Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV
Шрифт:
Последние дни
После эвакуации из убежища борьба легиона Гвардии Ворона ради выживания и мести перешла в новую фазу. Если раньше легион мог как-то влиять на собственную судьбу, пускай и не всегда, теперь он снова стал жертвой обстоятельств. Бойцов осталось меньше, чем после резни в зоне высадки — восемьдесят дней непрерывных боев унесли жизни сотен воинов. Большинство из самых тяжелораненых легионеров, эвакуированных из убежища, предпочли покончить с собой, чтобы не быть обузой для собратьев, несмотря на все усилия и увещевания. После этих событий Гвардейцы Ворона, никогда не славившиеся особым весельем даже в часы побед, погрузились в глубокую меланхолию. Отдельные легионеры стали угрюмыми и отстраненными, мрачно
Бои гремели непрерывно. Единственная разница состояла теперь в том, что у легиона не было другого убежища, кроме извилистых ущелий Иллиумских разломов, и вскоре стало ясно, что едва ли им удастся найти новое укрытие, поскольку Пожиратели Миров и охотники-слепцы Механикум без устали старались навязать Гвардии Ворона битву. Хотя она постоянно оставалась на шаг впереди, Гвардия Ворона едва успевала разведать путь или сформировать стратегию для противостояния неустанным атакам предателей. Несмотря на все усилия, легион не мог вырвать инициативу из рук предателей, что было для него совершенно чуждой ситуацией. Шаг за шагом Гвардию Ворона оттесняли на восток. Неизбежно их загонят на непроторенные и неприветливые Гуларские солончаки, неизведанные земли, где долго не выдержать даже легионес астартес со сверхчеловеческой физиологией.
Начало конца
Пока бушевали сражения, небеса на западе вдруг стали ослепительно-белыми — очистив территорию от полезных материалов, предательские Механикум безжалостно подожгли ее. Один взрыв за другим, вскипая, пожирали горизонт. Казалось, горело само небо. Гвардии Ворона не оставалось ничего, кроме как биться дальше. Разрушение ширилось от Ургалльской низины, будто волна, прокатившись через Ургалльские холмы, и поглощая километр за километром пустошей и Иллиумских разломов за ними.
Гвардия Ворона сражалась долгие дни и ночи, дорого продавая свои жизни, а по пустошам эхом разносились вопли Ангрона, вызывавшего брата на бой. Солончаки на востоке становились все ближе, как и бушующее пламя, пожиравшее западные небеса. Хотя Гвардия Ворона билась со всей решимостью и умением, взращенным в них геномастерами Императора, теперь предатели превосходили их численностью по меньшей мере десятеро к одному, к тому же им было неоткуда ждать подкреплений и пополнения боеприпасов. С непрерывным продвижением огненных бурь Механикум надежды найти других выживших или новый источник снаряжения пропали, и теперь их загоняли в постепенно сужающийся канал отступления залпами танков «Вихрь» и «Скорпион», которые Пожиратели Миров разместили на флангах наступления, чтобы перекрыть пути отхода. И все же Вороний Лорд не давал приказа легиону остановиться и дать последний бой, который, как все понимали, был неизбежным. Вороний Лорд держал собственный безмолвный совет, и никто не решался перечить ему.
Утром девяносто восьмого дня после резни в зоне высадки на поверхность Истваана-5 опустился туман. Последние три тысячи легионеров из Гвардии Ворона поднялись на последнюю возвышенность и узрели бескрайние Гуларские солончаки. Воздух загустел от отравы, катящейся с выжженных равнин, и черных инверсионных следов от залпов «Вихрей». Вой истерзанных ветров почти заглушал басовый рев десятков тысяч Пожирателей Миров, бегущих по распаханной взрывами земле.
