Эра счастья
Шрифт:
Мужчины крепко пожали друг другу руки.
Рукопожатие военного было сильным и произвело на директора впечатление о новом знакомом скорее как о простом армейском командире, нежели как об умудренном опытом Советнике самого президента. Образ кабинетного работника высокого ранга совершенно не совпадал с обликом человека, которого он увидел перед собой.
– Надеюсь, – заметил Радислав Петрович с дружеской улыбкой, – что ваше появление в Виноградном, Михаил Александрович, связано с чисто научным интересом к новой находке.
– Ошибаетесь, драгоценный, – тем же тоном ответил ему военный. – Мой приезд продиктован исключительно профессиональной необходимостью, – он жестом пригласил обоих мужчин присесть в кресла. – Скоро вы все
Наумов показался Радиславу Петровичу несколько странным в своей манере общаться, так как мог легко улавливать тон говорящего собеседника и подражать ему, но при этом вести за собой. Сам Радислав Петрович, потративший много времени на изучение особенностей устной речи и приемов убеждения, знал, что человек с такими навыками, как у этого военного, был талантливейшим переговорщиком. А сам Наумов в это время разливал стоящий на столике коньяк в бокалы.
– Прошу вас, господа. Альберт? Радислав? Позволите без официоза?
Директор института утвердительно кивнул. Какие уж могут быть церемонии в компании с военным?
– Вы согласны, что в тесном приятельском кругу решать все вопросы гораздо проще? – обратился он к Радиславу Петровичу, протягивая бокал. – Особенно без привлечения званий, регалий и уж тем более – отчеств. Одно дело, если Альберт, Слава и Миша собрались обсудить некоторые общие вопросы. И совсем другое – если о сложнейшей государственной проблеме дискутируют два важнейших Советника президента и руководитель знаменитого Виноградного НИИУ, – он даже поморщился от этих своих слов. – Оставим это для газет и телевидения. Они любят перетирать наши имена. А я предлагаю поднять бокалы за удивительные подарки инопланетных братьев по разуму. Мы надеемся хоть когда-нибудь разгадать все тайны их посещения и бытия.
Бокалы согласно звякнули.
– Ну, так как вы считаете, – заговорил Зибельманн очень серьезно и почти официально, несмотря на то, что Наумов пытался задать совершенно другой, дружеский тон. – Радислав Петрович, какие перспективы у нас, обладателей уникальнейшего объекта, и какое будущее ждет наших соотечественников вместе с этим артефактом?
– Мы только запустили масштабное исследование… – начал было свою отрепетированную речь директор, но Советник замахал на него руками:
– Даже не хочу этого слушать, – прервал он оратора. – Я знаю все, что вы собираетесь сказать. Но разве не достаточно было одного вашего выступления сегодня? Увольте! Давайте по существу. В наших руках объект, которого больше нет ни в одной другой Зоне мира. Все прочие государства, имеющие места посещений, рыщут теперь в поисках подобного объекта, прочесывая, если это слово применимо к Зоне, свои владения. Но – увы для них и к счастью для нас, – пока ничего подобного не могут найти. Вы понимаете, что, обладая уникальным ресурсом, мы можем диктовать условия всем: и союзникам, и противникам. Вы понимаете, что это – путь к мировому господству без войн или грубой политики и насилия, а только посредством добровольного приобретения нашего объекта. Вы даете себе отчет в том, сколь мощный политический и экономический инструмент оказался в ваших руках? И лично от вас не требуется рассуждать в терминах науки. Вы понимаете? От вас требуется придать этому инструменту такую форму – и если потребуется, то и содержание, – чтобы мы могли использовать его в государственных и национальных интересах.
Зибельманн пригубил коньяка и, как будто на миг позабыв о сути разговора, похвалил:
– Хорош… Ну, так что, как вы мыслите в этой плоскости?
