Еретики Аквасильвы
Шрифт:
Вечерний прием пищи проходил в большом зале. В честь Хэйликара, Танаиса и двух друзей из городского Совета отец велел принести из подвалов лучшее вино. Пир начался непринужденно и весело. Я несколько раз обращался с вопросами к Летиену, который сидел справа от меня, но он казался задумчивым и был крайности неразговорчив. Танаис все чаще и чаще посматривал на Элнибала.
Заметив признаки тревоги на лице Летиена, я попытался понять причину его беспокойства. Массивная фигура полководца закрывала от меня отца. Мне пришлось встать с кресла. В это время к столу подошел виночерпий.
Я с ужасом разглядел серое лицо отца. Его руки дрожали. На губах пузырилась пена. Оттолкнув кресло в сторону, я метнулся к нему. В зале наступила зловещая тишина.
Ее прервал Атек.
– Мой лорд, что с вами? – спрбсил он отца. Элнибал покачнулся в кресле и повалился на пол.
– Яд! – проревел Танаис. – Его отравили! Зовите целителя! Я почувствовал, как мой живот сжался от панического ужаса.
– Закройте ворота дворца! – прокричала мать сквозь нараставший гомон голосов. – Охрану к каждому выходу. Живо!
Пока капитан дворцовой стражи повторял ее приказы, Танаис поднял отца на руки и вынес его из зала. Какое-то время мне казалось, что я вижу кошмарный сон. Я надеялся, что еще секунда, и мой сон закончится. Но, к сожалению, это была явь. Когда в зал вбежали пехотинцы, и началась суматоха, я молча последовал за гигантом в гостиную.
Часть четвертая
ОТРАВЛЕННАЯ КОРОНА
Глава 27
Летиен положил отца на софу. В комнату торопливо вошла придворная целительница. Эта сорокалетняя женщина была моей дальней родственницей. Она не имела медицинского образования и обходилась народными средствами врачевания. Я не верил, что она сумеет оказать квалифицированную помощь. Отец задыхался и ловил ртом воздух. Его кожа приобрела зловещий мертвенно-серый оттенок. Тело сотрясалось в конвульсиях. Он погрузился в забытье.
– Яд подействовал на дыхательную систему, – испуганно сказала целительница. – Я не знаю, что делать в этом случае.
– Мы вызвали кланового целителя, – сообщила мать. Она выглядела спокойной, но ее голос дрожал и ломался на каждом слове.
– Он может опоздать, – сказал Танаис. – Найдите того, кто знаком с тропическими ядами. Нам нужен специалист. Быстрее!
Ему никто не смел возражахь.
– Я постараюсь найти такого человека, – ответил Атек, стоявший за спиной графини.
– Откуда вы знаете, что яд тропический? – спросила целительница, нисколько не смутившись от гневного взгляда Танаиса.
– Я видел достаточно смертей, чтобы разбираться в этом.
Будучи лордом торгового дома, Гамилькар обучался фармакологии и разбирался в противоядиях. Он сказал, что этот яд называется иджуан. Ядовитый экстракт добывался из плодов карликовых пальм, которые произрастали в фетийских джунглях.
– Яд очень токсичен, но со временем теряет силу, – добавил торговец. – Все зависит от того, как давно собирались плоды, использованные для его приготовления.
Целительница старалась помочь, как могла, но ее усилия почти не помогали графу. Мы пережили мучительный момент, бессильно наблюдая за муками отца. Я молча молился богам, упрашивая их отложить решение о смерти Элнибала.
Наш клановый целитель знал, как ослаблять воздействие ядов. Когда он вбежал в гостиную и снял с плеча сумку с лекарствами, толпа расступилась в стороны, пропуская его к графу. Он встал на колени перед отцом.
– Мы думаем, что это иджуан, – сказал Танаис.
– Затрудненное дыхание, серого оттенка кожа…
Целитель вытащил из сумки книгу в кожаном переплете и передал ее моей тетке.
– Посмотрите, есть ли еще яды с точно такими же симптомами. Я думаю, вы правы, но мне нужно убедиться в вашем предположении.
Мы молчали, боясь помешать лечебным процедурам. Целитель вытащил из сумки флакон, охкупорил его и влил несколько капель бесцветной жидкости в рот отца. Через пару минут моя тетка закрыла книгу и утвердительно сказала:
– Только иджуан вызывает подобные следствия. В качестве противоядия используют темебор и «волос русалки».
– Темебор.
Целитель снова порылся в сумке.
– Вот настойка разбавленного темебора. Она исцеляет паралич.
Он дал отцу немного снадобья. Я заметил, что мышцы графа немного расслабились, и его дыхание стало глубже.
– Готовьте корабль, – сказал клановый целитель. – Состояние больного стабилизировалось, но у меня нет концентрированного темебора и «волоса русалки». Эти травы растут только в Фетии. Вы должны отправить графа в Кулу.
– А разве не опасно перемещать его, все-таки такое расстояние? – спросила мать.
– Опасно, но необходимо. Если нам удастся доставить графа в госпиталь, его там вылечат. Пройдет немного времени, он восстановит силы и вернется к вам.
Все выжидающе посмотрели на меня. Я вдруг понял, что стал временным главой клана. Этого мне хотелось меньше всего. Откашлявшись, я повернулся к Дальриаду, который стоял позади лэмилкара.
– Адмирал, созывайте команду. «Мардук» должен отправиться в плавание через полчаса. Возлагаю эту миссию на вас. Доставьте моего отца в Кулу как можно быстрее.
Дальриад кивнул и вышел из комнаты. Клановый целитель попросил послать за паланкином, который был изготовлен для прошлогоднего чествования Рантаса. Моя мать отправила двух служанок за одеялами.
– Катан, выйди в зал и успокой слуг и гостей, – произнес Летиен. – Сообщи им о том, что случилось, и расскажи о предпринятых действиях. Они должны знать.
Мне хотелось закричать: «Оставьте меня!» Но я не мог бросить отца здесь – в таком беспомощном состоянии. Не знаю, сумел бы я сдвинуться с места, если б кто-то не взял меня под руку и не потянул за собой. Я хотел обругать этого человека, но, увидев опечаленное лицо Равенны, прикусил язык.
– Пошли, – сказала она.
Я последовал за ней. Около двери Равенна отпустила мою руку.
– Мы останемся здесь, – сказала Палатина. – Ты должен выйти к ним один.
Зал сотрясался от шума голосов. Люди, забыв о еде, сидели за столами или стояли, сбившись в небольшие группы. На помосте никого не было. При падении отец сдернул скатерть со стола. На полу среди кубков и разбитой посуды лежали опрокинутые кресла. Разлитое вино темнело на ковре, как пятна крови. Увидев меня, все замолчали. Я осмотрел лица родственников, кузенов, кузин и друзей, с которыми мой приемный отец имел кровное родство. Внезапно эти люди показались мне напуганными детьми.