Наконец, Вороний Лорд велел сыновьям остановиться. Обратившись спиною к Гуларским солончакам, Гвардия Ворона приготовилась дать свой последний бой. Они выживали в течение девяноста восьми дней. Они сражались с честью и решимостью, ибо иное для них было немыслимо. Гвардия Ворона доказала, что будет оставаться верной до самого конца, предпочтя выживание тому, чтобы нарушить данные обеты, и выбор этот, как мы уверены, даже не приходил в голову примарху и кому-либо из его сыновей. Гвардия Ворона была выкована в раскаленном горниле Ликейского восстания, где сопротивление, сколь тщетным оно ни казалось, было единственной альтернативой безжалостному угнетению.
Когда яростный вызов Ангрона перекрыл рев его легионеров и первые болтерные снаряды предателей разорвались среди рядов Гвардии Ворона, Коракс отдал то, что все сочли
Избавление
Некоторые называют избавление Гвардии Ворона не иначе как чудом. А как еще его можно назвать? Откуда Марк Валерий, префект Тэрионской когорты, закрепленного за Гвардией Ворона подразделения Имперской Армии, мог узнать о бедственном положении легиона? Как просто сон смог заставить Тэрионскую когорту и последних из Гвардейцев Ворона отбыть с родного мира, Освобождения, к Истваану-5, и выйти на его орбиту как раз тогда, когда Пожиратели Миров шли в последнюю атаку? Когда «Грозовые птицы» и «Громовые ястребы» спустились с истерзанных небес и спасли примарха с его последними выжившими сынами, некоторые назвали это счастливым случаем. Позже другие назвали это провидением, даже судьбой. Теперь же многие зовут это чудом, считая первым из цепочки событий, которые в последовавшей войне навсегда изменили наше видение вселенной.
Какой бы ни была правда, Гвардия Ворона пережила Истваан-5, в отличие от остальных. Даже когда их осталась десятая часть от былой численности, Гвардия Ворона продолжала биться без надежды на выживание, и существование их было возможным только благодаря твердому руководству примарха. Пойдя против воли повелителей, префект Валерий рискнул всем, чтобы попасть в Истваанскую систему, уверенный, что миссия лоялистов потерпела крах, и Вороний Лорд срочно нуждался в помощи. Для проведения операции по спасению Валерию пришлось сначала убедить в ее необходимости командора оставшейся на Освобождении Гвардии Ворона, что едва не стоило префекту жизни. Но все же у него получилось, и тысяча легионеров, которым было поручено охранять Освобождение, а также Тэрионская когорта отправились в невероятно изматывающее путешествие через половину галактики. Войска прибыли на Истваан как раз в тот момент, когда Пожиратели Миров были готовы обрушиться на последних Гвардейцев Ворона, и их десантные корабли спасли легионеров из самой пасти смерти.
То, как странствие более чем в пятьдесят тысяч световых лет завершилось своевременным спасением, остается за пределами понимания. Некоторые говорят, что подобное могло случиться только благодаря вмешательству самого Императора.
Фоллское сражение
В неведении мы начали войну, которую не понимали, против оружия, о котором даже не могли помыслить. Мы были не готовы, мы были уязвимы; мы были слабы. Но в те первые мгновения наши враги дали нам силу. Силу жить, подняться с кровавых полей, идти и не падать — ничего этого у нас не было, а теперь есть.
Сигизмунд, речь перед Храмовниками у Первых Врат Терры.
Это доклад о Карающем флоте Имперских Кулаков, который попал в штиль в Фоллской системе, о вероломном нападении боевого флота Железных Воинов и последовавшем сражении.
Фоллское сражение — это всего лишь одна из битв эпохи резни и предательств. Пламя памяти о нём слабо трепещет рядом с пламенем многочисленных величайших предательств, которые ознаменовали конец единства. Что такое Фолл на фоне потерь на Калте или титанического конфликта на Истваане? Все эти и многие другие планы тайно вынашивал Хорус, чтобы разложить, нанести урон и уничтожить тех, кто мог выступить против него во время войны, которую он собирался разжечь, и обеспечить себе быструю победу, прежде чем враги обрушат на него всю мощь пробудившегося гнева. Многие из этих заговоров и засад увенчались успехом, другие провалились, но все были направлены на то, чтобы нанести удар раньше, чем Империум бы понял, что началась война за само его выживание.