Эрта книга четвертая
Шрифт:
– Именно, - Морес поднялся из кресла, - что ж, мой отчаянный друг... мне надо ехать, предстоит еще передать дела в управлении.
Кинт тоже встал и выщелкнул в окно огарок сигары, а затем протянул руку Моресу и сказал:
– Ты тоже, береги себя, вдруг я опять влипну, в какой-нибудь заговор.
– На наш век заговоров хватит, - Морес как-то многозначительно посмотрел на Кинта, а потом протянул ему руку, - ну, прощай.
– Прощай, полковник, - Кинт ответил на рукопожатие.
Кинт доел уже давно остывший завтрак, к слову весьма вкусный, даром что холодный, затем, выкурил
Глава тринадцатая.
Актур.
Лазарет Святых предков.
Доктор Горн был весьма удивлен, застав рано утром у своего кабинета доктора Мадата. Тот прохаживался у двери, заложив руки за спину, и имел задумчивый вид...
– Коллега!
– обрадовался доктор Мадат, - доброе утро, нам нужно поговорить.
– Доброе утро, - кивнул Горн, отомкнул двери и пригласил Мадата входить, - прошу.
Бывший императорский мозгоправ вошел в кабинет, присел у окна и покосился на пруд, у которого прогуливались его подопечные и кормили птиц.
– Знаете, коллега, - начал он медленно говорить, подбирая слова, - ваша подопечная, мадам Далли действительно интересный пациент.
– Чем же? Только, доктор Мадат, давайте по существу, у меня сегодня важная операция, нужно готовиться.
– Я вас не задержу, просто, прежде чем отправлять телеграмму на юг, супругу мадам Далли, хорошо подумайте над тем, что вам сейчас скажу.
– Слушаю, - доктор Горн, повесил в шкаф пиджак и тоже подошел к окну.
– Фантазии мадам Далли по поводу ее ребенка вполне обоснованы, ребенок у нее действительно был, это подтверждено нашим полным обследованием, которое завершилось вчера.
– То есть, это не фантазии?
– Абсолютно, она рожала! Это я вам авторитетно заявляю! Добиться какой-либо информации по этому поводу от нее пока не представляется возможным, это её очень расстраивает и затормаживает, настолько, что она может остановиться и стоять неподвижно битый час. У нее нет понимания реальности, она видит сны и не понимает что реальнее, ее сны или явь.
– Значит, ее супруг что-то скрывает?
– задал риторический вопрос Горн, тоже глядя в окно.
– Если только вы, забыли мне что-то рассказать, когда привезли ее сюда.
– Нет, я рассказал все, что знаю сам, опять же со слов ее супруга.
– Странно... в любом случае я буду продолжать лечение, но вы же понимаете, что мне нужна более полная картина, однако, если ее супруг что-то скрывает, то спрашивать его не имеет смысла.
– Я могу попросить отца, чтобы он в беседе попытался выяснить еще что-либо.
– Вот, попробуйте, - Мадат поднялся со стула, - и кстати, общество вашей милой Маани, очень хорошо действует на мадам Далли.
– Каким образом?
– Мадам Далли рисует в ее присутствии, более того, рисунки получаются законченными, - доктор Мадат вынул из кармана
Доктор Горн развернул листы и посмотрел на рисунки, они были выполнены углем, мягкие штрихи, тонкие линии, игра теней... в основном на них изображены птицы, те самые лебеди, что живут в пруду.
– Я не особый ценитель изобразительного искусства, но эти рисунки очень красивы, а вот в императорской галерее их бы оценили... Должно быть, красками получилось бы еще лучше?
– Красками?
– оживился доктор Мадат, ему пришла в голову какая-то мысль, и он довольно потер ладони, - красками! Великолепно! Красками...
Не попрощавшись, доктор Мадат быстро вышел из кабинета, что-то бубня себе под нос, Горн проводил его взглядом и хотел было присесть, но дверь открылась, и доктор Мадат просунув голову, произнес, - а ваш отец пусть все разузнает, и не спешите отправлять телеграмму супругу мадам Далли!
– Хорошо, - доктор Горн кивнул и, вспомнив об операции, которая запланирована на утро, подошел к шкафу и стал переодеваться...
На север от Актура.
Проехав несколько часов на север от Актура, Кинт сбавил обороты и свернул к рощице, которую высветила из мрака ночи мощная фара одноколейника. Ехать было возможно только на достаточно большой скорости, это позволяло светить фаре ярко, но в тоже время была вероятность не вписаться в очередной поворот и стать памятником беспечности, кои теперь появляются на трактах в виде искореженной груды металла и с объеденными хищниками скелетами. На малых оборотах фара светила тускло, но Кинту удалось въехать в рощу, где он в неглубоком овражке смог расположиться на ночлег. Сон не шел, еще бы, столько проспать в лазарете, и Кинт решил развести огонь, поужинать, более внимательно перетрясти и устроить свой обновленный арсенал и нехитрый скарб, а также посидеть в тишине под звездами теплой летней ночью.
Кинт последовал рекомендации Мореса и покинул бывшую столицу терратоса этим же вечером, но сначала, заехал в очень дорогую аптеку за порошками и мазями по списку доктора Горна. Потом в магазин оружейного дома Ренэ, а также озаботился покупкой кое-какого походного снаряжения, одежды, небольшого количества съестных припасов и бочонка горючего в большой мастерской "Дов и сыновья". Ощущая в кобурах в портупее под кожаной курткой рукояти пистолетов, Кинту всегда было как-то спокойнее, еще пояс с револьвером и ножнами сейчас висит на массивном руле одноколейника, там же, как к седлу лошади, приторочен к сиденью чехол с новым охотничьим карабином серьезного, армейского калибра.
– А это детище прогресса повыносливее будет, - сказал вслух Кинт бросив взгляд на одноколейник и понял, что разговаривает сам с собой, но прерывать монолог не стал, - лошадь столько не увезет... горючее правда, дороговато, но пока я в средствах не стеснен...
Кинт снял с огня небольшой медный котелок и бросил в него щепотку чая.
– Даже не знаю, Григо, что мне тебе говорить...
В стороне хрустнула ветка, пистолет моментально скользнул в руку Кинту и вороненый ствол уже смотрел в строну "лишнего" звука.