Эрсус. Преддверие
Шрифт:
Злость, гнев, жажда крови, и лишь частичка разума, понимавшая, что тот не виноват. Но разум говорил одно, а сердце трубило об обратном. Стереть того в порошок, да и внучку его тоже. Кто бы знал, чего ему стоило сдержаться. Кто бы знал.
Далее полный сбор в зале всей семьи, первая обо всем догадалась супруга, поняла без слов, стоило увидеть парочку родственников археологов без внука. А после он огласил страшную весть.
Что далее началось!
Шок. Опустошение. Боль. Горе. В глазах Раисы и Арины. Нет больше внука и сына.
Неверие. Потрясение.
Чувство вины. Скорбь. Боязнь. Сожаление. В глазах Ларионова.
И «мертвый» взгляд от Алисы, как будто душу вынули из девчонки.
Никто не проронил ни слова, лишь всхлипы от внуков, оставшихся внуков. Только через пару минут хриплым и севшим голосом прервала тишину Арина.
— Как это произошло? Расскажите, как все было! — чуть не плача спросила та, сдерживая слезы.
— Недавно обнару… — начал было Ларионов, но того прервала внучка.
— Я сама деда, я единственная кто не пострадала, — «мертвым» голосом прошептала Алиса.
Но стоило лишь произнести данные слова, как криком отозвалась Олеся.
— Тогда почему ты единственная не пострадала, а моего брата больше нет?! Чем ты лучше него?! И кто ты вообще такая?! — со слезами выкрикнула Белова-младшая.
— Дочь, замолчи! — хриплым голосом проговорила Арина, еле живая.
— Все в порядке, Арина Федоровна! Я никто вашему брату, в прямом смысле никто, познакомились мы совсем недавно, и так уж произошло, что он мне очень помог, а я… я… я… я влюбилась, наверное, — девушка улыбнулась уголками губ. В глазах заплескали искры, но сразу погасли. — А после его не стало, — и девушка в который раз за несколько дней зарыдала.
— Всё-всё успокойся, милая.
С кресла медленно поднялась Раиса Николаевна, и присев рядом, прижала Алису к себе, успокаивая и поглаживая ту по голове.
— Спасибо вам, я хоть и не достойна этого, но спасибо! — шептала девушка, плача.
— Уже нам решать, достояна ты или нет, расскажи, что было дальше? — бесцветным спросила пожилая женщина.
— Да, я расскажу, всё расскажу…
— Так все и было.
Закончила свой рассказ Алиса, все это время находившаяся в объятиях Беловой, которая не переставала поглаживать ту по волосам.
— Мой сын погиб не зря, — хрипло начала Арина. — Он спас людей, как и его отец тогда.
— Да мне плевать, кто там спас людей, а кто нет, я хочу себе живого брата! Живого и невредимого! Кто теперь будет меня ругать? Кто будет отгонять назойливых парней от меня? А? Это все эти виноваты! — девушка была уже в истерике и не переставала рыдать.
Арина поспешила к дочке, пытаясь ту утешить, хотя сама была на грани.
— Хватит, доченька, твой брат сделал бы это для любого здесь присутствующего, для меня, для тебя, для Вадима, для твоих дедушки и бабушки, потому что он вас любит, так уж… — но слова так и не вырвались из легких заботливой матери, лишь тихий плач.
Не плакал лишь Вадим, выслушав всю историю до конца, и скромно посматривая на родных.
— Мой брат
Ответом было лишь молчание, и тихий плач женщин, и тяжелые вздохи стариков.
И безобидный вид ребенка до сих пор стоял перед глазами полковника, который уверовал в силу своего брата настолько сильно, что даже отказывался принимать смерть родного человека.
Размышления мужчины прервал, скрип двери, послышалось глухое падение метательного ножа, и в комнату проник женский силуэт. Та аккуратно, огибая разрушенную мебель, ступая по нетронутым участкам пола, медленно подошла к супругу, присела на подлокотник кресла, обняла его, и коснулась лбом головы мужчины.
— Кеша, я думаю, что наш внук еще жив, ты ведь знаешь, у меня бывает подобное, да и прабабка у меня была знахаркой деревенской.
— Жаль, Раечка, что я тебя не послушал и отпустил его, ты ведь предупреждала, а я дурак старый…
— Кто мог знать, что случится подобное? Вот именно что никто! Зато ты хорошо обучил своего внука, ведь он столкнулся с неизвестным, а как сражался? Прямо как ты в молодости! Помнишь? — женщина, взглянула на мужчину с теплотой.
— Он лучше, — хрипло прошептал мужчина. — Гораздо лучше меня и стократ сильнее! Он не мог погибнуть, ты права, Раечка! — более уверенно сказал Белов.
— Конечно, не мог! Он вернутся, скоро! — поддержала его жена.
— Значит, нужно все подготовить к его возвращению, — мужчина медленно поднялся с кресла, искра жизни вновь вспыхнула в груди у старика, и неуверенной походкой тот покинул рабочий кабинет.
Стоило покинуть Белову кабинет, как женщина вдруг зашептала:
— Прости Кеша, наш внук действительно жив, хоть я его и еле чувствую, но, думаю, сейчас, он уже не в нашем мире.
И следом за любимым мужчиной покинула разрушенное помещение, тихонько прикрыв за собой дверь.
Великий купец и работорговец Шахан Хаддад, впервые на памяти за почти восемьдесят лет своей жизни, чувствовал на себя всю жару великой Кстусы. А Улисс и её сестра Ссилу опаляли пустыню так, будто это был их последний день, и завтра наступит их вечный закат.
Торговца не спасали ни артефакт холода, ни артефакт ветра, прислонённые друг к другу. И также мало удовольствия он сегодня получал от одной из любимых рабынь Русты. Та склонилась над промежностью и доставляла небесное блаженство великому купцу. Тогда как её сестра-близнец Риста за всем наблюдала с серьезным выражением лица.
Очередное движение головой девушки, и со всех сил, которые имел толстый мужчина, он грубо схватил ту за волосы, прижал к своему паху как можно сильнее, протяжно вздохнул, из горла вырвался каркающий стон и Шахан расслабился, все-таки получив долю своего долгожданного наслаждения, хоть оно и было омрачено неуёмной жаждой и жарой.