Эрта: Армия Акана
Шрифт:
– Мастер-жандарм Кинт! Трофейщики сказали, что одно тяжелое орудие уцелело, его можно развернуть и стрелять прямо с дороги по шахтному поселку.
– Хм… Молодец! А сможешь?
– Конечно! Только еще минимум пятерых в расчет… Снаряды тяжелые, орудие развернуть, а если сделать хотя бы три-четыре удачных выстрела, то севе… кхм… противнику не поздоровится!
Кинт, прикусив губу, помолчал несколько секунд, глядя на разбитую колонну на дороге, потом достал подзорную трубу и посмотрел в сторону гарнизона северян. Тремя пузырями застыли в стороне от поселка транспортные дирижабли, из их пузатых гондол что-то активно разгружали, меж домов бегали и суетились солдаты в красных мундирах, словно клопы под потревоженным трухлявым пнем. Северян было много, достаточно, чтобы следующей организованной атакой смести с холма отряд Кинта.
– Действуй! – приказал Кинт
– Хорошо, я тоже пойду, – кивнул Григо и подозвал своего звеньевого.
– Осторожно там, – крикнул Кинт вдогонку уже спускающимся вниз бойцам.
Кинт еще раз осмотрел суетящегося противника в подзорную трубу и увидел, как на краю поселка спешно разворачиваются расчеты полевой артиллерии северян с двумя орудиями немалого калибра.
– Вестовой! Быстро к расчетам мортир! Пусть не жалея бомб бьют по правой окраине поселка!
– Так есть! – сорвался с места вестовой.
Кинт потрусил к укрытию, за которым было установлено скорострельное орудие, и звено охранения потрусило следом… Это Брэтэ, он своим решением приставил к Кинту семерых армейцев, а Кинт и не возражал, всегда удобно кого-то из них отправить с нужным и срочным приказом.
Сарт проворно набивал принесенными трофейщиками патронами жестянки магазинов…
– Как настроение? – Кинт присел рядом на колени и стал помогать ему, набирая в ладонь из сумки трофейщиков патроны и разворачивая их тупыми, длинными пулями в одну сторону.
Сарт, распаленный боем, сосредоточенно что-то бубнил себе под нос, оказалось – считает патроны… с расстегнутым воротом бушлата и со сбитой набок меховой шапкой кочевника, неравномерно отросшие жидкая бородка и усики… он был больше похож на степного налетчика.
– А? Настроение? Отличное! Сейчас еще Зар задаст им трепки!
– Давай-ка перекатим орудие, бойцы вот из охранения помогут.
– Зачем? – отвлекся от своего занятия Сарт.
– С каких это пор в ответ на приказы ты стал задавать вопросы?
– Виноват, мастер-жандарм Кинт! – Сарт бросил свое занятие и вскочил на ноги.
– То-то, – Кинт похлопал его по плечу, – вон тот валун у кривого дерева, что грозой побило, видишь?
– Так есть!
– Вот туда и катите, с юга на дороге могут показаться северяне, подгоняемые нашей армией, этот момент я упустил, – ответил Кинт, намеренно соврав, так как на час езды по этой дороге на юг еще с утра выдвинулись двое всадников по приказу Кинта дозорными. На самом деле Кинт решил обезопасить Сарта от намечающейся артиллерийской дуэли. – И вот еще что… Если северяне начнут артиллерийский обстрел холма, помнишь, что делать?
– Так есть, – Сарт закидывал в деревянный ящик магазины, а четверо бойцов уже покатили орудие, – перебежать за противоположный от огня вражеской артиллерии склон.
– Молоде… – слова Кинта перебили два почти одновременных хлопка выстрелов мортир.
Прибежав к своему укрытию, Кинт сразу же посмотрел на гарнизон северян в подзорную трубу, при этом довольно улыбнувшись, а затем на дорогу, где уже развернули орудие, а Зар возился с замком казенника. Четверо бойцов сновали от одного перевернутого орудия к другому, выискивая снаряды в ящиках на лафетах. Однако то ли боеприпасы для тяжелых орудий должны были ехать следующей колонной, то ли там, куда везли орудия, боеприпасы уже были, но кроме нескольких снарядов в ящике первого в колонне орудия, которому досталось в самом начале боя, больше ничего. Трое бойцов загнали первый снаряд и по команде Зара отбежали, сам Зар еще немного повозился с наводкой, затем, тоже спрыгнув с лафета, отскочил на несколько шагов и дернул за шнур… Ухнуло громко, сноп огня и дыма вырвался из толстого ствола, а орудие прилично откатилось назад, чуть не придавив большим и тяжелым железным колесом одного из оглушенных грохотом выстрела бойцов. Снаряд разорвался где-то в середине поселка, и в этот же момент северяне тоже открыли артиллерийский огонь. Подгоняемые опасностью, зачастили выстрелами расчеты мортир, в лесу в нескольких десятках шагов раздался взрыв, чуть ниже по склону второй, скрежет ломающихся деревьев, свист разлетающихся осколков, посеченные ветки сыпались на землю, вскрики раненых, снова выстрел орудия на дороге… Зар успел выстрелить еще два раза, прежде чем Кинт отправил к ним вестового с приказом отходить, так как со стороны гарнизона враг начал новую атаку. Из трех выстрелов трофейной пушки самым удачным оказался последний – снаряд угодил в один из дирижаблей, Кинт увидел вспышку, затем долетели звуки взрыва и хлопка воспламенившегося
– Всем расчетам за брустверы, на северный склон! – отдал Кинт приказ, а потом привстал, осмотрел позиции и, неприятно поморщившись, сказал бойцу из охранного звена: – Займитесь ранеными, унесите всех в лагерь!
