ESCAPE. Изгой
Шрифт:
– Здра… – практически выскулил Трэвис. – …вствуйте.
– Здравствуйте, – еле слышно, эхом отозвался парень, теперь скрывающийся за широкой спиной близнеца Вуйчича.
– Невероятно! – удовлетворенно кивнул, наконец, Николас и перетянул нить разговора на себя. – Послушай, дружище. Мой сын – белоручка, моя высшая боль, но лишь пока. Все же кровь – не вода, верно? Иногда наследию требуется помощь, а потому я хочу, чтобы ты знал. Чтобы все знали! Что теперь здесь рабочее место Германа Бодрийяра, Трэвис. Он спустился сюда впервые и пока не проявил себя, но поверь мне – здесь будет его дом, мой друг. И кровь великого Джека Бодрийяра – не даст ему думать иначе.
Герман шумно сглотнул. Осознание того, что миссия, от которой его так пыталась уберечь мать, навалилась на него в своем самом обезображенном виде – впивалось в нутро грубыми, крупными осколками. Неужели такой была предписана его несчастная судьба? Стать убийцей, мучеником, тем, кто разрушает человеческие жизни во благо расцвета семейного дела, которое имело чрезвычайно гнилое истинное лицо?
О том, что конкретно делали Вуйчичи с конкурентными лавками, на которые он указывал, изучая близлежащие районы города, он знал не до конца. Местные прозвали отца ревизором, и, как и полагалось любому разумному человеку его времени, сын верил в молву, предполагая, что Николас лишь наносит визиты в лавки с проверками. Использует опыт и экспертизу во имя сохранения качества предоставляемой услуги. А после – Владан и Валентин лишь играют мускулами перед местными дельцами, но не более того. О том, что подземелье «Фармации Б.» являло собой настоящий «могильник», нельзя было и представить. Знала ли о том, что творится здесь, Ангелина? Демонстрировал ли свои «достижения» Бодрийяр-старший Валериану? Или же происходящее скрывалось все эти полвека успеха под пеленой ужасной тайны, бремя которой теперь придется нести Герману самому?
– Поднять! – празднично скомандовал старик, прерывая размышления сына.
Валентин, все это время удерживающий Трэвиса, одним махом поднял того со стула.
– Герман, душка, – с жуткой улыбкой обратился к физически и морально израненному юноше родитель. – Сделай доброе дело.
В подземелье вновь повисла тишина, прерываемая лишь далекой капелью сточных вод, которые проходили по мостовым и тротуаром там, наверху, за пределами адского места.
– Герман, – проявляя недюжинное терпение, вновь обратился к отпрыску Николас. – Как называется то дело, что я – твой папа, – так любезно тебе доверяю?
– Чистка доброго имени, – пересохшие губы парня отказывались шевелиться. Ответ был схож с тем мычанием, что последние полчаса издавал Трэвис.
– Чудная память! Должно быть, в мамочку, а? – гоготал вконец обезумевший от собственности власти Бодрийяр-старший. – Парни, подведите ближе.
Владан перехватил Трэвиса за другое плечо и вместе с братом перетащил практически бездыханное тело вплотную к юноше.
– Очисти, будь так добр, – все еще опасно скалясь, попросил отец.
– Я не… – отпрыск сделал непроизвольный шаг назад, врезаясь спиной в Николаса, чей рост уже не достигал и плеча сына.
– Я сказал, сделай! – теряя контроль, взревел хозяин фармации. – Пока ты не имеешь здесь власти, то будешь подчиняться приказам!
Мученик содрогнулся всем своим естеством и вновь изрыгнул зловоние. На этот раз прямиком на туфли наследника.
В раз позеленев, Герман закрыл рот руками, сдерживая новый рвотный позыв. Чувствуя, как сознание покидает его тощий силуэт, он сорвался с места и рванул из подвала прочь.
– Кончай с ним! – последний приказ отца донесся до парня тяжелым эхом.
Как только юноша достиг лестницы, подвал оглушил хруст.
А затем – вновь наступила тишина, прерываемая лишь далеким звуком капель.
Глава 6
– В бардачок, Боузи. Убери обратно в бардачок, и все.
Ступор, охватывающий все мое тело, не давал рукам нормально функционировать.
В правой я цепкой хваткой сжимал пластиковый бутылек с раствором хлоргексидина, а в левой мял использованный кусочек ваты, белизна которого была орошена свежей кровью с лица Джереми.
Мужчина смотрелся во внутрисалонное зеркало, ощупывая собственный нос.
– Не сломан. Все в порядке, – резюмировал он, скорее, для меня.
Произошедшая несколько минут назад драка между Оуэном и доктором Константином порядком выбила меня из колеи. Но в большей степени я поражался собственному отношению к ситуации. Несмотря на то, что зачинщиком потасовки казался мистер О, я был всецело на его стороне и даже не думал винить мужчину в проявлении насилия.
– Правильно ты его, вообще-то, – все-таки пересилив себя, я убрал бутылек обратно в ящик и спрятал грязную ватку в карман. – Я бы никогда на такое не осмелился.
Джереми усмехнулся:
– Поддерживаешь? Интересно. Думал, что скажешь, что такому «деду», как я, бить в нос не по статусу.
– Справедливо, но язык он в этот раз свой вообще не держал! – я нахмурился и мотнул головой. – Если кто-то и выжил из ума, то это он, точно тебе говорю. Никакой врачебной этики! И плевать на халат, даже человеческих приличий вообще никаких!
– Надеюсь, больше вопросов о том, почему я не люблю мозгоправов, не будет, – невесело хохотнул мой спутник.
– Да блин! – наконец, не выдержал я и распалился. – Сколько раз я слышал эти подозрения в болезни, звучащие как завуалированные оскорбления! И всегда думал, что так и должно быть! Ну, знаешь, вот это – «Он же врач!». Словно врачи не могут ошибаться. И диагноз он пророчил мне абсолютно тот же! Как будто бы куда ни посмотри – все, кто думает иначе, видит иначе – сразу шизофреники!
Оуэн положил мне руку на плечо, призывая слегка выдохнуть, но, зарядившись давно вынашиваемой обидой, я уже не мог остановиться:
– Ему лишь бы прописать поганое лекарство, которое превратит тебя в овощ, понимаешь? Какая-то карательная психиатрия, а не помощь, я так считаю. А ведь таблетки, все эти пустышки, топящие твой ход мыслей, лишь костыли! Они даже не лечат. Просто лишают способности что-то чувствовать, что-то переживать. Бросишь их – и все начнется заново. И какой тогда вообще в этом смысл? Так, конечно же, проще всего! Без понимания, без разбора – изолировать человека от внешнего мира, повесить на него ярлык, просто потому что его восприятие не вписывается в регламенты, написанные в твоем учебнике!