Эрос за китайской стеной
Шрифт:
А наш ученый сызмальства слыл за храбреца и в свое время пользовался, как говорится, «взглядом темных зрачков» взбунтовавшегося против династии князя [251] . Зная это, бывший фаньтай приобрел покупкой старые письма от одного к другому и предъявил нашему ученому в письме угрозу. Тот испугался и покончил с собой. Его супруга тоже умерла, бросившись в петлю.
По прошествии ночи ученый вдруг воскрес:
— Я — Хэ Цзысяо, — заявил он.
Стали спрашивать, и все то, что он говорил, действительно происходило в доме Хэ. Тогда только поняли, что Хэ вернулся своей душой в чужое, заимствованное тело. Стали его удерживать, но он не счел это для себя возможным, вышел и побежал в свое старое жилище.
251
…пользовался
Губернатор, заподозрив обман, захотел непременно его унизить, погубить и послал к нему человека с требованием тысячи лан. Ученый сделал вид, что соглашается, но от горечи и досады он готов был порвать с жизнью.
Вдруг ему докладывают о приходе юноши; он обрадовался, заговорил с ним, и сразу явились к ним и радость, и горе. Только что он захотел снова учинить непристойность, как юноша спросил его:
— Скажите, сударь, у вас три, что ли, жизни?
— Мои раскаяния в своей жизни и мучениях не стоят этой смерти-блаженства!
И рассказал ему свои обиды и горечи. Юноша погрузился в глубокое, далекое раздумие и через некоторое время сказал:
— К счастью, вот я снова встретился с вами вновь живым, но вам пусто ведь так, без подруги. Помните, я тогда еще говорил вам о своей двоюродной сестре. Так вот, она умна, прелестна, у нее большая изобретательность. Она-то уж непременно сумеет разделить с вами неприятность!
Наш ученый пожелал взглянуть хоть раз на ее лицо.
— Это нетрудно устроить, — сказал юноша. — Завтра я возьму ее с собой к старой матери, и она пройдет по этой самой дороге. Сделайте вид, что вы мой старший брат, а я, под предлогом жажды, попрошу у вас напиться. Вы, положим, скажете так: «Осел убежал!» Так это будет знаком согласия!
Условившись, они расстались. На следующий день, только что солнце стало на полдень, как юноша и в самом деле прошел у ворот в сопровождении молодой девушки. Наш ученый сделал ему приветственный жест и стал с ним тихо-тихо шептаться, причем бросал на девушку беглые и косые взгляды. Перед ним была милая, привлекательная, стройная, очаровательная девушка — самая настоящая фея!
Юноша попросил чаю. Хозяин попросил войти, чтобы напиться в доме.
— Ты не удивляйся, сестрица, — сказал юноша, — это мой старший брат по клятвенной дружбе. Не беда, если мы несколько отдохнем у него!
С этими словами он помог ей слезть, а осла привязал к дверям. Вошли. Хозяин сам поднялся, чтобы заварить чай и сказал, смотря на юношу:
— То, что ты, милый, намедни говорил, не достаточно исчерпывает дело!.. Сегодня мне здесь приходит конец!
Девушка, видимо, догадалась, что он говорит о ней, встала с дивана и, стоя, сказала брату, словно щебеча:
— Уйдем!
Наш ученый, выглянув за дверь, сказал:
— Осел-то, гляди, убежал!
Юноша с быстротой огня выбежал. Ученый обнял девушку и просил сойтись с ним. У той по лицу пошли пунцовые переливы, она съежилась, словно попалась в тюрьму. Громко закричала, но юноша не отозвался.
— У вас, сударь, есть ведь жена, — сказала она, — к чему вам губить у человека честь и стыд?
Он объяснил ей, что неженат.
— Можете ли вы поклясться мне Рекой и Горой [252] ? Не дайте осеннему ветру [253] увидеть ко мне пренебрежение!.. А тогда только прикажите, и я послушаюсь!
И он поклялся блистающим солнцем. Девушка более не сопротивлялась.
