Эротикон
Шрифт:
Посмотрев в его глаза, Гера возмущенно передёрнула плечами. «Я чувствую себя уличной женщиной, которой уплатили вперёд за то, чтобы она переспала с невинным мальчиком!» – с отвращением подумала дочь Крона. Она готова была выбежать вон из залы и умчаться прочь с ненавистного ей пира. Но тут богиня взглянула на ложе Амфитриты и заскрипела зубами от бешенства. Её похотливый муженёк и негодная потаскушка лежали в объятиях друг друга и ворковали, как два влюблённых голубка! Одной рукой Зевс слегка сжимал пальчики соседки, а другая, потянувшаяся за кубком, застыла, не достигнув цели, на её обнажённой груди. Их губы почти что сливались в поцелуе, и ноздри Зевса, жадно
– Я тебе нравлюсь?
Физиономия принца расплылась в довольной улыбке и сделалась от этого ещё глупее.
– Я безмерно восхищаюсь тобой, царица! – напыщенно произнёс он. – Твои лучистые глаза, твои коралловые зубы, твои чудесные ланиты, – всё это сводит меня с ума! Жду не дождусь той минуты, когда смогу доказать тебе силу моих чувств.
«Это означает, – сказала себе Гера, – что он готов запустить руку под мой подол». Выпитое вино неожиданно ударило в голову, в ушах зашумело. Пиршественная зала поплыла перед ней плавными кругами. Стараясь унять головокружение, богиня сжала ладонями виски и закрыла глаза. «Боже! Какой болван! – подумала она о сыне Флегия. – Сама царица богов решилась подарить ему свою любовь, а он сыпет плоскими комплиментами, словно я какая-нибудь тупоголовая погонщица мулов».
Между тем царь заметил, что гости устали от застолья и не прочь немного передохнуть. Возвысив голос, он предложил желающим пройти в сад или в приготовленные для них покои. Его приглашение оказалось очень кстати.
– Мне как-то не по себе, Иксион, – промолвила Гера. – Проводи меня в опочивальню и… что это ты говорил о своих чувствах?
Принц соскочил с ложа, галантно подал богине руку и повёл её прочь из зала. Выходя, Гера оглянулась и увидела, как Зевс с Амфитритой скрылись в противоположных дверях. Вид этой милой парочки всколыхнул в её душе мучительную ревность.
– Что ж, – пробормотала Гера, – клянусь Стиксом, я готова была пощадить Зевса, но он в очередной раз пренебрёг мною. Тем хуже для него!
Следует сказать, что упрёки Геры были справедливы лишь отчасти. Отправляясь на пир и приглашая с собой жену, Зевс вовсе не думал с кем-либо флиртовать. (Да это было бы и не разумно в его положении!) Выпить пару-другую кубков хмельного вина и поговорить по душам с Герой, – вот и всё, что он предполагал сделать. Однако игра в фанты спутала Громовержцу все планы. Оказавшись за одним столиком с Амфитритой, он не мог не податься обаянию этой эффектной и весьма темпераментной богини. А она, по своему обыкновению, не преминула испытать на царе богов силу своих колдовских чар.
Выйдя из пиршественной залы, Зевс тотчас обнял свою спутницу, но она ловко выскользнула из его рук и быстро взбежала вверх по лестнице. Громовержец хотел уже броситься следом, но тут появился раб с факелом.
– Твои покои, о величайший, прямо по коридору, – объявил он подобострастно кланяясь.
– Очень хорошо! – внушительно промолвил сын Крона. – Но как нам быть с царицей?
– Прошу тебя, дорогой деверь, не беспокойся обо мне, – улыбаясь и словно подразнивая его, отвечала Амфитрита.
Она стояла на верхней площадке лестницы, облокотившись на перила и слегка покачивая в воздухе очаровательной босой ножкой. Багровые отблески горящего факела плясали
– Я обязательно навещу тебя, царица, – пообещал он.
– Не знаю, сумею ли я развлечь тебя, деверь, – скромно потупив шаловливые глаза, промолвила Амфитрита. – Однако могу предложить тебе партию в кости.
– Это ты замечательно придумала! – согласился Зевс.
На этом они расстались, но ненадолго. Отделавшись от слуги, Зевс, прыгая, как школьник, через две ступеньки, взбежал на верхний этаж и с замирающим сердцем толкнул дверь амфитритовых покоев. Дочка Нерея сидела, подобрав ноги, на высоком ложе и держала в руках золотой стаканчик-басин. На коленях её лежала доска-абакс с поблёскивавшими на ней изумрудными (под цвет глаз) костями. По обе стороны от ложа возвышались два массивных серебряных лампадария. На каждом висело четыре или пять ярко горевших масляных ламп. Потоки света заливали комнату, не оставляя в ней ни одного укромного уголка. Между тем, ставни были сняты, и любой, кто находился сейчас в противоположном крыле дворца (все окна выходили во внутренний двор), мог видеть происходящее в комнате так же хорошо, как будто сидел прямо на подоконнике. Более неподходящей обстановки для тайного любовного свидания трудно было вообразить.
– Что это значит, моя милая? – удивился Громовержец.
– Я хотела сыграть в кости и, как видишь, жду тебя с нетерпением.
Озадаченный Зевс присел на краешек ложа. Амфитрита ссыпала изумруды в басин, встряхнула несколько раз и спросила:
– Итак, деверь, на что мы будем играть?
– На желание! – предложил Громовержец.
Амфитрита скорчила гримаску.
– Это слишком скучно! Мужские желания известны мне наперечёт – все всегда стремится к одному и тому же, и одно есть вечная цель всего остального! У меня родилась идея получше. Каждый раз во время пира мы, женщины, соблазняем вас, играя в фанты. Одна обнажит до бедра свою ножку, другая – плечико, третья – грудь. Вы смотрите и млеете от удовольствия, а мы, бедняжки, как всегда, остаёмся ни с чем. Давай переменим правила и сыграем на равных, и пусть мой эпомис встанет на кон против твоего гиматиона!
Зевс от души рассмеялся.
– И ты всерьёз веришь, что это будет лучше?
– Да, ведь тот, кому повезёт, получит больше, чем просто одежду, а у проигравшего отнимется только кусок ткани.
– Я согласен!
Положив перед деверем абакс, Амфитрита бросила на него кости.
– Десять! – воскликнул Зевс.
– Слишком мало для победы! – с сожалением заметила царица. – Теперь твоя очередь.
Сын Крона долго сотрясал басин и наконец высыпал его содержимое.
– Четырнадцать!
Амфитрита медленно поднялась на ложе и расстегнула вторую застёжку. Тяжёлая ткань с шуршанием скользнула вниз с её плеч, груди, бёдер и ворохом собралась вокруг ступней. Богиня шагнула в сторону, ловко подцепила эпомис носком ноги и бросила его Зевсу.
– Держи свой выигрыш, деверь!
Чтобы он мог лучше оценить её красоту, дочь Нерея встала возле лампадария и заложила руки за голову. Право, ей нечего было стыдится своей наготы! Такой ладной, безупречно сложенной фигурки Зевс не видел уже давно. Желание, одолевавшее его весь вечер, вспыхнуло с новой силой.