– Так есть!
– И сообщите кавалеристам, пусть тоже выдвигаются из резерва к укреплениям на северном склоне… Картечницу и скорострельное орудие туда же, к северному склону!
Вторая атака северян на холм была более удачной. Они подошли на револьверный выстрел, шел тяжелый бой, хоть у отряда Кинта и было гораздо лучшее положение – подготовленные укрепления, плотный и точный огонь, поддержка двух оставшихся орудий, но северян было больше, несмотря на то, что они потеряли почти половину солдат, пока поднимались по склону холма, а их красные мундиры сливались с пятнами крови на снегу под телами убитых. Все труднее и труднее было отбивать атаки врага, Кинт потерял счет времени, казалось, бой длится уже вечность. Из лагеря, пригибаясь и крадучись меж деревьями, пробрался Брэтэ, посылая проклятия северянам в привычной для него манере. Брэтэ привел с собой всех, кто оставался в лагере, и даже раненых, которых успели перевязать, а также вестового от Локта.
– Что с мостом? – сразу же спросил вестового Кинт, внешне спокойно и невозмутимо, но внутри клокоча от ненависти и злости к врагу, а также с запредельной скорбью о потере уже более сотни товарищей.
– Звено караульных, чуть в стороне поселок, в нем пехотная сотня и полусотня кавалерии, но есть возможность подойти лесом к мосту почти вплотную, и если ударить внезапно…
– Я понял тебя, – не отвлекаясь от боя и следя за происходящим на склоне, ответил Кинт, – иди в лагерь, собирай Болье со всем его телеграфом и охраной и веди к Локту.
– Так есть!
Чем больше темнело, тем меньше звучало выстрелов, кроваво-красный диск солнца давно закатился за холм на западе. Желание продолжать атаку на холм у противника хоть и осталось, но пыла и смелости поубавилось. Северяне под прикрытием сумерек отошли к поселку, решив отдохнуть в тепле и сытости, оставив лишь в удобной ложбинке, поросшей кустарником, звено стрелков и расчет затащенной вручную на холм картечницы вместе с орудием.
Высыпав себе под ноги из сумки трофейщиков остатки – несколько десятков патронов, Кинт зарядил опустевший магазин карабина, а остальные патроны сложил в подсумок на поясе и приготовился удерживать холм дальше…
– Мастер-жандарм Кинт, – прибежал вестовой от Брэтэ, – господин капитан вас к себе зовет… он ранен.
Кинт тут же сорвался с места, рискуя в опустившихся сумерках выколоть себе глаза о поломанные и посеченные осколками и пулями ветки деревьев. Брэтэ полусидел за бруствером на волчьей шкуре, обе его перебинтованные ноги были согнуты как-то неестественно… Рядом находились и другие раненые бойцы в окровавленных повязках.
– Уже вечер, Кинт, – начал Брэтэ, увидев узнаваемый в темноте силуэт Кинта, – отряд, как и требовал штаб армии терратоса, выполнил задачу и даже более… А обещанной твоим полковником пехоты все нет и уже не будет… поверь старику, я чувствую, что это так. Уводи отряд, сохрани жизни! Мы тут с бойцами поговорили… мы останемся, прикроем ваш отход, у меня ноги перебиты осколками, на правой ноге раздроблена кость, тут вот рядом тоже нет желающих прогуляться по ночному лесу… нам всем недолго осталось, многие не доживут до утра, так что уходи, Кинт, и уводи отряд… Кинт молча сел на шкуру рядом с Брэтэ и уставился в одну точку перед собой, над бруствером просвистела пуля, выбила из дерева напротив щепу, но Кинт даже не моргнул… каждым своим словом, дающимся старику с большим трудом, Брэтэ словно вытягивал из Кинта прошлое, настоящее и будущее, вытягивал жизнь.