Эра разлома
Шрифт:
Вскоре ноги привели меня к Парадному мосту — мост этот пересекал Большую Итерию и соединял ее левый берег с островом Луцис. До того, как остров был передан в ведение церкви, здесь располагались армейские казармы, и по Парадному мосту войска Ригиторума начинали свой торжественный марш по Дворцовому проспекту. Мост этот был одним из, если не самым широким во всем Ригиторуме. На его поверхности запросто мог поместиться любой из феодальных полков королевства, которые вечно соперничали с регулярной армией в численности и качестве вооружения своих солдат.
В столь ранний час Парадный мост оставался пустым, лишь в самом
Прямо передо мной высилась громада Горы, однако верхушка ее терялась в мутном смоге. Солнце уже окрепло, и лучи его осмелели, высветлив золото на куполах королевского дворца и крышах домов знатных вельмож. Прищурившись от этих ярких всполохов, я как можно скорее пересек мост, думая лишь о том, как залягу в свою комнату и просплю минимум до обеда. Благо, я был на официальном патруле, значит, ординарий уже не станет меня трогать — я имел полное право на отдых. Живот недовольно заурчал, но от чувства голода я без труда отмахнулся — лучше поем после сна, иначе рискую свалиться головой в тарелку супа.
Преодолев мост, я свернул с Дворцового проспекта, который вел к главному входу в храм ордена Луцис, и углубился в извилистые улочки среди жилых построек острова. Тут в основном обитали прислужники и новички, которые пока не прошли обряд инициации. Мне навстречу бежали молодые парни, от двенадцати до пятнадцати лет, которые спешили на различные обряды. Новичкам везет — Рассветную службу могли вести только полноправные члены ордена. Нам приходилось вставать за час до первых лучей светила, чтобы правильным образом провести омовение тела и прочитать первую часть Солнечного Пути, пока не настанет рассвет. Только после этого приходила молодежь, чтобы подхватить чтение Пути, ну а остальные члены ордена Луцис расходились по своим постам.
Срезав путь через аккуратный садик, я оказался в общежитии звена ординария Амилена. Приземистое и вытянутое, как барак, здание не могло похвастаться богатством отделки — простые стены, выкрашенные в золотую краску, давно утратили былой лоск, и теперь больше всего напоминали цветом переваренный куриный желток. В окнах с рассохшимися деревянными рамами были вставлены цветные витражи, вот только их никто давно не протирал, так что стекла покрылись толстым слоем пыли и грязи. Дверной проем перекрывала толстенная дубовая дверь, которая отворялась лишь с большим трудом, однако у Амилена служили лишь крепкие парни, такие же, как эта дверь.
Вновь усмехнувшись своим дурацким мыслям и сравнениям, я уперся плечом и распахнул тяжелую створку. В ноздри ударил запах сырости — наш барак стоял в тени самого храма Луцис и двух сторожевых башен, поэтому здесь всегда царил приятный полумрак. Который, к несчастью, способствовал росту отвратительной зеленой плесени, что тронула почти все углы.
Недовольно цокнув языком, я прошел к своей комнате, самой дальней по левой стороне, и вошел в крохотное помещение, куда едва помещалась кровать. В углу стоял небольшой рабочий стол с лучиной, однако зажигать огонь смысла не было. Сбросив пропахшую потом одежду на сундук, который удобно пролезал между ножек
Как хорошо, что Милтон сам вызвался сходить к ординарию Девису и сообщить ему о том, что я узнал. Впрочем, нельзя сказать, что эта информация как-то поможет расследованию. Да, теперь мы точно знали, что нет смысла искать семью Льюиса — несчастный Мортед был тут ни при чем. Теперь ищейкам ордена оставалось уповать лишь на следы магической активности. Преступник знает, что мы идем за ним по пятам, а, значит, постарается как можно скорее сменить личину. Именно в этот момент звено Амилена попробует его перехватить. И я с удовольствием приму в операции по захвату прямейшее участие! Вот только высплюсь хорошенько, и сразу пойду…
В этот момент мои глаза закрылись, и я провалился в глубокий сон.
* * *
Милтон нервно катал во рту деревянную трубку. Несмотря на то, что членам ордена Луцис запрещено курить табак, мой напарник не мог избавиться от привычки повсюду таскать ее с собой — трубка придавала Милтону уверенности, помогала избавиться от нервяка перед делом.
Я ему завидовал.
Моя тревога оставалась такой же сильной, и с каждым мгновением, проведенном рядом с домом на углу улицы Генерала Баррета и Дворцового проспекта, она лишь продолжала усиливаться.
Звено Амилена в полном составе заняло выжидательные позиции возле здания, на которое нам дала наводку городская стража. Некогда великий театр, который сейчас ожидал своей очереди на снос и перестройку, был излюбленным местом уличных бродяг, которым негде остановиться. Однако в последнее время стали ходить слухи, будто здесь по ночам собираются маленькие группы людей, по два или три человека. Никто не знал наверняка, чем они здесь занимаются. Не удивлюсь, если в результате облавы мы найдем тут двух сопливых малолеток, которые встречаются в тайне от злых родителей. Однако ординарий Амилен не собирался упускать ни малейшую зацепку — пропажа Мортеда Льюиса сильно взволновала примаса, и он собирался щедро наградить звено, которое прольет свет на эту загадку.
— Как думаешь, Тарон?
— Что, прости? — повернулся я к Милтону, когда понял, что из-за своих мыслей пропустил его вопрос.
— Да я про убийц этих зассатых, тайное общество, иху мать! — гневно прошипел начавший седеть мужчина, хотя его “шепот” наверняка было слышно в пределах одного квартала.
— Ты совсем рехнулся, Милтон? — из темноты вдруг выплыло разъяренное лицо ординария. Амилен Строгий, крепкий человек с ровно постриженной, как под линейку, черной бородой, прожег Милтона взглядом. — Еще хоть один звук — вылетишь из моего звена, клянусь Солусом! Будешь подметать коридоры храма и разносить тарелки в трапезной!
— Виноват, Амилен, — Милтон смущенно опустил глаза.
— Я за ним прослежу, ординарий, — уверенно кивнул я. Командир бросил на меня не менее строгий взгляд, после чего растворился в ночи так же быстро, как появился.
— Ну надо же, — напарник почесал затылок, после чего виновато улыбнулся. — Я ведь не хотел, Тарон.
— Я понимаю. Но ты следи за языком, брат, — хмыкнул я. — Если у Амилена сорвется очередная засада, он тебя и правда вышвырнет.
— Не сомневаюсь, — тяжело вздохнул Милтон и снова вставил трубку в рот.