Эротическая сказка, или московская Психея
Шрифт:
– - А ты как же? Не вернёшься?
– -Нет, дорогая моя, мы с тобой уже стали параллельны друг другу.
Погоревала Снег, но поняла, что не любит её Евгеша, а долго злиться на него она не может. Тогда возненавидела она себя и окружающий мир: "Предательство и обман всюду. А коли так - деньги нужны. Где эта монета, что демон мне подарил?"
Сказано-сделано, отправилась со своим Долларом Елена на аукцион и получила за него аж два миллиона валютой. Даже прославилась на всю страну как обладательница редкой
Тут уж от поклонников отбою не стало. Так и прут к ней знакомиться проходимцы разного обличья и возраста. Но Елена уже не та наивная дурочка. Евгений с Демоном всё-таки повлияли на её восприятие жизни.
Пришлось увольняться из федеральной поликлиники и срочно уезжать в заграничное путешествие, чтобы набраться впечатлений, забыть Евгешу, а заодно и отбиться от желающих попользоваться её капиталами.
Вот всегда бывает, когда вдруг богатеешь, сразу одиноким и подозрительным становишься.
Ну, купила она билет на круиз по морю-окиану. День-другой всё нравилось ей: простор, воздух, красота неба и солнце, а потом опять скучать стала в одиночестве.
За столом в ресторане у неё одни бабы оказались. И говорить с ними не о чем, потому как не русские они, а Елена иных языков и не знала.
Что делать в таком коммуникативном вакууме? Танцевать только и коктейли глушить!
Вот как-то переборщила она со спиртным, вышла на палубу, а небо сияло, как тогда у демона, такое внушительное да красивое, что захотелось ей полететь туда. И всё остальное ей показалось таким чужим и фальшивым: "Всё ложь, всё обман, всё не то, чем кажется". Вспомнила она про героиню фильмы "Титаник". Оттолкнулась и полетела - да только в воду шмякнулась и пошла ко дну прямо как была - в платье длинном и бусах!
И кончилась бы наша сказка, если бы не матрос на вахте - углядел, тревогу поднял, сам бросился вместе с жилеткой спасательной - спасли Снег, вытащили на палубу! Сидит она мокрая да трезвая, а кругом неё мужики снуют - и откуда взялись только!
Ушиблась она сильно, но ничего - в себя пришла, всех поблагодарила, а матросу дорогой подарок сделала.
Но всё равно - тоска не прошла, хоть и ухаживали за ней в медпункте.
Матросик иностранный зачастил в гости, но не тот, который спас. Посмотрела Снег, как вожделение матросика колбасит. Сжалилась над ним и приласкала, но только из благодарности. А потом опять скучно да одиноко стало. Всё-таки хорошо, когда сам любишь, а не когда позволяешь себя любить.
Опять кушает и плывёт по волнам наша Елена. На седьмой день подсаживается к ней за барную стойку мужик красивый - просто загляденье! Видно, на островах где-то подсел - покататься на теплоходе всем охота! Подъезжать стал к нашей красотке культурно да вежливо. А у Снег на него полное невнимание - отвыкла уже на красавцев-то падать. Он и так к ней и сяк. "Ладно, -- подумала, -- хрен с тобой! Разозлил ты меня, милёнок! Хочешь сексу? Будет тебе, профурсет, на орехи!"
– - Кам виз ми!
– сказала красавчику и допила свою водку.
Пошли они в её люкс и два дня оттуда не вылазили. Сдулся красавец, смотрит на неё жалостливо и приговаривает: "Итс нот пассыбл..."
– - Пасибл!
– отвечает ему Снег.
– А ты как хотел? Думал, я тебе дрыхнуть дам? Нет, дружочек, ты у меня все подарки отработаешь!
И опять в номере ещё на ночь застряли. И вернулся Гудвин (так красавца звали) в свои заграницы с мешками под глазами и мешочком дорогих даров в чемодане, с измождённым внешним и внутренним видом - измочалила его наша Елена как банный листочек на веничке.
А Снег вернулась к себе домой в конце лета и загрустила, сначала запила со злой тоски по древнерусской традиции, но опомнилась вовремя: она ведь красавицей стала, эротически опытная, демоном Страсти избранная. Вот вдруг и подумала: "Учиться пойду! Осень сейчас, деньги пока есть - значит, уму-разуму пора набираться и языки учить. А то и поговорить не с кем. Хватит! Попользовали меня все кому не лень, теперь я научусь, как этим миром пользоваться! Если любви у меня нет, а деньги есть, так хоть научусь, как прибыль получать из денежек своих! Да и про Катрин я ничего не узнала".
Сказано-сделано. Поступила Снег в университет на психолога учиться. Зубы стиснула, а не сдается, грызёт гранит науки. И в жару и в метель учится по-настоящему - на одни пятерки.
Вот как-то после одной лекции услышала она в коридоре, как высокий рыжий профессор рассказывает ассистентке что-то и говорит такую фразу:
– - Наконец залезли мы на Катрин, а там такая красота...
– - Вы про какую это Катрин говорите?
– вдруг вмешалась в чужой разговор Снег невоспитанно.
Посмотрел на неё мужчина из-за очков внимательно, сам симпатичный.
– - С вашего позволения, рассказываю, как в Бад-Ишле на лыжах катался. А Катрин - это имя горы недалеко от австрийской деревни...Позвольте полюбопытствовать, чем это вас столь заинтересовало?
– - Понимаете, профессор. Я и в университет пошла, чтобы всё узнать про великолепную Катрин. Кто это? Чем она знаменита? Всю жизнь мою она перевернула и не заметила!
– - Вот даже как! Ну, мне приходят на ум сразу несколько замечательных женщин, носивших это имя... Катрин Великая или Екатерина Великая... Катерина Александрийская святая... Вам какую угодно?
– - Вы знаете... Сама я не знаю, но может вы мне расскажете про всех...за чашечкой ароматного чая?
Что-то привлекло его в нашей Снег, он неожиданно согласился "провести вечер за чашкою индийского высокогорного чая в обществе столь прекрасной и любознательной студентки".
Ещё не старый мужчина оказался фанатом педагогического процесса и средневековой истории. Любил на ночь глядя лекцию прочитать про прусский федерализм, а рубашка у него даже не поглажена была.
Вот так и началось у них совместное обучение, потому как профессор тот оказался разведенным и бесквартирным товарищем. А уж как Снег-то повезло! И учиться можно уму-разуму и любиться со всем удовольствием. Она только с Аркадием Петровичем своим и женой настоящей стала, и по сути и по паспорту.