Ересь внутри
Шрифт:
Один из двух собеседников слегка прихрамывал — должно быть, ранен, а с ранеными всегда проще иметь дело.
— Что они означают? И для чего они нужны? — услышал Бетрим произнесенный женским голосом вопрос.
— Обереги. — Второй голос был мужским.
— Да. Те, что на твоем мече… Что они означают? — снова спросила женщина.
На расстоянии Бетрим не мог сказать, кто из них ранен, — видел в темноте лишь два силуэта.
Босс несколько раз провел рукой перед лицом Торна и пальцами изобразил шаги. Бетрим уловил идею — эти двое просто идут мимо, и если они вдруг не изменят направления, то пусть себе идут и дальше.
— Их три. Первый сохраняет клинок таким же острым, как в тот день, когда он был выкован. На случай, если какой-нибудь идиот забудет воспользоваться точильным камнем, — заговорил мужчина.
— А у тебя вообще есть точильный камень? — Женский голос звучал чертовски знакомо, так что Бетрим с трудом подавил зарождающийся стон.
— Второй нужен для того, чтобы меч никогда не сломался и не погнулся. Ну а третий — оберег очищения — помогает убивать еретиков, которые могут перенести смертельные для обычного человека ранения.
Бетрим знал, что Босс буравит его взглядом, а Генри с другой стороны давится смехом. Он был уверен, что стражники разберутся с арбитром, особенно после того как ублюдок убил двух их товарищей — но вот он здесь, выслеживает Черного Шипа. Надо было задержаться там, в особняке, и убедиться наверняка, что охотник на ведьм не ушел живым.
Босс подтолкнул Бетрима локтем и указал на парочку. Торн в ответ лишь покачал головой. Будь арбитр один, они справились бы с ним. Шестеро на одного — расклад хороший, только вот с ним была Джеззет, а это в корне меняло ситуацию, причем не в лучшую сторону. «Шестеро на двоих» звучит уже не так хорошо, особенно если эти двое — арбитр Инквизиции и Джеззет Вель’юрн. Тем не менее Бетрим знал, что нужно делать. Если они подождут, пока парочка остановится на привал и арбитр заснет, Шустрый сумеет всадить в него стрелу. Охотник так и не проснется. Потом можно будет разобраться с Джеззет или просто оставить ее. Хотя, возможно, Шустрый уложит сразу обоих — стрелял он чертовски точно и быстро.
Босс снова ткнул Бетрима в бок, но на этот раз указал в сторону стоянки банды. Торн кивнул и уже собрался было ползти обратно, как вдруг услышал отрыжку. Низкий, раскатистый звук легко было спутать с далеким громом, если только не знать склонность Мослака рыгать во сне.
Джеззет мгновенно изготовилась, держа руку на эфесе меча. Арбитр же просто остановился и уставился в их сторону. Бетрим не мог сказать точно, увидел охотник их или нет, — лишь макушки их голов высились над травой, да и в темноте их можно было принять за животных. Дикие псы иногда следуют за путниками по равнинам, многие лиги следят за ними, ожидая, когда кто-нибудь неосторожно отделится от группы.
— Здесь твой дружок Черный Шип со своей шайкой, — сказал арбитр, вытаскивая свой меч и указывая острием в их сторону.
Несомненно, в темноте, выставив перед собой меч, он выглядел пафосно и грозно, но Бетрим посчитал его дураком, напрашивающимся на очередной нож в теле, и потянулся за одним из своих маленьких метательных кинжалов, которые носил на себе, но Босс решил по-другому. Южанин поднялся в полный рост и медленно двинулся к арбитру. Бетриму ничего не оставалось, кроме как встать и последовать за ним вместе с Генри.
— Думаю, тебе лучше идти своей дорогой, — угрожающе пророкотал Босс.
Он любил драться одновременно мечом и топором и сейчас обнажил оба. Торн понял, что самое время и ему снять с пояса топор.
— Я так не думаю, Черный Шип, — ответил арбитр, словно не замечая Босса.
— Ты говоришь не с Шипом, ты говоришь со мной.
Арбитр бросил на Босса мимолетный взгляд и снова уставился на Бетрима. А затем он направил на Босса свой меч, а маленький арбалет без тетивы — на Черного Шипа.
Бетриму это совсем не понравилось. Он прекрасно помнил, что эта штуковина сотворила со стражником в поместье Зхо. Он неторопливо шагнул влево, и оружие арбитра последовало за ним. Он шагнул вправо, но все равно остался под прицелом. Со вздохом Бетрим смирился с перспективой быть подстреленным.
— Шестеро против двух, арбитр. На твоем месте я хорошенько бы задумался. Так что просто иди, куда шел.
Боссу не нравилось подолгу чесать языком, и Торн полагал, что чернокожий здоровяк тоже всерьез напуган. Единственное, что в данной ситуации грело Бетриму душу, — то, что Джеззет Вель’юрн еще не обнажила меч. Похоже, ее вполне устраивало держаться в сторонке.
— Я не могу. Твой Черный Шип убил Колта.
— Что? — прожег Торна сердитым взглядом Босс.
— Я этого не делал. — Такого толстяка, как Фарин Колт, Бетрим точно бы не забыл.
— Сделал. Я видел его с выпущенными кишками и видел тебя, копающегося прямо в соседней комнате.
Бетрим мотнул головой.
— Да, но… Его я не убивал. Только стражника.
— Шустрый, — рокочущим голосом позвал Босс.
Тот возник из травы всего в пяти шагах от Бетрима.
Бесшумно, словно тень, — Торн даже не подозревал, что он там.
— Да, Босс?
— Ты убил Фарина Колта?
— В хоромах Зхо? Нет, Босс. Я никого не убивал. Занимался исключительно честным воровством.
— Было бы что воровать… — фыркнул Бетрим.
Шустрый заулыбался:
— Зависит от того, что искать. Мне вот случилось найти дочурку Зхо. Она оказалась невинной девой, и я это исправил.
Торн ничуть не сомневался, что подонок пошел бы на изнасилование.
Генри плюнула Шустрому под ноги.
— Ты трахал дочь, пока мы убивали отца?
Ухмылка Шустрого стала еще шире:
— Ага.
Глядя на Генри, Бетрим не мог понять, кого ей хочется пырнуть ножом сильнее. Похоже, что Шустрого. Генри, конечно, была сущим бесом, алчущим убийств, однако насильников не жаловала. Наверное, все дело в ее женской натуре, но Торн не горел желанием в этом разбираться.
Арбитр больше не выглядел таким уверенным.
— Вы пришли убить Зхо, не Колта.
— Да, — кивнул Босс. — Х’ост хотел, чтобы Зхо не стало. Он не хотел смерти Колта. Все знают, что Колт работал на Х’оста.