Эрик, сын человека
Шрифт:
— Нет, правда? — радостно воскликнул старик, весь просияв.
— Ах, вот это действительно новость так новость, — ахнула старуха. — Мы ждем этого уже много лет, верно, Эгиль?
— Да да, но входите же поскорее и рассказывайте, — засуетился Эгиль.
— Я дам корму и воды вашему коню, а вы тем временем располагайтесь и отведайте скромного угощения!
Старик, казалось, не знал, куда себя девать от неожиданно привалившей им радости. Он ввел ребят в убогую комнату и проводил к очагу. Отчаянно суетясь вокруг них, он
Жена его также не знала, чем им услужить. Она тут же бросилась собирать на стол, не жалея припасов.
Оба — и Эрик, и Труд — ощутили во рту какой-то неприятный привкус, увидев, что старики выставляют на стол все самое лучшее из того, что у них есть. Они чувствовали себя как воры. Все это было жутко неприятно.
— Так когда же они приедут, наши дорогне детки? Как дела у Тьяльви? Он все такой же большой и красивый мальчик, каким был, когда расставался с нами? Мы тут слышали, что он и ты, Труд, влюблены друг в друга. Это все еще так? А как Ресква? С ней все в порядке? Как же нам их не хватает! Тьяльви еще не отслужил там свое? Мы очень нуждаемся в их помощи на старости лет.
Эрик, и в особенности Труд, вынуждены были терпеливо отвечать на всю эту обрушившуюся наних лавину вопросов. Похоже, так могло продолжаться до бесконечности. В конце концов Труд не выдержала.
— Честно говоря, нам уже пора, — сказала она. — Времени у нас мало, надо кое-что еще успеть сегодня.
— Куда же вы поедете на ночь глядя? — удивился старик. — На дворе скоро уже стемнеет, а ночью нельзя оставаться без крыши над головой!
— Ничего-ничего, — заверила его Труд, — мы люди привычные.
— Ну ладно, как хотите… — Эгиль был явно озадачен. «Вероятно, они там у себя в Асгарде не привыкли к гостеприимству, — подумал он. — Негоже уезжать так скоро, особенно если перед этим они были в пути ресь день».
— Жаль, а все было так хорошо, — вздохнула его жена. — Так приятно коротать вечер за интересной беседой у теплого очага.
— Нам и самим очень жаль, но ничего не поделаешь — пора в путь, — печально сказала Труд. На этот раз она не притворялась. Девочка направилась к двери.
Эрика не пришлось долго уговаривать. Он решительно взял Труд за руку.
— Прекрасный вечер для прогулки верхом, — заметил он.
— Да, и луна светит так красиво, — со вздохом добавила Труд.
— А-а, так вот оно что! — улыбнулся старик. — Вот в чем, оказывается, тут дело. Ну, тогда понятно, верно, мать? — Он нежно обнял жену за плечи.
— Да-да, — согласилась она. — Правда, на улице ночью так красиво. Помнишь время, когда мы с тобою были молодыми?
Эгиль снова лукаво улыбнулся.
— Счастливого пути! — напуствовал он ребят. — И будьте осторожны!
— Постараемся, — отвечала Труд, кладя руку на холку Ховварпнира.
— Что ж, прощайте, — сказал Эрик, когда они устроились на широкой спине коня. — И большое вам спасибо.
Старики
— Уфф! — тяжело вздохнул Эрик, когда они отъехали подальше. — Не слишком-то красиво получилось.
— Да уж, — подтвердила Труд. — Это еще мягко сказано — «не слишком-то красиво». Как же их все-таки жалко!
— Но ведь ничего другого нам просто не оставалось, верно?
— Верно, — вздохнула девочка. — Как бы мне хотелось, чтобы пропали все границы! Ведь это же ужасно, что старики даже не могут поехать в Асгард повидать собственных детей.
— Примерно то же самое говорил мне и Магни, — вспомнил Эрик.
— К сожалению, скоро станет так темно, что мы не сможем разглядеть дорогу, — немного погодя сказала Труд.
— Тогда будем двигаться вперед на ощупь, — отвечал Эрик. — Нам необходимо уйти подальше, пока старики не заподозрили обмана и не послали кого-нибудь в погоню. Вперед, Ховварпнир! Извини, но сегодня ночью ни тебе, ни нам, видно, отдыхать уже не придется.
Вместо ответа конь негромко фыркнул, продолжая бежать ровной рысью.
Но после часа такой езды они все же вынуждены были остановиться. Стало так темно, что даже Ховварпнир начал спотыкаться. Внезапно впереди блеснул свет.
— Ну что? — спросил Эрик. — Попытаем счастья еще раз?
— Честно говоря, не очень-то хочется, — ответила Труд.
— Но ведь надо же где-нибудь переночевать. Придется все же посмотреть, что там такое.
— Да так, пустяки, ничего особенного, — раздался рядом с ними женский голос.
— Что-что? — испуганно встрепенулся Эрик.
— Это всего-навсего мой дом! — снова прозвучало из темноты. — Разве вы не его имели в виду?
— Но кто ты такая? — спросила Труд.
— Грид, — отвечал голос.
— Господи! — пробормотал Эрик.
— Какого бога ты имеешь в виду, Тора? — спросила Грид.
— Нет-нет, другого, — поспешно ответил Эрик.
— Ладно. А кто вы такие и что делаете здесь в такое время? Не часто ночью встретишь тут людей.
— Я — Труд, дочь Тора, а это мой друг — Эрик — сын человека, ищем место, где можно было бы переночевать.
— Это я уже успела понять, — заметила Грид. — Ну что ж, пойдемте ко мне. Хоть места у меня и немного, но угол для вас, я думаю, найдется.
И снова ребята попали в тепло, Ховварпниру также досталось уютное стойло. На этот раз им, слава Богу, не пришлось прибегать к обману. Грид всегда относилась к асам по-дружески. Настолько хорошо, что у яее даже был ребенок от Одина — Видар, тот самый, который жил в Асгарде в роще Види. Эрик встречался с ним, когда они вместе с Труд направлялись в Таксдале к Уллю. Когда-то давно Грид дала Тору свои железные рукавицы, железный посох Гридарволь и пояс силы, с помощью которых ему удалось одолеть великана Гейрреда и двух его отвратительных дочек — Грейп и Гьяльп.