Эрхегорд. Забытые руины
Шрифт:
– Ты же сказал, там ничего не нашли. – Громбакх не верил ни единому слову Теора.
После всего что случилось в Лаэрнорском лесу, да и после того, как всплыли истории с исчезновением птицелова Вайрика и наемников Горсинга, охотник, кажется, с радостью отказался бы от заказа. Удовольствовался бы полученной третью оплаты и, едва выбравшись из колодца, сразу зашагал бы по Старой дороге – к Усть-Лаэрну или Дар-Идену. Но Азгалика крепко связала наш отряд. Приходилось действовать заодно, продолжать поиски потерявшегося на руинах Илиуса.
– Все так, – кивнул Теор, – не нашли. Но теперь у нас есть друг, который видит чуточку больше, чем самые опытные следопыты.
– Понятно…
Эрза с интересом посмотрела на меня. Она уже пыталась разузнать, что именно я увидел и почувствовал в Лаэрноре, что случилось с моей рукой. Я уходил от ответа. Хорошо помнил о ее связи с магульдинцами, о том, что она отлавливает для них черноитов и салауров. Эрза была готова расправиться с подругой и едва ли собирались церемониться со мной. Я пока не знал, что делать, но старался об этом не думать. Миа разделяла мою тревогу и успела шепнуть, что, если Эрза выйдет из Авендилла живой, покоя мне не видать – не пройдет и десяти дней, как об испытании в доме Пилнгара, обо всех словах Азгалики, о моем странном поведении узнают и книжники, и магульдинцы, и нерлиты, и все остальные, кто только предложит Эрзе соответствующую плату.
– Мы с ханголом пройдемся по ратуше, – продолжал Теор. – А вы начнете искать следы снаружи.
– Я с вами, – кивнул Гром.
– Нет.
– Что «нет»?
– В ратушу лучше идти вдвоем.
– Это почему?!
– Так безопаснее. Поверьте, мы… с Горсингом в итоге только так и смогли ходить в ратуше. Первые три наемника пошли вместе. И все погибли. Там странностей чуть больше… Там не только скрипы. Идти нужно вдвоем – так, чтобы спина всегда была прикрыта.
– И ты думаешь, что…
– Гром, не надо.
– Да он тебя…
– Все в порядке. Мы с Теором пойдем в ратушу. А вы начнете поиски снаружи. Так будет быстрее. Времени у нас немного.
Гром не успокаивался. Убеждал меня одуматься, хватал Теора за ворот, требуя толком объяснить, что здесь происходит, и всякий раз злясь из-за его размытых ответов. Я был непреклонен. Наконец Громбакх назвал меня «тупоголовым индюком, которому не терпится найти приключения на свой холеный зад», а Теору обещал в случае чего «оборвать последние сусала так, что он сам не отличит, где у него пятки, а где уши», на этом угомонился и больше к разговору о ратуше не возвращался.
Я разделял его тревогу. Понимал его опасения. Но вспоминал слова Мурдвина из Подземелья Искарута: «Он тебя предаст, но ты ему доверься. Его предательство поможет. Он не виноват. Иногда ложь – единственный путь к правде». Что бы это ни значило, мне казалось, что Теору нужно довериться.
Если б не осторожность, с которой Тенуин вел нас в глубь Авендилла, мы могли добраться до ратуши еще вчера. В итоге задержались на половине пути. Тенуин сказал, что безопаснее ночевать в доме, где не осталось ни мебели, ни дверей. От идеи забаррикадироваться отказались, но выставили на крышу посменный караул, предусмотрительно смешав отряды: первыми стерегли Эрза и Тенуин, затем Феонил и Гром, далее Теор со мной и Нордис с Мией. Шанни всю ночь провела на улице. Даже не присела. Только закрыла глаза и чуть покачивалась возле ребровика, чем порядком нас нервировала. Эрза предложила уложить девушку насильно, но после грубого ответа охотника не решилась настаивать.
– Идут. – Миа первая заметила возвращавшихся следопытов.
– Идут, – кивнул Теор.
– Что там? – Эрза, растеплившаяся под солнцем, задремала.
Громбакх торопливо вдел перевязанную руку в рукав цаниобы. Все с нетерпением ждали возможности выдвинуться вперед. Ожидание на веранде было слишком долгим.
– До перекрестка безопасно, – приблизившись, сказал Тенуин, – идем.
Наш отряд вновь собрался на дороге. Следопыты указывали проверенный путь между завалами и зарослями дикой куманики. Гром ворчал, что они опять идут слишком медленно, и поглядывал на Шанни, будто боялся, что она сбежит вместе с травами Азгалики.
– Мы тут скорее найдем подземный источник хмеля, чем какого-то мальчишку, – причитал охотник всякий раз, когда мы проходили возле очередного разрушенного здания.
Мы еще не дошли до перекрестка Мыторной и Льняной улиц, когда наш отряд вновь разделился. Несмотря на протесты Эрзы, Тенуин и Теор, ускорившись, обогнали нас – следопыт хотел углубиться в северном направлении, в сторону ратуши. Теор предупредил, что почва под Малой Осенней площадью осела, обвалив стены ближайших домов и нарушив сразу два дождевых стока, из-за чего там собралось мелкое болотце – барахтаться в нем не было никакого смысла:
– Свернем в один из переулков. Обойдем квартал с востока, а потом вернемся на Льняную улицу.
Тенуин рассчитывал лично осмотреть и площадь, и переулок, а мы тем временем неспешно шли за Феонилом, который показывал выверенный путь до перекрестка.
– Смешно, – сказала Миалинта, когда я вновь упомянул построенные Чистильщиками даурхатты.
– Что?
– В Землях Нурволкина каахнеров почитают кем-то вроде богов. Ну, если не богов, то их ставленников. До Темной эпохи нурволкинцы даже устраивали небольшие паломничества – шли приложить ладонь к стенам даурхаттов, посмотреть на оставленные каахнерами пещеры. В Пекель-Зорд и выше их, конечно, не пускали, но они, говорят, неплохо платили проводникам и тем, кто мог укрыть их от стражников, – все что угодно, только бы взглянуть на Таильскую пещеру.
– Там же ничего не осталось от каахнерской кладки.
– Да, давно все вычистили, но нурволкинцам было все равно.
– Почему именно Чистильщики, почему не Предшественники?
– Не знаю. Отец говорил, что… Смотри. – Миалинта резко остановилась.
Впереди показался Теор. Он возвращался быстрым шагом, то и дело порываясь перейти на бег, но сдерживая себя, – на уличных завалах бежать было опасно даже для акробата. Весь нескладный, с тонкими паучьими ногами, он явно спешил к нам, и его походка сейчас казалась особенно неуклюжей.
Теор возвращался один, и нам это не понравилось. Успокаивало лишь то, что хлястник был скручен и по-прежнему крепился к поясу.
Мы знали, что можем рано или поздно наткнуться на тех, кто ставил ловушки, и только надеялись, что такая встреча не будет открытой. Как всякий раз повторял Тенуин, в таких местах лучше заметить тень затаившегося за углом человека, чем выйти навстречу тому, кто даже не пытается скрыть свое присутствие.
– Там человек, – бросил Теор, едва приблизился к нам на расстояние десяти шагов. – Прятался на крыше, я даже не заметил.