Ересь внутри
Шрифт:
Меч Джеззет зазвенел сталью, когда девушка вытянула его из ножен. На ее лице застыла мрачная маска, отчего она выглядела таким же зверем, как Генри.
— Ты работаешь на Х’оста.
Босс сделал шаг назад.
— Мы работаем на Мертвоглазую.
Торн испустил протяжный стон. Если бы Босс знал что-нибудь о Джеззет Вель’юрн, он понял бы, какую непозволительную глупость сейчас ляпнул.
— Ты работаешь на Констанцию? — уточнила Джеззет, и Бетрим понял, что вопрос предназначается ему.
— Не совсем. Мы не работаем на Мертвоглазую, Джез. Мы лишь выполнили пару ее поручений. Ведь так, Босс?
— Да. Нам нужно было сделать пару мелких заданий, чтобы получить крупную работу.
В этот момент, кажется, заговорили все разом. Генри сцепилась в перепалке с Шустрым. Босс и арбитр принялись рычать друг на друга, а Джеззет всецело сосредоточилась на Бетриме. Хорошо хоть в ход она пустила слова, а не сталь.
— Как ты можешь работать на Констанцию, Шип? Ты же знаешь ее.
— Сказала девка, работающая на Инквизицию, — парировал Бетрим.
— Ну… они… хорошо платят.
— Как и Мертвоглазая, но она хотя бы не сжигает людей.
Джеззет брезгливо фыркнула.
— Я бы не была так в этом уверена. Она убила Эйрика, Шип.
— Соколиного Глаза?
— Да.
Это заставило Торна взять паузу. Он никогда особо не ладил с Соколиным Глазом, и с его смертью в Диких Землях стало одним пугающим именем меньше. Но это также означало, что Мертвоглазая убивает всех без разбору, и кто знает, когда ей взбредет в голову попытать удачи с Черным Шипом.
— Что за работа? — резанул воздух голос арбитра.
— Нас наняли убить Х’оста, — сказал Босс и чуть было не откусил себе язык, лязгнув челюстями.
На равнину опустилась могильная тишина. Генри, Шустрый, Джеззет, арбитр, даже Бетрим — все уставились на южанина.
Первым рот открыл Шустрый:
— Ты хочешь, чтобы мы убили Х’оста?
Босс смерил его взглядом.
— Да. Это проблема для тебя?
Тот на мгновение задумался, а затем покачал головой. Его привычная веселость испарилась без следа.
— Ни капли, Босс.
— Значит, работа на Констанцию… — начала Джеззет.
— Нам нужно было втереться к ней в доверие. Нужен был способ подобраться к Х’осту.
— Опасное дело, Босс, — сказала Генри, забыв о ссоре с Шустрым.
— За опасную работу хорошо платят. А это дело — самое крупное. Триста тысяч золотых на шестерых. По пятьдесят тысяч на человека. Хватит всем, чтобы до конца жизни забыть о любой работе.
Бетрим никогда не дружил с цифрами и понятия не имел, сколько это — пятьдесят тысяч, но звучало солидно. Возможно, достаточно, чтобы пойти против Мертвоглазой.
Арбитр убрал свой меч.
— Босс — так ведь? — думаю, нам стоит поговорить.
— Что?
Мракоборец в ответ лишь кивнул и зашагал в туман. Спустя пару секунд Босс обернулся к Бетриму и остальным и указал на Джеззет.
— Следите за ней, — сказал он и последовал за арбитром.
Торн чуть расслабился, но все еще крепко сжимал в руке меч, равно как и Джеззет свой, оба готовые к бою.
— Ты как, Джез?
— Бывало хуже, Шип, бывало лучше. Ползал когда-нибудь по отстойникам?
— Да, однажды.
— Тогда я лидирую.
И тут он улыбнулся. И Джеззет тоже. Когда-то они были почти друзьями. Но это не значило, что они не смогли бы убить друг друга, когда придет время.
— Мне она не нравится, — прошипела Генри, не сводя с девушки убийственного взгляда. — Почему бы нам не прикончить эту сучку?
— Потому что Босс сказал следить за ней, — с озорной улыбкой ответил Шустрый. — И я слежу за ней.
— Держи их на поводке, Шип, — предупредила Джеззет, ясно давая понять, что насадить на меч и Генри, и Шустрого для нее плевое дело.
— Если бы я мог, Джеззет. Генри, Шустрый, это Джеззет Вель’юрн. Вы, может, и не слышали о ней, но именно ей Мертвоглазая обязана своим именем.
Генри смутилась, но Шустрый ловил на лету:
— Ты лишила Мертвоглазую ее глаза?
Джеззет ухмыльнулась:
— Да.
— По ней не скажешь, — все еще недоверчиво протянула Генри.
Бетрим кивнул:
— Это точно. Но по тебе тоже ничего не скажешь, а между тем каждый пес в Чаде знает, что тебя нужно бояться.
Шустрый присвистнул, не сводя с Джеззет голодных глаз.
— Кажется, я влюбился. Прости, Генри, но мое сердце отныне принадлежит другой.
— У тебя нет сердца, Шустрый. Когда-нибудь я вскрою тебе грудь и докажу это.
Подобно огромному черному медведю — разве что с металлическими зубами, — из темноты возник Босс. Его оружие покоилось в ножнах, но к добру ли это было, Бетрим сказать не мог. Арбитр показался следом. Он подошел к Джеззет, положил руку ей на плечо и прошептал что-то на ухо. В следующее мгновение девушка убрала меч, хоть и не скрывая своего недовольства.
— Арбитр и его спутница пойдут с нами, — хмуро объявил Босс.
Джеззет это ничуть не осчастливило. Шустрый лыбился от уха до уха. Генри разразилась ругательствами. А Бетриму было плевать, что об этом думают остальные.
— Это плохая идея, Босс.
Босс развернулся к Торну, словно бык, готовый вот-вот сорваться.
— Я тебя что, спрашивал? Нет, потому что я утверждал. Так получилось, что нам по пути, вот и пойдем одной дорогой.
— Ты действительно мне неинтересен, Черный Шип, — добавил арбитр, но Бетрим его проигнорировал.