Эрхольский пленник
Шрифт:
— Что она с тобой сделала? — спросил Максим, с беспокойством наблюдая за истерикой. — Нужно чем-то помочь? Только обезболивающие дать не могу.
Сай резко успокоился. Не от того, что ждал помощи. Он не верил этому человеку, всё это было какой-то игрой. Но сознание затопило резкое и болезненное осознание — он даже не может рассказать о том, что произошло.
— Ничего, — коротко сказал он. — Так ей и передай. Со мной всё хорошо.
Максим вздохнул.
— Уверен, она это уже говорила… Но ты действительно можешь всё это прекратить. Просто скажи
— Я не могу, — Сай устало смотрел на него.
— Какой-то блок? — предположил Максим.
Сай покачал головой и закрыл глаза. Есть он так и не стал. Максим посидел ещё, раздумывая, может ли что-то добавить, но в голову так ничего и не пришло. Лицо пленника выглядело усталым и измотанным. Да ещё этот шрам… На Земле таких и нету уже ни у кого, исправить — дело пяти минут.
Очевидно, сейчас было не самое лучшее время это предлагать. Он бы ещё провёл обследование хотя бы карманным медиком, но Киру такая инициатива явно не обрадует. Внешне лерон выглядел вполне целым, так что оставалось надеяться, что также всё и внутри.
— Я оставлю тут, — сказал он, кивая на поднос, и встал. А потом, не сказав больше ни слова, вышел за дверь.
Кира действительно проспала — сказалась бессонная ночь. Краем взгляда, умываясь, окинула отразившиеся в зеркале припухшие щёки, и стала спускаться на кухню.
Максим готовил и выглядел недовольным. Она почувствовала повисший в воздухе вопрос ещё раньше, чем тот прозвучал.
— Что ты с ним сделала вчера?
— Я тебя умоляю! Не начинай!
— Он выглядит хуже, чем два дня назад.
— Никто не будет выглядеть хорошо, если проведёт неделю связанным в темноте.
Максим коротко недовольно стрельнул в неё глазами, но готовить не перестал.
— Что у нас на завтрак? — совсем другим голосом, слегка подлизываясь, спросила она.
— Ничего особенного, яйца и салат. Я тоже устал.
Кира с сомнением посмотрела на мужа.
— Чем занимался всю ночь?
— Копал эрхольские досье. Но ничего не нашёл.
— Это было ясно сразу, — тихо, примирительно сказала Кира. — Меня ещё Корней предупредил, что никаких документов на леронов у них нет.
— Бывают записи о правонарушениях, это же всё-таки цивилизованный мир. К тому же я думал… вдруг что осталось со времён «до» войны.
Кира выжидающе глядела на него.
— Ничего, — пояснил Максим, — всё стёрто подчистую. Целый мир.
Кира вздохнула. Посмотрела на яйца, которые Максим поставил перед ней на стол. Пробормотала:
— Спасибо.
И стала есть.
Максим больше не заговаривал ни о чём, оставив ей возможность обдумать всё, что произошло.
Спускаться вниз не хотелось… Было страшно, что придётся отвечать за свои слова. И в то же время, хотелось как можно скорей увидеть, действительно ли пленник так плох. Чем дальше, тем меньше Кира хотела причинять ему боль — и это её беспокоило. В большинство случаев те, с кем она работала, всё-таки были виновны.
«И он виновен», — напомнила она себе. — «Он троих человек хотел сделать своими запрограммированными рабами. Он — террорист».
Но чем больше она напоминала себе о том, почему этот лерон связанный сидит внизу, тем явственней вспоминалось его лицо. Просыпалось нездоровое любопытство — каким он был бы без шрамов? Всплывало в памяти его скрючившееся тело в фокусе камеры, его остекленевшие, заплаканные глаза. Ну какой он террорист? Не то чтобы Кира не видела крокодиловых слёз… Но это было совсем не то. Беспомощность, вот что было написано на его лице. Потерянность и отчаянье. И всё равно — не страх.
Кира вздохнула. Составила посуду в раковину и, так толком и не приведя себя в порядок, стала спускаться в подвал.
Пленник лежал на боку. Спал? Кира осторожно подошла к нему, боясь совершить ошибку. На табуретке перед ним стоял поднос с пустым пластиковым стаканом.
Кира на всякий случай щёлкнула пультом, блокируя дверь.
— Ну что, не надумал отвечать? — спросила она.
— Пошла к чёрту, — устало отозвался лерон.
— Видимо, надо было дать тебе на ночь препарат, — отметила Кира.
Брать плеть или какие-либо ещё инструменты она не стала, в этот раз надо было только закрепить эффект.
— Повернись на спину, — холодно скомандовала она.
Лерон не послушался.
Кира шагнула к нему и, перехватив поперёк живота, резко дёрнула на себя.
Худое, изможденное тело распласталось перед ней на столе. Вчера она больше видела его со спины и толком не успела разглядеть с этой стороны. И всё-таки лерон был красив. Если бы не шрамы… Ему шла даже эта чрезмерная худоба. И при мысли о том, что вчера она сидела на этом лице, этот язык ласкал её между ног… снова стало горячо.
Кира сглотнула.
«Ты здесь не ради удовольствия», — напомнила она себе.
Накрыла рукой впалый живот. Лерон продолжал смотреть на неё и в глазах его появился уже знакомый страх.
— Может тебе нравится быть игрушкой?
— Нет.
— Грязный раб, — взгляд Киры остановился на поднявшемся члене… жертвы? «Где тут жертва, если он хочет тебя также, как ты его?»
Кира прогнала эту мысль и заставила себя вернуться на рабочую волную. Захватила ладонью напряжённую плоть и крепко сжала, принялась мять, требуя опасть.
— Ты — никто, — сказала она. А в следующую минуту опять начало происходить чёрти что.
Дело в том, что руки лерона рванулись к ней, схватили за горло… Кира попыталась перехватить их, но только коротко вскрикнула и упала на пол. Больно ударилась затылком, так что в глазах на несколько секунд потемнело.
— Хочешь, доставлю тебе удовольствие, госпожа? — прошипел пленник ей в лицо. Кира почувствовала, что её ноги разводят в стороны. Услышала, как трещит бельё… Войти Сай не успел. Инстинкты сработали лучше, чем разум. Бёдрами Кира обхватила его бёдра, толкнула, опрокидывая на спину и девушка поудобнее устроилась верхом. Тут же почувствовала, что напряженный горячий член всё ещё упирается ей между ног.