Эра счастья
Шрифт:
В ногах путались стебельки травы и луговых цветов. В нескольких местах пришлось наклониться, чтобы пройти под раскидистыми кустами сирени. И вот она оказалась рядом с деревянным забором. Калитка пряталась еще за одним кустом сирени, а прямо за ним открывался огромный виноградник с тяжелыми кистями ягод на подпорах.
Осторожно ступая по дорожке, она дошла до входной двери дома. Уже подняв руку, она немного замешкалась, но потом все же решительно постучала.
Дверь лениво распахнулась. За ней стоял слегка помятый, но здоровый и сильный
Джинсы и клетчатая рубашка на нем были по-домашнему небрежными. Им соответствовало и выражение лица – такое же расслабленное и «домашнее».
Кира улыбнулась:
– Доброго дня!
– А… Прима Конгресса, – узнал он старую знакомую и направился вглубь комнаты.
– А ты все тот же волк-одиночка, – в ответ произнесла она, оглядывая комнату, в которой царил архаичный мужской беспорядок – такой же здоровый и безмятежный, как и его владелец.
– Волк, – добродушно согласился Волк, погружаясь в любимое (единственное) кресло. – Как поживаешь, Кира? Какие новости в свете?
– Да поживаю хорошо, работы много, а об основных событиях я как раз у тебя хотела узнать.
Не ожидая приглашения, она присела на диван напротив и открыто взглянула мужчине в глаза.
– О каких? – равнодушно отозвался тот. Теперь лицо его выражало унылое безразличие. – Ты знаешь, я давно не бываю в свете. Он мне неинтересен.
Кира испытующе смотрела в красивые зеленые глаза: «Неужели и впрямь ничего не знаешь? Так я тебе и поверила. Как же. А кто же, если не ты?»
– А случилась вот какая история. Сейчас расскажу.
Зеленые глаза напротив заулыбались, и Кире показалось, что это все-таки не Волк, а обычный домашний кот – нашаливший и скрывающий место преступления. Теперь, развалившийся в кресле, он действительно был похож на откормленного домоседа, мало интересующегося чем бы то ни было в мире, кроме меню обеда.
– Эта новость разлетелась уже по всей планете. Институт Виноградной Зоны нашел субстрат счастья и нарек его объектом «Эс Икс». В настоящее время лаборатория психофизиологии всеми своими пятьюдесятью умами пытается постигнуть этот невероятный феномен и подарить счастье людям. Сейчас новую находку охраняют как ничто другое на планете.
– О! – так же поддельно-нехотя «удивился» он, все больше напоминая домашнего кота. – Это действительно новость.
«Еще бы замурлыкал», – подумала про себя Кира и скрестила руки на груди, расстроившись, что он не проявляет никакого внимания к сути ее слов, ведь говорила же она совсем не обыденные вещи, а в чем-то даже сенсационные.
А Волк, не замечая ее эмоций, почти зевая, продолжил:
– А почему название такое странное? «Эс Икс»?
– Ну, это как бы заглавная «Эс» от слова «счастье», но неизвестного нам пока счастья, поэтому «Икс».
Собеседник фыркнул и пренебрежительно произнес:
– А что ж два разных языка в одной аббревиатуре? Назвали бы все на английском? Как там счастье?
– Happiness… – тихо произнесла Кира.
– Вот-вот, – улыбнулся Волк, поглядывая на девушку. – И переменную другую надо взять! Ведь счастье – это не просто, как ты говоришь, «неизвестное», а из другого мира! – глаза Волка хитро заблестели, а голос усилился. – «Игрек», например. Нет, «игрек» мало! Лучше – «зет»!
Кира внимательно смотрела на своего собеседника, пытаясь понять, к чему он клонит.
– И получится «Хэ Зэ», – триумфально закончил свою мысль Волк, нарисовав в воздухе сочиненную аббревиатуру из английских букв «H» и «Z».
– Ага, – кивнула Кира, наконец, поняв издевку Волка. – Что по-русски и особой расшифровки не требует.
Он бодро подпрыгнул из своего кресла со смехом:
– Ты и не представляешь, насколько ты сейчас права! Именно так! И именно по-русски! – но, видя, что Кира не разделяет его веселости по отношению к предмету их разговора, тут же потух, снова растворился в своем кресле и бесцветным голосом продолжил:
– За счастьем уже, наверно, очередь стоит… Как бы ваши, институтские, не растащили его по кусочку… А? Другие-то к вам не проберутся, а вот от себя его убережете? Сможете? – глаза его были равнодушно-серьезными, но когда он подмигнул своей собеседнице, она окончательно уверилась в причастности сидящего напротив человека к добыче нового «ископаемого».
– Загадка в том, – деловым тоном продолжила она повествование, делая вид, что не заметила этого странного намека, – что нашли его не наши сотрудники, а настоящие сталкеры.
Кира помедлила, в упор глядя в глаза мужчины, пытаясь увидеть в них его настоящую, сталкерскую суть.
– Послушай… – она не знала, как бы дипломатично вытянуть из него правду, и потому задала вопрос в лоб:
– Ведь это ты вытащил его из Зоны. Ты? Кроме тебя, больше некому!
Он расхохотался. Искренне. Как будто не смеялся целую вечность, а теперь нашел прекрасный повод и радовался ему, как ребенок. Волк смеялся. Ситуация была забавная (вы видели, чтобы волки смеялись?!), но Кира почему-то чувствовала себя по-идиотски. Это точно он! Он!
– Так вот в чем дело, Кира! – он продолжал фыркать и хохотать между фразами. – Вот в чем дело! Тебе нужен сталкер! – смех понемногу прекращался. – Ты знаешь, – сказал он уже совсем серьезно, беря руку девушки в свои теплые большие руки. – Здесь давно не живет сталкер. Ты это прекрасно знаешь.
Кира торопливо высвободилась, отметив про себя, насколько эти руки дышали одновременно нежностью и силой. Настоящие. Мужские.
Она встала и прошла к окну:
– Я понимаю, – проговорила она тоном примирения, вертя на пальце кольцо. – Ты не можешь сказать. Или не хочешь. Я тоже не могу распространяться о многом из того, что происходит у нас в институте. Это закон. Я тебя понимаю.