Еретик
Шрифт:
— Не могу.
— Тогда покажи его мне, — смиренно попросил Ги.
— С какой стати?
— Да с такой, что от этого зависит Царствие Небесное.
Томас принял этот ответ с усмешкой, но потом воззрился на кузена с интересом.
— Сперва расскажи мне кое-что, — сказал он.
— Если смогу.
— Кто был тот высокий человек со шрамом, которого я убил на мельнице?
Ги Вексий нахмурился. Вопрос показался ему странным, но, не найдя в нем подвоха, он, желая угодить Томасу, сказал
— Его звали Шарль Бессьер, он был братом кардинала Бессьера. А почему ты спрашиваешь?
— Он хорошо дрался и чуть было не отнял у меня Грааль, — соврал Томас. — Вот мне и стало любопытно, кто он таков?
Впрочем, ему и впрямь было любопытно: как вышло, что брат кардинала Бессьера носил при себе Святой Грааль?
— Он был недостоин этой святыни, — сказал Ги Вексий.
— А я? — требовательно спросил Томас.
Ги, однако, оставил этот щекотливый вопрос без внимания. — Покажи его мне, — попросил он. — Христом богом прошу, Томас, покажи его мне!
Томас заколебался, потом повернулся и помахал рукой. Из замка вышел сэр Гийом, с головы до пят закованный в захваченные в бою латы. В руке он держал обнаженный меч, рядом с ним шла Женевьева. Она несла Грааль, а на ее поясе висел винный мех.
— Не подходи к нему слишком близко, — предупредил ее Томас, потом снова глянул на Ги. — Ты помнишь сэра Гийома д'Эвека? Человека, который тоже поклялся убить тебя?
— У нас перемирие, — напомнил ему Ги и кивнул сэру Гийому, который в ответ лишь плюнул на мостовую.
Но Вексий, похоже, этого знака презрения даже не заметил: все его внимание было приковано к тому, что держала в руках девушка.
Это был сосуд чарующей, неземной красоты, он поражал воображение гармонией пропорций и изысканностью отделки. Этот шедевр казался настолько далеким, настолько чуждым пропахшему дымом городу, где валялись обгрызенные крысами трупы, что у Ги не осталось никаких сомнений в подлинности святыни. То была самая желанная реликвия христианского мира, ключ к самим Небесам, и Ги с трудом сдержал побуждение благоговейно преклонить колени.
Женевьева сняла унизанную жемчугами крышку и наклонила высокий, на тонкой ножке, золотой кубок над подставленными ладонями Томаса. Из филигранной золотой оправы в руки ему выпала чаша из толстого зеленого стекла.
— Вот Грааль, Ги, — промолвил лучник, бережно держа реликвию на весу. — Золотой кубок служит лишь вместилищем настоящей святыни. Вот этой.
Ги взирал на священный сосуд с алчным вожделением, но не смел протянуть руку. Сэр Гийом только и ждал любого предлога, чтобы пустить в ход свой меч, да и лучники, в этом Вексий не сомневался, внимательно наблюдали за происходящим из бойниц высокой башни. Ничего не сказал он и тогда, когда Томас снял с пояса Женевьевы мех
— Видишь? — сказал Томас, и Ги увидел, что от вина зеленое стекло потемнело, заиграло вдруг золотистым блеском, которого не было раньше.
Лучник опустил мех с вином на землю и, глядя кузену прямо в глаза, поднял и осушил чашу.
— "Hic est enim sanguis meus", — сурово произнес Томас слова Иисуса Христа. — «Сие есть кровь моя».
Потом он передал чашу Женевьеве, и она ушла с ней в сопровождении сэра Гийома.
— Еретик пьет из Грааля, но дальше будет еще хуже, — промолвил Томас.
— Хуже? — мягко спросил Ги.
— Мы поставим его под арку ворот, — заявил Томас, проигнорировав вопрос, — и пусть ваша пушка стреляет по Святому Граалю. Когда она сокрушит стены, вы вдобавок к каменным обломкам получите осколки стекла и искореженный кусок золота.
— Томас, разбить Грааль невозможно, — с улыбкой промолвил Ги.
— Ну что ж, рискни и проверь, — рассерженно промолвил лучник и повернулся, собираясь уйти.
— Постой, Томас! — окликнул его Ги. — Прошу тебя, послушай меня.
Томас хотел уйти, но умоляющий голос кузена заставил его обернуться. То был голос сломленного человека, и лучник решил: отчего же не выслушать, что хочет сказать кузен. Угрозу свою он уже высказал, и Вексий был предупрежден о том, что продолжение обстрела чревато уничтожением Грааля. Теперь пора было послушать, что собирается предложить Ги Вексий, однако Томас не собирался облегчить ему эту задачу.
— С какой стати, — спросил он, — я должен слушать человека, убившего моего отца? Убившего мою женщину?
— Ты должен выслушать человека, следующего путем Господа.
Томас чуть не расхохотался, но промолчал. Ги между тем собирался с мыслями, подготавливая свои аргументы. Взор его был обращен к небу, затянутому низкими, предвещавшими новый ливень тучами.
— Мир погряз во зле, — промолвил наконец Вексий. — Церковь пребывает в упадке, и дьявол беспрепятственно вершит свои гнусные дела. Если у нас будет Грааль, мы сможем положить этому конец. Сможем очистить церковь от скверны, и новый Крестовый поход очистит мир от греха. На земле настанет Царствие Господне.
Говоря это, он продолжал смотреть в небо, но теперь взглянул на кузена.
— Вот все, к чему я стремлюсь, Томас.
— И ради этого должен был умереть мой отец?
Ги кивнул.
— Мне жаль. Лучше бы такой необходимости не было, но он скрывал Грааль. Он был врагом Господа.
В этот миг Томас возненавидел Ги сильнее, чем когда бы то ни было, хотя его кузен говорил тихо и рассудительно и в словах его звучало искреннее чувство.
— Скажи мне, чего ты хочешь теперь? — спросил Томас.