Когда дело было сделано, явился юноша. Девушка, сделав строгое лицо, гневно забранилась.
252
…поклясться мне Рекой и Горой — то есть так, как клялись в торжественных случаях в древности, а именно: «Пока
253
Не дайте осеннему ветру… — намек на знаменитое стихотворение поэтессы 1 в. до н. э. Бань Цзеюй «Осенний ветер»:
Только что сделанный из циского чистого шелка, Он бел, он чист, словно иней иль снег. Выкроен в виде веера слитной радости: Круглого-круглого, словно светлая луна. Он то выйдет, то уйдет к груди иль в рукав государя, Веет и машет… Нежный ветерок появляется. Всегда боюсь, что с приходом осенней поры Холодные бури унесут яркую жару… Бросит его он, кинет в сундук иль в корзину: Благодатное чувство прорвется в своем пути.В этом стихотворении изображается боязнь фаворитки утерять расположение государя с приближением ее к возрасту, более напоминающему осень, чем жаркое лето.
— Это, милая, Хэ Цзысяо, — сказал он, — в прежнее время известный литератор, а ныне — придворный ученый. Со мною он в наилучшей дружбе. Это человек надежный. Сейчас мы доведем об этом до сведения тетки, и она, конечно, тебя не обвинит!
Солнце было уже к вечеру. Хэ хотел удержать их, не позволяя уходить, но девушка выразила опасение, как бы тетка не напугалась, и не подумала чего-нибудь особенного. Но юноша с решимостью взял это на себя, сел на осла и помчался.
Прожили так несколько дней. Появилась какая-то женщина за руку с прислугой. Ей было за сорок лет; одухотворенностью своей и своим общим видом она совершенно напоминала девушку. Хэ крикнул ей, чтобы та вошла… Действительно, это была ее мать. Посмотрев на дочь прищуренными глазами, она спросила с крайним удивлением, как это она очутилась здесь. Дочь, застыдившись, не могла ответить. Хэ пригласил мать зайти, сделал ей поклон и объявил, как и что. Мать засмеялась.
— Мой Девятый, — сказала она, — юная душа… Зачем, как говорится, «он оба раза не спросил» [254] ?
Девушка сама пошла в кухню, поставила кушанья и угощала мать. Поев, старуха ушла.
С тех пор, как Хэ получил красавицу подругу, все его сердечные стремления были в высокой степени удовлетворены. Однако нить зла так и кружила в его душе, и он все время ходил надутый, недовольный, с видом страдальца. Жена спросила его, что это значит, и он рассказал ей все от начала до конца, что только пришло на память. Она засмеялась.
254
…«он оба раза не спросил…» — женщина говорит здесь словами книги «Цзочжуань», приложенной к летописи Конфуция. Там рассказывается о двух героях, которых их возничий не спросил, как поступить ни перед боем, ни во время боя, а поступил по-своему. Здесь мать намекает, очевидно, на двоякую деятельность ее сына около Хэ.
— Ну, это-то мой девятый братец и один может распутать, — сказала она. — Чего горевать?
Хэ спросил, как это может быть.
— Я слышала, — отвечала жена, — что господин губернатор тонет в песнях и музыке, да и к глупеньким мальчикам весьма неравнодушен. Во всем этом мой девятый братец, как известно, отличается. Пусть он приглянется губернатору, а мы и подарим. Его злоба может таким образом пройти. Кроме того, можно еще будет ему отомстить за его зло.
Хэ выразил опасение, что брат не согласится на это.
— Вы только, пожалуйста, умолите его, — сказала она.
Через день Хэ, увидя юношу, встретил его, идя на локтях. Тот был ошарашен.
— Как? — вскричал он. — В двух ваших жизнях я был вам друг… Везде, где только можно было это проявить, я не посмел бы пожалеть себя от головы до пят… Откуда вдруг взялась эта манера обращаться ко мне?
Хэ изложил ему все, что было надумано. Юноша изобразил на лице трудную борьбу.