Эра разлома
Шрифт:
Что ж, не стану отрицать, мне здесь нравилось. Будь я столичным вельможей, наверняка рвал бы глотки и шел по головам, чтобы заполучить себе жилплощадь именно на Горе, хотя бы на уровне Пятисотого. Крошечный гостевой домик, который годился лишь на вот такие деловые обеды, был гораздо больше, чем самое роскошное жилище какого-нибудь богача в моем родном Крэнстауне. Что уж говорить про резиденции действительно именитых чиновников и представителей знати! Одно слово — дворцы. Впрочем, внутри я там ни разу не побывал, но даже на примере этого домика можно было представить, что ожидало гостя в их внутренних покоях. К примеру, тут был прозрачный потолок, выложенный мозаикой из разноцветных стекол. Над этой мозаикой горели яркие люстры, поэтому свет, проходя через красные, желтые, синие участки сюжета из истории Ригиторума,
Зачем нужно ограждение для стола? Отличный вопрос. Наверняка для того, чтобы гости не убегали, не отведав все тридцать разновидностей приготовленного хозяйкой десерта. У богатых свои причуды!
— Господин Боуен, — обратился ко мне ухоженный мужчина напротив. Подняв голову, я посмотрел в светло-голубые глаза королевского счетовода, которого за каким-то дьяволом пригласили на наш с Велизаром ужин. По правую руку от счетовода сидела его жена — симпатичная брюнетка в роскошном платье, словно струящемся серебром. Девушка испуганно жевала приготовленную на пару рыбу и тупо смотрела перед собой. По всей видимости, ее очень беспокоило соседство с Велизаром, который, напротив, редко когда отводил от нее глаза.
— Слушаю.
— Как давно вы этим занимаетесь?
— Продаю “сахар”?
— Если это так называется, — вежливо кивнул счетовод.
— Уже почти десять лет.
— Не может быть! — удивился Велизар, однако в глазах его читалась злобная усмешка. — И как же вам удавалось скрывать это в тайне от властей? — ехидно заметил он.
— Полагаю, что никак, — уныло пожал я плечами. — По всей видимости, вся моя свободная предпринимательская деятельность была вовсе не свободной, и все эти годы я лишь делал то, что от меня ожидалось.
— Очень верно вы это подметили, — сказал Велизар и отсалютовал мне бокалом игристого вина. Слыхал, что это безумно дорогая штука, а вживую видел это чудо в первый раз. Интересно, какое это вино на вкус?
— И все же я не понимаю, зачем это нужно, — покачал я головой. — Если власти Ригиторума борются с контрабандой, пресекают перепродажу пороха и оружия повстанцам, то почему нас не остановили раньше?
— Разве не очевидно? — фыркнул Велизар, после чего икнул от выпитого вина и заел его кусочком сыра. — Королю Десмосу Мирному, да сохранит его Солус в добром здравии, невыгодно бороться с повстанческими движениями. Ригиторум настолько велик, настолько разрознен, что неравенства просто невозможно избежать. Да, какие-то регионы живут лучше, какие-то хуже. Но в этом и заключается смысл политики Короля — лишь единение человечества позволит нам пережить темные времена, что длятся вот уже девять веков. Преуспевающие в развитии города и области должны сделать все, чтобы помочь отстающим. И когда в отдаленных уголках царствия людского зреют семена раздора и вражды, мы позволяем им разгореться, чтобы как можно больше паршивых овец прибилось к этому обреченному стаду.
— Но зачем? — в который раз спросил я, оперевшись руками о край столешницы. Очень недурной столешницы, между прочим, из белого мрамора с розовыми прожилками.
