Эпохи
Шрифт:
Хадам обвел взглядом контейнеры. В отсеке царил полумрак. Было сыро и холодно. При тусклом зелёном освещении дальние ряды почти не просматривались. Контейнеров было гораздо меньше, чем в зале биоконсервации, где хранились основные формы жизни.
Хадам нерешительно подошел к одному из контейнеров. Валькимар уверял, что к его появлению летописцы будут отключены. С этой задачей должен был справиться еще один последователь Возрождения, разбирающийся в технических тонкостях сложных и надёжных механизмов Ковчега.
На Ковчеге Хадам никогда не видел других представителей Возрождения, кроме Валькимара. Словно тот не доверял ему, или старался оградить от лишних глаз.
Хадам направил на контейнер яркий, ласково-теплый луч света. Затвердевшая замазка, закупоривавшая
В контейнере лежала женщина. С тонкими чертами лица и большими, широко распахнутыми фиолетовыми глазами. Она смотрела вечный сон. Хадам не мог отвести взгляда от её лица. Сердце бешено колотилось. Время поджимало. Лучи света могли привлечь нежелательное внимание. Он должен сделать это ради Зейлит… Для них обоих. Эта женщина ничего не теряет, кроме своего тела. Она тоже найдет свой, лучший мир – успокаивал себя Хадам.
Когда все крышки контейнеров были открыты, Хадам приблизился к двери, хлопнул в ладоши и издал звук, которому был обучен. Розово-изумрудная жидкость лениво потянулась из контейнеров, выплескиваясь наружу, повисла в воздухе, а затем потоком обрушилась в проходы, образуя водовороты. Ища выход, она начала стекать в тоннели жизнеобеспечения, находящиеся под металлическими отверстиями в перекрытии палубы. Воздух наполнил резкий, остропряный запах.
Он увидел, как лишенные жизненно-важной среды, начали темнеть тела в контейнерах и с ужасом выбежал из отсека.
То же предстояло сделать с коконами воскрешения.
Эта часть Ковчега была почти пустой. Сюда редко кто заходил. В перерождении пока никто не нуждался. Несколько старейших представителей корабля недавно обновили тела. Момент был подобран удачно. В пустом зале стояли открытые, заполненные жидкостью три кокона. Хадам, в смятении, застыл у входа, не осознавая, что творит, автоматически сделал знакомые движения и произнес заученные звуки. Все повторилось. Теперь пути назад не было.
Он спешно покинул отсек, углубляясь в дальние коридоры Ковчега. Ему хотелось спрятаться от всех, забиться в угол, в самое неприметное и укромное место, посидеть в одиночестве, чтобы едва слышный плавный, размеренный и равнодушный гул Ковчега убаюкал своим ритмом, заглушил чувства. Ковчег! Совсем скоро он будет уничтожен. Не замечая никого вокруг, Хадам резко развернулся и помчался в другую часть корабля. В условленном месте его ждала Зейлит, чтобы вместе встретить неизбежность.
Аделеида
Аделеида почувствовала неладное. Тревога нарастала. Что-то должно было произойти. Интуиция её никогда не подводила. Она закрыла глаза и мысленно прошлась по отсекам Ковчега. Она ощущала всех в целом и персонально каждого. Общий шум мыслей и скупых эмоций, заполнивший сознание, не отличался разнообразием. Всё как обычно. Техники обсуждают работу механизмов – несколько деталей придётся заменить на челноке перед полётом на планету, в машинном отделении дежурный сосредоточился на изменившихся показателях приборов, в комнате отдыха мечтают о предстоящем развитии колонии. Аделеида увидела высокие шпили и купола зданий, акведуки, утопающие в зелени деревьев, ощутила аромат цветов, плеск воды и размеренный ритм города. Скоро их представления станут реальностью. Она всё больше, с удовольствием, погружалась в новые картинки предстоящего мира. Они увлекали безупречной, чарующей красотой. Высшая избранная, с усилием, заставила себя переключиться на действительность. Стоп. Машинный зал. Сердце Ковчега. Приборы ведут себя странно и непривычно. Внезапно возросшее беспокойство дежурного передалось ей и другим. В отделение срочно спешат помощники. Но есть что-то ещё. Что-то неуловимое и неопределённое. То, что может оказаться более важным и глубоким, чем небольшой сбой в машинном отделении, который и так привлёк к себе внимание. Аделеида более внимательно и сосредоточенно начала прислушиваться к обитателям Ковчега. Где-то в дальних уголках корабля съёжился островок сознания. Небольшая сияющая белая сфера окружённая синим ореолом, не хотела раскрывать себя. От неё не исходила угроза, но Аделеида ощущала, что там, в глубине Ковчега, таится, что-то важное и пошла на зов. В памяти всплыла личная встреча с Атаис. Тогда, впервые она почувствовала, что от неё пытаются что-то скрыть. И не придала этому значение. Не стала углубляться. Не стала проверять догадки. Сделала вид, что ничего не произошло. У Аделеиды всё больше крепла уверенность в том, что сфера – тайный уголок сознания Атаис, и, придя на место, она найдёт именно её, ту, которая, чудесным образом спаслась после катастрофы.
