Эрос пленных не берет
Шрифт:
Подходит она, значит, к этой своей красной штуке на колёсах и собирается в нее залезать. Депутат, соответственно, к ней с вопросом: что же, мол, красавица, вы машину бросили где ни по-падя?
— А она? — полюбопытствовала Маргарита.
— А она нос задрала и нагло в лицо ему фыркнула. Села в свою машину — и только ее и видели.
— Простите, а при чем же здесь Терехина?
— Да при том, что она за этой фифой наблюдала через щель в двери. Хотела из подъезда выйти, а потом увидела ее, тормознула и стояла до тех пор, пока та не убралась. И бледная такая была при этом, как простыня.
А потом, когда митинг уже закончился, я и нашел Алису возле почтовых ящиков. Вот, собственно, и вся история. Скажите, а мой запах так и останется в вашем… уловителе?
— Разумеется. Его приобщат к делу. Терехина исчезла, и от этого никуда не деться. Может быть, вы знаете что-то еще о ее гостях? Кто к ней приходил в последнее время?
— Никто. То есть я не видел. Честное слово, не видел.
— А почему вы не рассказали об этом тем сотрудникам милиции, которые опрашивали соседей еще три месяца назад?
— Вы шутите, что ли? — страшным шепотом спросил Митрохин. — Я должен был при супруге болтать о своих похождениях? Я бы и вам не признался, если бы вы меня к стенке не прижали своей техникой новомодной.
— Значит, признаетесь в своей социальной пассивности? В сокрытии информации от следствия?
— Не признаюсь, — быстро ответил несчастный. — Я ни в чем не признаюсь, так и запишите.
— Так и запишем, — пообещала Маргарита и открыла дверь.
Жена Митрохина сидела перед выключенным телевизором. Слишком прямо, чтобы всерьез увлечься передачей. Судя по выражению лица, она не понимала ни одного слова из того, что слышала.
— Все подозрения с вашего мужа сняты, — поспешила успокоить ее «налоговая инспекторша». — У нас нет к нему ни одной претензии.
— Правда? — дрожащими губами спросила та. «И чего этим гадам не хватает? — раздраженно подумала Маргарита. — У него такая милая жена, а он бегает по подъезду и подбирает пьяных соседок. Правда, Алиса молода и красива, и волосы у нее до попы — белые. А перед белыми волосами до попы устоять не может практически ни один мужик».
Итак, появился еще один персонаж — некая рыжая фифа в красном «Шевроле». Приходила ли она к Алисе раньше? И кто она такая — подруга, знакомая или в самом деле чья-то обманутая жена?
Уже очутившись на лестничной клетке, Маргарита притянула Митрохина к себе, взяв его за отвороты куртки, и змеиным шепотом спросила, глядя прямо в глаза: 4 — Терехина решила бросить своего жениха?
— Не знаю, — замотал головой тот. — Ничего Не знаю. Ни про жениха, ни про других…
— Значит, были и другие?
— Это я просто так сказал, потому что мне больше и сказать-то нечего.
— И последний вопрос. Вы когда-нибудь видели у Терехиной кошку?
— Что значит — когда-нибудь? Я и был-то у нее всего один раз, разве вы не поняли? И никакой кошки не видел. Я вообще мало что видел.
Маргарита ободряюще похлопала его по плечу и пообещала:
— Я как-нибудь еще загляну, будьте готовы.
— Всегда готов, — подобострастно ответил Митрохин и поскорее закрыл дверь за
Маргарита не стала вызывать лифт, а медленно пошла вниз по ступенькам. Путь на первый этаж оказался неблизким, но зато она успела еще раз проанализировать полученную информацию.
Очутившись на улице, она остановилась посреди двора и внимательно огляделась по сторонам. Машин, действительно, во дворе слишком много. Пресловутый «Шиномонтаж», вытеснивший с первого этажа продуктовый магазин, привлек целую кучу клиентов. Гараж инвалида Михалыча торчал на краю газона, одинокий и сутулый, как хуторок в степи. В настоящий момент вплотную к нему притёрся маленький автомобильчик, за рулем которого сидела юная девица и курила тонкую сигарету.
— Вот гадина! — сказал кто-то у Маргариты за спиной. — Небось, любовник ей авто подарил, а она теперь рулит и выделывается.
Обернувшись, она увидела тощего мужичка с всклокоченным чубом и палкой, зажатой между колен. Руки у него были заняты блокнотом и обгрызенным карандашом, который он держал острием вперед.
— Вот я ей устрою курильню! — злорадно добавил мужичок и принялся что-то карябать в блокноте.
— Вы Михалыч? — с надеждой спросила Маргарита.
— Ну да. А кто вам сказал?
— Я помощница депутата, — быстро соврала она. — Приехала еще раз проверить ваши жалобы.
— Да сколько ж проверять-то?! — возмутился обиженный гаражевладелец.
— У вас записан номер того красного «Шевроле», который вы показывали депутату?
Ах, вот бы ей отыскать ту фифу, которая заставила побледнеть Алису! Алису, которая могла положить на обе лопатки практически любую женщину. И физически, и морально. Язык у нее был острый, нервная система крепкая, «характер нордический». Маргарита вообще не помнила, чтобы Алиса когда-нибудь бледнела. Краснела — это да. Когда пила, или кашляла, или целовалась до потери пульса. Но никогда, никогда ее лицо не теряло здорового румянца.
— Дык я его депутату и отдал! — развел руками Михалыч.
— Ну, а в блокноте ничего не осталось? — Маргарита глазами указала на его кондуит. Внутри у нее все дрожало от возбуждения.
— Ничего, — помотал головой тот. — От депутата ведь уже приходили! — добавил он обиженно. — Уточняли и уточняли. Я листок-то вырвал и ему отдал.
— Кому?
— Тому, кто приходил.
— А кто приходил? — прицепилась Маргарита.
— Откудова я знаю? Сказал — служащий мэрии по факту моего заявления. Тощий, с длинным носом. На борзую собаку он похож. Я для него и вырвал листок-то.
«Так, приехали, — расстроилась Маргарита. — Меня банально опередили. Но кто? Похоже, это был такой же служащий мэрии, как и я — помощник депутата. Вот это фишка! В бумагах, которые дал мне Безмельников, ни о каком красном „Шевроле“ нет ни полслова. Значит, ни сыщик, ни бюро поиска пропавших без вести тут ни при чем. Может, это милиция? Да нет. Алису объявили в федеральный розыск, и теперь заинтересованные органы держат под наблюдением все адреса, где она может объявиться. Кроме того, зачем милиции представляться хрен знает кем? Выходит, это неизвестно кто. А вдруг он опасен? Вдруг этот мистер „X“ не хочет, чтобы я вышла на след?» Маргарита поёжилась.