Эрта. Время сирот
Шрифт:
— Спасибо, договорились, — Кинт убрал документы в карман.
— Всего доброго Кинт Акан, и не опаздывайте… и скажите, вам дали второе имя в честь нашего терратоса?
— Всем в школе сирот дают второе имя в честь терратоса. В самом начале, когда ежедневно прибывало много сирот, многие были в том возрасте, что не могли назвать имена своих родителей… только мама… папа…
— Понимаю, прискорбно конечно… ну, до завтра.
— До завтра.
Настроение было приподнятое, Кинт шел по мостовой, улыбаясь сам себе, глядя куда–то вперед, поверх голов прохожих и в небо, где на фоне облаков медленно, навстречу яркому весеннему
— Доброе утро, извините, что помешал вашему разговору, но мне хотелось узнать по поводу спектакля в ближайшее время.
— Здравствуйте, — поприветствовал Кинта мужчина лет тридцати, в строгом черном костюме, а его спутница, розовощекая девушка молча чуть наклонила голову в знак приветствия, — Труппа выехала, еще на прошлой неделе, на гастроли, так что приходите либо в конце лета, либо читайте афиши, вон там на тумбе, возможно, кто–то и к нам приедет с гастролями.
— Жаль, — немного расстроился Кинт, — что ж, буду ждать… Извините.
Кинт решил еще немного погулять по центру, а потом уже вернуться в пригород, зайти на рынок и идти на обед. Начинали открываться многочисленные магазинчики, лавки, рестораны и прочие заведения, прохожие либо спешили по делам, либо медленно гуляя и беседуя, прохаживались, проезжали повозки, паровые колесные экипажи — столица проснулась. По пути попался киоск, в котором продавали газеты, писчие принадлежности, табак и трубки. Рассчитавшись медяком за утреннюю газету, Кинт поискал глазами место, где можно присесть и почитать. Прямо напротив киоска, на другой стороне улицы, в первом этаже трехэтажного старого каменного здания располагалась булочная, при которой был небольшой зал. Сквозь стекла больших окон, Кинт разглядел, что там уже сидят несколько посетителей и читая газету, пьют чай со свежей сдобой. То, что надо.
— Доброе утро, — из–за стойки приветливо улыбнулась пухленькая девчонка лет тринадцати, в белоснежном фартуке и колпаке, поливая каким–то сиропом несколько булочек на тарелке.
— Доброе утро, — тоже улыбнувшись, ответил Кинт, явно очаровав толстушку ямочками на щеках, — я могу у вас тут почитать газету?
— Тогда вам придется попробовать нашу сдобу, — продолжая улыбаться, кокетливо ответила девчонка.
— Обязательно, очень у вас тут вкусно пахнет.
— Что вам подать?
— Вот этих… ой, а сколько они стоят?
— Порция этих, — толстушка чуть повернула тарелку, — и кружка чая, один кест серебром, эти по полтора, а если закажете какао со сливками, то прибавляйте еще кест.
— Эм… какао, слышал, но не пробовал никогда.
— Очень вкусно, попробуйте. Так что подать вам?
— Давайте какао это ваше, и вот этих булочек, — ответил Кинт и положил на стойку две серебряные монеты.
— Присаживайтесь где вам удобно, — пухлые ладошки ловко смели со стойки деньги, — я сейчас принесу все.
Кинт кивнув, поздоровался с пожилым мужчиной, за соседним столиком и явно отставным военным, и присев напротив большого окна, осмотрелся. Очень уютно, шесть небольших и круглых столиков, за каждым три стула, деревянная стойка, за ней на наклонных полках выставлены образцы выпечки… а еще вкусно пахнет, очень… даже в животе заурчало.
— Вот, пожалуйста, — толстушка поставила перед Кинтом поднос с чашкой ароматного напитка и тарелкой, на которой лежали три булочки, политые густым сиропом.
— Спасибо.
На первой полосе газеты Кинт пробежался по заголовкам важных новостей терратоса, армия готовилась к решающей битве с непокорными племенами и общинами; собиралась научная экспедиция к недавно открытым землям на экваторе; гильдия торговцев теперь имеет максимальный перевес в парламенте терратоса; со следующе недели открывается воздушное сообщение между Актуром и еще тремя городами… На другой полосе были различные светские новости, потом были публикации каких–то новых законов, за ними новости в научном мире и в завершение, на последней полосе были всевозможные объявления. Кинт отвлекся от газеты, чувствуя на себе чей–то взгляд, и повернулся.
— Булочки остынут и будут не такие вкусные, — за стойкой стояла точная копия толстушки, только лет на двадцать старше, женщина приятно улыбнулась и добавила, — и какао лучше пить горячим.
— Да, да, — немного смутился Кинт, и отложив в сторону газету приступил ко второму завтраку.
Две булочки «проскочили» незаметно, и борясь с желанием заказать еще порцию, Кинт уже более тщательно прожевал третью и отпивая действительно вкусный напиток уставился в окно. Интересно было наблюдать за улицей и прохожими, появилось устойчивое ощущение, что предыдущая жизнь Кинта прошла в каком–то параллельном мире. Люди на улице были приветливы и улыбались… конечно, сейчас Кинт, пока есть монеты в кармане, пьет какао в совсем не бедном районе. «Может, если будут позволять средства, попробовать снять комнату поближе к будущей работе…» — опустив, пустую чашку на блюдце, начал размышлять Кинт, — «а с другой стороны, Мила пока не выгоняет, да и идти от ее гостиницы до рынка не так уж и долго».
— Спасибо большое, — одевая шляпу Кинт поблагодарил одинаковых лицом хозяек булочной, — мне, знаете ли, стоило больших усилий, чтобы сдержаться и не заказать еще порцию.
— Приходите еще, — рассмеялась женщина, — и для постоянных посетителей у нас скидки.
— Это радует, всего хорошего.
— До свидания.
На рынке Кинт еще раз прошел мимо мастерской Баката, которая, как и говорил старик, сейчас была закрыта, а на двери висела какая–то табличка. Кинт прошел по рядам, купил кое каких припасов, и подумав, что носить в руках кули и свертки неудобно, нашел лавку где продавали различные сумки и корзины. Купил вместительную плетеную корзину и сложив в нее покупки отправился домой.
— Да ты никак нас чем–то угостить решил, — с гримасой полной презрения и противным голосом спросил Лат.
Кинт столкнулся со старшим сыном Милы и еще двумя его приятелями в арке дома, они присев вокруг небольшого бочонка играли в кости и похоже на деньги. Кинт даже не ответил ничего и обойдя азартную компанию попытался пойти дальше.
— Эй, с тобой разговаривают! — крикнул один из приятелей и начал подниматься с низкого табурета.
Понимая, что пройти ему спокойно не дадут и эта встреча ничем хорошим не кончится, Кинт опустил корзину на землю и отступил к стене, исключая возможность зайти себе за спину.