Тайное
Атаис вновь прогуливалась по Ковчегу. Заниматься было не чем. Тянулись однообразные будни. Иногда она ощущала себя бесполезной. Севет помогал в отделе управления полётом, ничего особого не делал, но периодически был занят. Она не ожидала, что бывшему беженцу с куполов доверят пост. Пусть пока помощника дежурного, и Ковчег висит на орбите, не собираясь в путь к дальним звёздам, но постоянная работа всегда придаёт особый смысл существованию. Даже новая знакомая Зейлит нашла себе применение и цель – теперь она созидающая жизнь.
И всё же есть нечто, отвлекающее от монотонного хода времени. Над Ковчегом и его обитателями нависла незримая угроза. Неизвестно, когда представители Возрождения исполнят задуманное. Возможно, это происходит прямо сейчас, а она так и не решилась никому сообщить о случившемся.
Атаис неожиданно прервала размышления. К ней навстречу приближалась Аделеида. Увидеть высшую избранную в столь дальних лабиринтах Ковчега было непривычно. Аделеида двигалась довольно быстро, умудряясь при этом сохранять величественную осанку. Словно не мчалась на встречу, а легко парила, преодолевая пространство. Утончённое и горделивое лицо оставалось невозмутимым. Она увлекла Атаис за собой, в крохотное помещение, оказавшееся рядом, за отодвигающейся перегородкой, спрятанной в корпусе широкого отсека. Комната казалась больше из-за белоснежной подсветки стен. В ней нашлось место для нескольких удобных кресел и столика с шаром, который переливался разноцветными искрами. Панель стола отражала созвездия и Млечный путь. Аделеида жестом пригласила сесть в одно из кресел. Сама грациозно опустилась напротив и изучающе заглянула Атаис в глаза.
Напряжённое молчание Атаис решила развеять с помощью искреннего любопытства и, обводя взглядом обстановку, непринужденно заметила:
– Не знала, что на Ковчеге есть подобные помещения.
Аделеида деликатно улыбнулась и пояснила:
– Осталось от древних, об этой комнате знают не многие. Я в их числе. Раньше здесь совершали мысленные путешествия среди звёзд. Древние не блуждали в слепую по Вселенной. Они знали куда направляются. Этот шар позволял общаться с представителями иных цивилизаций… – она прищурила яркие синие глаза и проницательно заглянула в сознание Атаис, словно догадываясь о том, что необходимо искать.
– Во время нашей предыдущей встречи ты пыталась нечто скрыть от меня. Не хочу принуждать и помимо твоей воли извлекать то, что ты стараешься сохранить в тайне. Ты сама можешь помочь, поделившись этим со мной. То, что ты знаешь, важно для нашего общего благополучия, – произнесла высшая избранная и ласково продолжила: – Я на твоей стороне. Наше общение не выйдет за пределы этой комнаты. Сказанное никто не услышит.
Недоверие у Атаис постепенно начало отступать, она давно мечтала освободиться от тяжелого груза воспоминаний и догадок, разделить свои сомнения хоть с кем либо, кто заслуживает доверия и уважения.
Решившись, Атаис полностью открыла свое сознание, распахнув двери в каждое воспоминание. Аделеида внимала потоку. Перед ней проплыла капсула в огненно-красном зареве неба, летящая навстречу спасительным установкам на гибнущей планете. Что делала она там? Предотвращала события или способствовала им? Подслушанный разговор в отсеке биоконсервации объяснял многое. Тайный круг Возрождение… Неужели кто-то остался на Ковчеге? Очевидно, что не все последовали за лидерами идеи. Её размышления были прерваны.