Эрна Штерн и два ее брака
Шрифт:
Короче говоря, все мы подписали и оказались в коридоре с направлениями. Я посмотрела на своего "напарника" и спросила:
– Ну, и как мы будем добираться?
– Запомни, Штерн, - презрительно сказал он мне.
– Никакого "мы" не существует. Есть ты, и есть я. Как я буду добираться, тебя не касается, а как будешь добираться ты, меня абсолютно не волнует.
После этого он развернулся и неторопливо побрел по коридору, оставив красную как рак меня переживать его слова.
Глава 2
До Борхена мы добрались одновременно, более
Выйдя на площади и поинтересовавшись у пробегавшего мимо мальчишки, где здесь улица Кленовая, я побрела в указанном направлении, волоча тяжеленную сумку, по другой стороне улицы тащился нога за ногу Штаден, прикидываясь, что он со мной абсолютно незнаком. Дом иноры Клодель, наша конечная цель, по закону подлости был как раз на стороне барона, так что когда я вошла, он уже беседовал с сухонькой старушкой, которая была очень рада, что ей прислали студентов. Неприятным сюрпризом оказалось то, что комната для студентов у нее оказалась только одна, зато с двумя кроватями. Я жалобно посмотрела на напарника:
– Слушай, Штаден, может, снимешь комнату в гостинице?
– Я не так богат, чтобы разбрасываться деньгами, - отрезал он.
– Не волнуйся, Штерн, меня твои прелести волнуют в последнюю очередь.
– У меня есть прелестная ширмочка, - вмешалась наша руководительница практики.
– Вы можете разгородить комнату и даже не видеть друг друга.
В конце концов, барон все же снизошел до проблем нас, простых смертных, вбил своими благородными ручками два гвоздика под потолком, на которых растянули занавеску, а "прелестная ширмочка" перегородила вход на мою половину со стороны двери. Я с облегчением вздохнула, что не преминул откомментировать Штаден:
– Ну мне тоже не доставляет удовольствия постоянно видеть твою физиономию, Штерн. А уж твои балахоны вообще могут довести до заикания кого-нибудь с менее слабой психикой.
И скажите на милость, чем ему так не нравятся мои платья? Да, я не люблю носить обтягивающее, мне в нем неудобно, но обозвать мою одежду балахонами! Хотя, честно говоря, моя старшая сестра Шарлотта тоже постоянно высмеивала мою манеру одеваться, говоря, что в таком виде могут ходить только хронически беременные тетки, а никак не молоденькие девушки, которым есть что показать. Может, она и права?
Инора Клодель накормила нас ужином, жидкой овсяной кашей на воде. Штаден морщился, болтал в тарелке ложкой, но ел, а в конце трапезы поинтересовался:
– Штерн, а ты хоть готовить умеешь? Давай-ка ты возьмешь в свои руки это дело, чтобы не обременять нашу руководительницу.
– Я тебе что, повариха?
– возмутилась я.
– По манере одеваться очень похожа, - парировал он.
– Ну хочешь, я тебе буду доплачивать за готовку, может хоть
– Меня и это устраивает! А работать я на тебя не собираюсь!
– Да? Может, мне выдрать гвозди из стены, а то я тоже на тебя работать не собирался?
– Эрна, Кэрст, не ругайтесь, - вмешалась наша хозяйка.
– С завтрашнего утра будет готовить моя соседка, академия выделила на это деньги.
Надо же, у их высокомерия даже имя есть - Кэрст! Такое же гадкое, как и его обладатель.
На следующее же утро, очень рано, направились мы болотистую низинку, заросшую аиром.
– Конечно, сейчас не очень подходящее время для заготовки корневищ, - радостно щебетала инора Клодель, - но ко мне так редко присылают студентов мужского пола. А корни в это время только чуть послабее, чем ранней весной.
Наша руководительница довольно быстро семенила по пересеченной местности, я даже с трудом за ней успевала. Вот когда начинаешь понимать всю важность спортивных занятий и ежедневных тренировок! Штаден молча тащил лопату и несколько мешков. Если его и не радовала перспектива копки по колено в болоте, то он это довольно успешно скрывал.
– А это такое полезное растение, - продолжала инора Клодель.
– И где оно только не используется! В обычной врачебной практике во многих случаях, в алхимии для разнообразных зелий прозрения, защитных, любовных.
– О, Штерн, - тихо заметил Штаден, - слышала, "для любовных". Может, тебе лишний мешочек накопать? А то как-то у тебя в этом плане не очень.
– А у тебя, видно, богатый опыт использования, - язвительно поинтересовалась я.
– То-то у тебя половина женского населения нашего общежития в постели перебывала. Я-то думала - личное обаяние, а оно вон как, оказывается.
– Ну, положим, мне любовные зелья без надобности, - недовольно заметил он.
– Я, можно сказать, заботу о ближнем проявляю.
– Да?
– заинтересованно протянула я.
– Тогда, может, лишний не один, а два мешка накопаешь? Все равно тебе тащить, а инора Клодель будет просто счастлива.
Он хмыкнул, но дальше приставать ко мне уже не стал. Тем более, что мы уже пришли к месту, выбранному нашей руководительницей. Штаден выкапывал корни покрупнее, я их отмывала и аккуратно складывала в тень дерева, чтобы от лишней воды избавились, но не начали неправильно высыхать.
После прореживания местного аирного сообщества, инора Клодель разразилась лекцией о полыни, до места произрастания которой нужно было еще добраться. Вот нет, чтобы сначала за полынью сходить, подумала я, ведь она же намного легче в плане перетаскивания. А так теперь туда с этим аиром тащиться придется. Хотя Штаден благородно взял на себя оба мешка с ингредиентами столь ценимого им зелья.
– Полынь, дорогие мои, - не замечая ничего вокруг, говорила наша руководительница, - у нас произрастает аж девяти различных видов. И отнюдь не все они имеют одинаковую ценность для алхимиков. Хотя для того же зелья предвидения можно взять экземпляр любого из этих девяти видов, но результат будет напрямую зависеть...