Эрик XIV
Шрифт:
Йоран Перссон. Нет, я не могу больше улаживать твои выходки! Все мои постройки ты разрушаешь, несчастье в тебе самом!
Эрик. Потому и герцоги не явились? Да?
Йоран Перссон. Наверное; но ведь кто-то же их и предупредил?
Эрик. Кто же? Кто?
Йоран Перссон молчит.
Ты знаешь! Говори!
Йоран Перссон. Мне больно, мне трудно выговорить имя!
Эрик. Значит – Карин!
Йоран Перссон молчит.
Она! Шлюха! Притворщица! И я связал себя с нею! Значит, она знала решение риксдага, а я – нет! Дожил, дожил!
Йоран
Это мне за мое благородство! За то, что я помиловал Юхана, за то, что ублажал родню этих негодяев большими деньгами! За все – удар в самое сердце! От единственного существа на земле, которое я любил, которому верил! Цепи по рукам и ногам, хомут на шее – с кем бороться?
Йоран Перссон. С дьяволом!
Эрик. Да, да! Только бы вдовствующая королева пожаловала! Тогда и дворяне пожалуют! На пир! Вообрази ужас Елизаветы Английской, когда она узнает о моей свадьбе! С солдатской дочкой! Это меня больше всего мучит! Невообразимо! Ха-ха! Король шведский берет в жены вертихвостку, Васа роднится с дочкой Монса… путавшейся с солдатом! Ведь это ты его утопил! Спасибо тебе, спасибо! А я чувствовал себя виноватым и три дня и три ночи вымаливал у Карин прощенья… вечно мне вымаливать прощенье за чужие плутни… Жаль, герцогов нет; я бы своими руками подложил им под стулья пороху и сам бы его поджег!
Входит Нильс Юлленшерна.
Говори же!
Нильс Юлленшерна молчит.
Опять отказ! Вдовствующая королева просит ее извинить!
Нильс Юлленшерна (показывает кипу вскрытых писем). Да, и все дворяне просят их извинить!
Эрик. О! Я, король, оказываю честь негодяям, зову на свадьбу, а они не идут! Юлленшерна! Созывай всех на трапезу! Гони весь сброд к столу! Всех, всех! Мой фальшивый бриллиант засияет в подобающей ему оправе! Созывай всех с улиц и торжищ, пусть идут сюда нищие, и бродяги, и шлюхи!
Нильс Юлленшерна. Вы изволите шутить?
Эрик. А тебе смешно, жалкий пес? (Идет к двери в глубине сцены, распахивает ее; подает знак; гремят фанфары, на сцену вносят накрытые столы; Эрик идет к двери налево и зовет; входит толпа, люди слегка пьяны, но робеют). К столу! Негодяи! Ну вот! Нечего робкими притворяться! Невесту ждать не будем, она вниз пошла! Сидеть, псы! Слушаться меня, или я убью вас!
Народ и прежние, кроме матери Йорана Перссона, садятся за стол. Йоран Перссон сидит на стуле и презрительно наблюдает происходящее. Нильс Юлленшерна кладет маршальский жезл к ногам Эрика и уходит.
Ага! Наелся, лизоблюд? Ты чересчур хорош для этого сброда? Полюбуйся на королевского тестя, как он пальцы в рот запихивает… (Поднимает жезл, ломает, швыряет обломки вслед Нильсу.) К черту! Убирайся!
Нильс Юлленшерна. Уходит ваш последний, единственный друг. (Уходит.)
Эрик (Йорану Перссону). Подумай, а красиво звучит! И я-то до сих пор, как несмышленыш, как скот, готов поверить любому мерзавцу, лишь бы он говорил красиво! Однако… (Садится рядом с Йораном Перссоном.) Юлленшерна не лучше и не хуже других; в нем всего понамешано; благородные чувства и низость; редкая храбрость и беспримерная трусость; верен, как
Йоран Перссон. Одним словом – он человек!
Вваливается еще народ.
Эрик (народу). Пожалуйте, люди добрые, на свадьбу! Рассаживайтесь! Ешьте, пейте, веселитесь, ведь завтра смерть придет! (Йорану.) Странно, отчего мне всегда нравились людишки поплоше? А знаешь, они ведь, ей-богу, мне нравятся! Посмотри на лакеев, однако как морщатся… Ха-ха!
Йоран Перссон. Ты в самом деле считаешь, что люди низкого звания – поплоше? Поверь, такой грубости, какую выказал мне Сванте Стуре в моем же доме, я не встречал ни на больших дорогах, ни в кабаках!
Эрик. Но что он такое говорил?
Йоран Перссон. Мне стыдно повторять те бранные слова, которыми он сыпал при матери моей и ребенке… Конечно, он не ел с ножа, но это самая его большая заслуга!
Эрик (лакеям, которые прислуживают неохотно). Повежливей с моими гостями, не то я велю с вас шкуру спустить! (Йорану Перссону.) О чем задумался?
Йоран Перссон. О твоей судьбе. И о моей! Я ничего уже не понимаю. Подумай, ведь песня наша к концу идет. Так душно, так глухо, а я различаю звуки! Одним ухом слышу конский топот, а другим – барабанный бой, такой, как бывает, когда солдата сквозь строй ведут! Ты давно видел мою мать?
Эрик. Она приходила сюда взглянуть на невесту!
Йоран Перссон. Не понимаю отчего, но скучаю я по старухе; конечно, она только про деньги и говорила, но ведь она права…
Эрик. Ты ведь не обижаешься, что я тебя просил не быть на свадьбе, правда, Йоран? Это ведь все из-за герцогов…
Йоран Перссон. Думаешь, я не понял? Думаешь, я так мелок? Но об одном я хочу тебя просить!
Эрик. Говори!
Йоран Перссон. Чтоб ты не воображал, будто я был как-то связан с Агдой, будто подобрал ее после Якоба Израела, ибо это неправда. Да, я подал ей руку помощи, но всего лишь из-за – гм! – благородства, такое со всяким может случиться!
Эрик. А ведь ты, в сущности, хороший человек, Йоран…
Йоран Перссон. Молчи! Прости. Но я не могу, чтоб меня хвалили; я тогда не верю… Словом, мне это неприятно.
Эрик. Молчу, молчу…
Йоран Перссон. А знаешь, что означает отсутствие герцогов?
Эрик. Что они свиньи!
Йоран Перссон. Что мы приговорены к смерти! Просто и ясно!
Эрик. К смерти? А, да-да, конечно! Ты прав! И знаешь ли, в чем была главная моя ошибка?
Йоран Перссон. Нет, я уже ничего не знаю, ничего не понимаю, я пропал. Воображал себя государственным мужем, считал, что у меня есть высокая цель – защищать твою корону, наследованную от великого отца, получившего ее по воле народной, не по воле дворян, и по милости божией. Видно, я ошибся.
Эрик. А ты не замечал, что есть вещи, которых мы не понимаем, да и не можем понять? Скажи, Йоран!
Йоран Перссон. Да-да! А не случалось ли тебе вдруг почувствовать, что ты лучше других?
Эрик. Да-да! А тебе?
Йоран Перссон. Я-то всегда считал себя правым…
Эрик. Ну и я. И все, вероятно, тоже. Но кто же тогда неправ?
Йоран Перссон. Да, скажи – кто? Как мало еще мы знаем.
Пауза.
Эрик. Йоран, ты не пойдешь со мною к Карин?
Йоран Перссон. Если ты ей простишь!