— Во-первых, торговля, — Велизар откинулся на высокую спинку своего обитого бархатом стула и загнул один палец. По его сытому и довольному виду было понятно, что ему очень нравится роль мудрого и опытного взрослого, который объясняет несмышленышу, сколько будет два и два. — Фабрики и заводы Ригиторума работают на полную мощность, производя тысячи единиц боевого оружия. Королевская Армия давно не нуждается в таком количестве вооружения, однако остановить производство мы не можем, да и не хотим. Куда девать эти “лишние” мечи, ружья и порох? Продавать внешним племенам и полудиким странам? Тоже можно, конечно, но намеренно усиливать потенциального противника было бы крайне недальновидно. Гораздо проще позволить оперившимся горделивым мужам и борцам за справедливость потуже затянуть пояса. Пусть они собирают деньги из самых дальних и глухих поселков и деревень Ригиторума, пусть покупают как можно больше боевого товара. Но лишь для того, чтобы в скором времени карающая рука рекситоров нашла их
— Но ведь…
— Но ведь? — передразнил меня Велизар. — Хочешь сказать, эти деньги попадают контрабандистам? Отнюдь! Да, вам позволяют владеть ими какое-то время, при этом вы все равно вращаете их внутри Ригиторума, что работает на благо экономики. Однако рано или поздно правосудие добирается и до вас, возвращая незаконно нажитое имущество в королевскую сокровищницу. Выгода? Естественно! Ну и во-вторых, — загнул он второй палец, — таким образом Ригиторум самоочищается. Да, гораздо удобнее проводить масштабные зачистки, разом устраняя всех недовольных в одном регионе, чем воевать с ветряными мельницами. Так люди будут видеть, что Десмос Мирный, да сохранит его Солус в добром здравии, крепко стоит на ногах, и бессмысленно даже думать о том, чтобы пытаться его сместить!
— А в-третьих? — вяло спросил я, хотя теперь мне уже не хотелось слушать самодовольное бахвальство “самого умного мужика на свете”.
— А в-третьих, борьба с преступностью, — широко улыбнулся Велизар, опрокинув залпом еще один бокал игристого. Его идеальное лицо, лишь едва тронутое робкими морщинками, по-молодецки раскраснелось от выпитого, а в уголках глаз собралась влага. — Народ Ригиторума видит, что исполнители воли Короля не сидят без дела. Слышали новости? Несколько дней назад прямо на выходе из Крэнстауна взяли целый караван, груженый порохом! Говорят, он предназначался для повстанческого предводителя по имени Гильберт, вот только его уже поймали, и теперь он висит вверх тормашками на центральной площади города. Контрабандистов тоже осудили, им всем грозит виселица. Чувствуете? Чувствуете, а? — с придыханием сказал он и аж вскочил на ноги, приложив руки к груди. — Этот патриотический подъем? Веру в сильного Короля и сильный Ригиторум? Именно! Именно так это и работает! Эй, ты! — вдруг рявкнул он, а его палец жестко ткнул жену счетовода в плечо. — Иди за мной!
— К… Куда? — запнулась девушка, испуганно подняв глаза на хозяина вечера.
— Не строй из себя дуру. Быстро! — снова прикрикнул он и схватил ее за плечо. — Не обижайся, Балли, мы быстро, — подмигнул он покрасневшему до корней волос счетоводу и скрылся из зала, толкая девушку перед собой.
— Какого?.. Твою мать! Какого дьявола сейчас произошло?! — вскочил я на ноги от негодования. — Ты видел это, Пит?
— Видел. Сядь, Пакмут. — глухо отозвался мой напарник и выпил полный бокал вина. — Ты ничего не сделаешь.
— Да я… Эй, как там тебя? Балли? — повернулся я к счетоводу, который будто разучился дышать. — Ты понимаешь, что там сейчас происходит?
— И что? — еле слышно отозвался счетовод.
— Как что? Скажи что-нибудь! Выйди туда, и…
— И что?! — вдруг взорвался счетовод и поднялся на ноги. — Ты не понимаешь, контрабандист затраханный, кто этот человек? Этот Велизар, да будут долгими его годы?
— Придворный маг?
— Не просто придворный маг. Прямо сейчас это главный человек во всем королевстве! Десмос Мирный, да сохранит его Солус в добром здравии, уже давно не решает вопросов серьезнее, чем сколько яиц принести ему на завтрак! Именно Велизар правит Ригиторумом. Именно Велизару подчиняются рекситоры! Этот человек — не человек вовсе. Он Бог, которому никто не смеет перечить. Даже не будь у него этих жутких колдовских сил, которыми он может испепелить кого угодно одним лишь взглядом! Я… Я просто бессилен, понимаешь?! Он может делать абсолютно все, что ему вздумается… — пробурчал Балли и рухнул обратно в кресло. Из его глаз потекли злые слезы отчаяния.
— Мрак Солуса! — выругался я и снова сел в кресло. Какое-то время я просто сидел, обдумывая услышанное, но так и не нашелся, что сказать.
Желудок издал очередную голодную трель, и я не сдержался в своей солидарности с Харманом. Наложил себе в тарелку ребрышек, еще теплого картофельного пюре, каких-то салатов и утиную ногу, после чего принялся методично все это истреблять, не забывая при этом запивать еду разбавленным вином.
— Соболезную, Пит, — опомнившись, проговорил я с набитым ртом. — Я о сыне. Натан был отличным парнем.