приказа старосты.
У эмтэшника Бориса пробило переднее колесо, обод буквально разворотило пулями — двухколесный «жеребец» на полном ходу кувыркнулся вперед и, описав широкую дугу в воздухе, столкнулся с асфальтом и вспыхнул. Сам же Борис — живучий, зараза! — умудрился рухнуть на молодых девчонок, скучковавшихся в сторонке, чтобы не мешать погрузке в машины. Приземление на юные тела прошло удачно для обрюзгшего зэка и фатально для девчонок — кажется, толстушке с русой косой он сломал шею.
Гурбан сбавил скорость и развернул «Поларис Рейнджер». И хоть «черные» не нравились ему, они в команде, а раз так — надо выручать парней.
Заметив, что брата рядом нет, Витёк остановил мотоцикл. Не вставая с сидушки, он вскинул автомат и принялся полоскать по сторонам очередями. Он прикрывал Бориса, который, оправившись от полета, уже мчал к нему, показывая отличный результат — хоть на Олимпийские игры мужика посылай.
У Витька как раз закончились патроны в рожке, когда Борис плюхнулся на сиденье за братом. Но прежде чем эмтэшник сорвался с места, Борис швырнул в толпу гранату и, не дожидаясь взрыва, открыл огонь из своего автомата. А потом вспыхнуло и ахнуло. Белгородцев разметало по сторонам, послышались проклятия и крики раненых. Но и Борису досталось — осколком его ранило в руку, он уронил автомат. Витёк направил мотоцикл вслед за чистильщиками.
Что ж, еще легко отделались.
Прежде чем вновь устремиться за гламурным джипом, Гурбан увидел Захара, старосту оружейников. Он держался за лицо, из-под пальцев сочилась кровь.
Плохо. Если уж самому Захару досталось, он это дело не спустит на тормозах, погоня гарантирована.
Так и случилось. Вскоре позади замаячил микроавтобус «Газель», в который набилось не меньше десятка бойцов, жаждущих расправы над дерзкими мотоциклистами. За «Газелью» мчался оранжевый мусоровоз с АГС-17 на крыше. Этот «КамАЗ» был особой гордостью Захара. Небось староста лично сел за руль и пару человек к гранатомету посадил. Издалека стрелять не будут, огонь откроют, только когда уверятся, что попадут стопроцентно. Но и это не всё — за чистильщиками гналась еще убитая в хлам «Лада Калина», та самая, путинская. Шутки шутками, а Псидемию и годы разрухи «тазик» пережил — в отличие от «майбахов» и «феррари». Что-то Гурбан не видел на дорогах Территорий ни одной спортивной тачки, и лимузины ему тоже не встречались.
Дорога впереди была ужасной. Точнее, ее почти что не было. Только набираешь скорость — и квадроцикл начинает швырять на ухабах так, что кажется, желудок выплеснется через рот. А еще Доктор рядом — не отошел от травмы, его черепу такие прыжки не на пользу. Да и Бек с Маевским… Хотелось бы, конечно, уйти подобру-поздорову, но не получится. Это не Гурбан ввязался в драку с белгородцами, это они вынудили чистильщиков на крайние меры.
— Приехали! — Гурбан остановил «Поларис Рейнджер». — Доктор, пересаживайся и жми отсюда.
Не оглядываясь, с автоматом у плеча командир пошел навстречу прущим тачкам преследователей.
Не дожидаясь, пока его ударят пулей в левую щеку, чтобы можно было подставить правую, он первым открыл огонь. Христианское смирение умерло в нем вместе с началом Псидемии. Надо прикрыть отход своих, надо задержать кодлу Захара! А если погибнет командир, остальные закончат начатое, не повернут назад. Гурбан это точно знал, сволочей и трусов в его отряде не водилось.
Выплевывая пули, автомат бился прикладом о плечо, но мусоровоз, что мчал в авангарде белгородцев, не сбавлял хода. Пули высекали из него искры, лобовое стекло покрылось сетью трещин, а потом осыпалось на дорогу, но Захар и не думал жать на тормоз.