Радислав Петрович помолчал, прежде чем ответить. Задача была впервые сформулирована предельно конкретно. Она требовала не гипотез и размышлений, а только действий по ее разрешению.
– Коньяк действительно хорош, – произнес он немного задумчиво и, помедлив, продолжил. – А что касается уникальности объекта, то я согласен с вами по всем вопросам. Безусловно, мы сделаем все, что только будет от нас зависеть, чтобы предоставить готовый продукт в установленные вами сроки. Мне хочется заметить и заверить вас, что я всецело понимаю и разделяю государственные интересы и ваши требования. Однако тщательность и научность исследований будет проверяться и контролироваться лично мною. Если необходимые нам свойства и эффекты будут получены и доказаны в процессе экспериментов, то в тот же момент вам будут даны все рекомендации по применению и использованию этого объекта.
– А что вы будете делать, если упомянутые вами свойства не будут обнаружены? – вмешался в разговор Михаил Александрович Наумов тоном черта-подстрекателя. – Что тогда?
– Ну, что может быть тогда? – наигранно простодушно ответил директор. – Тогда мы будем иметь дело совсем с другим объектом, и в зависимости от того, какие получим результаты, мы и предложим новые варианты использования. Вы же не хотите международного скандала, если, например, продадите «счастье», а покупатели получат что-то иное, абсолютно не стоящее тех денег, или услуг, или политических уступок, которые предложат вам в обмен на этот объект?
– Ты смотришь прямо в корень, Радислав, и я этому очень и очень рад, – военный по-братски похлопал по плечу не ожидавшего столь быстрого сокращения дистанции общения директора и закурил сигару. Короткая фраза военного Советника, так не вязавшаяся с его высокой должностью и положением, поразила директора своей неповторимой открытостью, как будто все они действительно собрались в узком кругу поговорить не о государственных проблемах, а о рыбалке или женщинах…
– И здесь, – продолжал блюститель национальной безопасности свою речь, указав пальцем в пол, – я буду отстаивать государственные интересы всеми имеющимися в моем распоряжении средствами, – он почему-то посмотрел на Зибельманна, как будто эти слова обращал именно к нему, и слегка повысил голос. – А средств в моем распоряжении, уж будьте покойны, найдется при необходимости превеликое множество.
– Ясно, ясно, – поспешно кивнул в ответ главный Советник и снова обратился к Радиславу Петровичу:
– Послушайте, но вы же не можете не согласиться с тем, что счастье является постоянным стремлением человека! Мы можем так эффектно преподать наше найденное «счастье», что в считаные годы построим сильнейшее в мире государство. Вся жизнь счастливого человека уже наполнена до краев, он ни в чем не нуждается. Мы не можем упускать такую великолепную возможность использовать этот объект в управленческих целях. Мы просто обязаны его применить!
Радислав Петрович в ответ только развел руками:
– И опять с вами невозможно спорить, но я вынужден буду повториться: все действия мы будем предпринимать только после всецелого и всестороннего исследования объекта «Эс Икс». Тогда же мы будем делать выводы и продумывать стратегии.
– Хорошо, – немного устало согласился Зибельманн. – В таком случае мне остается только передать заинтересованность президента и Верховного Совета в положительном исходе всех ваших исследований, – он значительно посмотрел на директора, давая понять, что тот обязан подчиниться и сделать все, чтобы найденный объект действительно оказался «счастьем» в полном и окончательном смысле этого слова.
Радислав Петрович в ответ благоразумно кивнул, глядя в холодные глаза Советника.
– Ну, я думаю, Альберт Фридрихович, – продолжил военный своим спокойным рассудительным тоном, каким и подобает быть истинному тону Советника президента, – что ваше резюме к беседе будет очень уместным. Времени уже много, а мне бы еще хотелось задать Радиславу несколько вопросов по своей специфике.
«Актер! – восхищенно отметил про себя Захвалевский. – Это же надо уметь так меняться и контролировать положение и самого себя!»