Эра Водолея, или Каждый имеет право знать
Шрифт:
– Хорошо, если бабке все по барабану. А то вызовет наряд. Пока проверять будут, вопросы задавать… к вечеру обязательно отпустят и даже до дома довезут, но смотреть на их улыбчивые рыла… знаешь, занятие не из приятных для нормального человека.
– А с чего ты взял, что я нормальный? – спросил Костя, доедая щи. – Я что, похож на нормального человека?
Жора открыл рот и уже поднес к нему ложку, да так и замер, глядя на Костю. Зубков вдруг испугался. И зачем надо было это говорить… Ну зачем, спрашивается, он задал этот вопрос? Его что, за язык тянули? Жора внимательно посмотрел
– Журналист, что ли? – спросил Жора, помешивая ложкой в тарелке.
Костя проглотил комок в горле, два раза, словно лошадь, мотнул головой и, отодвинув пустую тарелку из-под первого, приступил к сосискам с тушеной капустой.
– А как ты догадался? – спросил он.
– Работа у меня такая, – сказал Жора, наклонив к себе тарелку и доедая щи. – Опер я. По особо важным.
Зубков медленно стал помешивать капусту и разглядывать сосиски.
– Ты че, парень?! Испугался? – улыбнулся Жора и пододвинул к себе второе блюдо.
– А чего нам, психам, бояться, – ответил Костя, вспомнив, что он уже решил дожить свои дни в приюте мудрецов. – Я вот даже какой год сегодня не знаю.
– Да-а, – вздохнул Жора и, отпихнув тарелку с капустой, сложил руки перед собой на столе. – Многие со счету сбились…
А ведь уже двадцать шестой год Эры Водолея. Подумать только, двадцать шестой…
Жора повернулся к окну и долго смотрел на проезжавшие по Садовому кольцу разноцветные автобусы. Зубкову на секунду показалось, что в этом взгляде присутствует какая-то трагедия. И ведь действительно, что, как не трагедия, может заставить опера по особо важным питаться, как он сам выразился, в халявке, да еще, судя по всему, регулярно?!
– Мда-а, – еще раз вздохнул Жора. – Двадцать шесть лет… как все начиналось… А теперь…
Жора махнул рукой и поднялся из-за стола. Зубков, не зная, что делать, на всякий случай тоже встал.
– Ладно, Костя, побрел я. Что-то аппетит пропал…
Жора протянул руку. Костя пожал ее.
– Будешь рядом, заходи в гости. 1406, Серпов переулок, дом 36, квартира 11. И в следующий раз бери с собой карточку. Проблем меньше будет.
Жора выбросил в мусорный ящик посуду, отнес поднос и, рассматривая пол под ногами и о чем-то размышляя, медленно направился к выходу. Зубков проводил его взглядом и сел за стол. Поковыряв капусту вилкой и съев одну сосиску, Костя выпил молоко и вытер рот салфеткой. Постепенно обеденный зал комбината бесплатного питания заполнялся посетителями. Зубков отнес посуду с остатками пищи в мусорный ящик и направился к выходу.
– Сержант Юшкин, – приветливо сказал Зубкову на выходе молоденький парнишка в милицейской форме, приставив руку к фуражке. – Вашу карточку, пожалуйста.
За спиной сержанта стояли двое рядовых, как показалось Зубкову, солдат срочной службы.
– Карточку? – с удивлением спросил Костя и похлопал себя по карманам. – Дома карточка. Забыл на рояле.
– Вам придется проехать с нами, – также приветливо сказал Юшкин.
– Можно и проехать, – сказал Зубков. – Можно и с вами.
Жестом руки сержант Юшкин показал Косте на микроавтобус, стоявший напротив
Глава 3. Доброе слово и кошке приятно
В отделении милиции, куда привезли Зубкова, было чисто и светло. Костя даже не сразу понял, куда попал. На стенах висели небольшие картины с миленькими пейзажами, дежурный восседал в кожаном кресле за роскошным офисным столом и очень вежливо отвечал на телефонные звонки. Каждый сотрудник отделения милиции имел отдельную комнату, четыре на пять метров, со стенами из непонятного прозрачного материала, с компьютером на столе и кондиционером под потолком. В некоторых комнатах сидели посетители.
Подошла очередь Зубкова. У него спросили фамилию, имя, отчество и зарегистрировали в журнале. После первичной регистрации его подвели к прозрачной стене с дверью посередине и надписью над ней «Зал ожидания».
– Проходите, – сказал сержант, открыв дверь зала. – Минут десять посидите, я оформлю задержание и передам дело следователю.
– Я что-нибудь нарушил? – удивленно спросил Зубков, перешагнув через порог.
– Административный раздел закона, – добродушно ответил сержант. – У вас есть адвокат?
– Нет.
– Вам предоставят общественного защитника.
Юшкин закрыл дверь и пошел оформлять задержание. Зубков окинул зал ожидания взглядом. В правом дальнем от входа углу стоял цветной телевизор с большим экраном и четверо «ожидавших» смотрели футбол. Левее стояли два стола с шахматными и шашечными досками, но за ними никого не было. Зато за соседним столом галдели человек десять. Из обрывков фраз Костя сделал вывод, что там играли в преферанс. За дверью в правой стене зашумела вода. Через несколько секунд дверь открылась, из нее вышел мужчина в роговых очках.
– Ни фи-га се-бе клет-ка, – выдохнул Зубков, сравнивая увиденное с тем местом, куда он попал два месяца назад, когда его забрали для выяснения личности с места аварии очистных сооружений одного загадочного завода. Тогда предъявленное Зубковым удостоверение журналиста не глядя объявили фальшивкой, а ему заломили руки за спину и, надавав подзатыльников, затолкали в «газик».
– С окраины? – добродушно спросил мужчина в роговых очках. – В рабочих кварталах любят называть вещи старыми именами.
– Смотря из какого центра смотреть, – ответил Костя, облизал сухие губы и сглотнул. – Все относительно…
– Хм-хм… Согласен с вами. Ну что же, будем знакомы. Николай Петрович Федотов.
– Зубков, – сказал Костя и добавил после паузы: – Константин.
Федотов нажал кнопку переговорного устройства.
– Василь Петрович, будь добр, принеси водички.
– Минералки или простой? – отозвался динамик.
– Тебе какой?
– Холодной.
– Просто холодной, Василь Петрович, – сказал Федотов и, отключив селектор, добавил: – Тезки мы. По отцу, правда, но тем не менее… Он хороший дядька. За что задержали?