ESCAPE. Изгой
Шрифт:
– О, здесь нам предстоит еще поработать, – Николас покачал головой с фальшивым расстройством. – Талантливый юноша, нуждается в дисциплине. Впрочем, именно этим мы и займемся после вашего ухода!
Закончив взаимные словесные лобызания, пара собеседников разошлась. Николас вновь занял место за столом, а Эмили Доусон подала руку Валериану, для того чтобы тот вернулся с ней в зал так, как подобает этикету.
– Мы не будем вам больше докучать! – напуская еще больше очарования, женщина вынула из рукава платья крошечный веер и замахала им перед лицом. – После урока, так уж и быть, вам, Николас, отчитаюсь!
– Всенепременно, дорогая! – проговорил в ответ старик и приветливо помахал ладонью так, словно провожал Эмили и младшего сына в долгую дорогу.
Оставшись наедине с отцом, Герман вдохнул в раз потяжелевший воздух и побледнел. Наступления именно этого мгновения он боялся более всего. И самым отвратительным было то, что он знал наперед, что будет происходить дальше.
– Отец, – серьезно начал было юноша. – Я понимаю, что мое неучастие является проступком.
– Да что вы говорите, «юный господин»! – продолжал издеваться над обращением Вуйчичей Николас. – Должно быть, страх ударил в вашу голову и вернул в эту пустую коробочку несколько разумных мыслей.
В конторке повисла пауза, не предвещающая ничего хорошего. Николас, пребывающий в очевидном восторге от такого напряжения, вновь закурил.
– Да поздно уже, – равнодушно произнес старик, словно вел беседу о погоде. – Учиться как подобает ты не способен. Значит, найдутся свои методы.
Все еще не готовый к развязке, Герман в упор смотрел на Вуйчичей, застывших в ожидании приказа. Еще секунда – и это произойдет.
– Отец, – снова попытался он. – Возможно, у меня есть право на второй шанс. Когда я отказался спускаться с Валентином и Владаном, во мне говорила усталость.
– Усталость. Вот, значит, как. – Бодрийяр-старший спокойно развел руками, смотря на сына в упор. – Бывает с каждым. Я все понимаю.
Повременив еще с мгновение, отец поднялся и размеренным шагом направился к сыну. Оказавшись прямо напротив своего старшего наследника, старик внимательно рассматривал лицо, которое так яро напоминало о супруге даже сейчас, когда ее рядом не было.
– Он устал, – еще раз повторил мужчина, теперь, скорее, обращаясь к близнецам. – Ну что ж.
Размахнувшись так сильно, как мог, Николас нанес удар кулаком сыну по челюсти. Не ожидавший настолько внезапного нападения, Герман рухнул на пол.
– Поднять, – все так же без тени эмоций произнес владелец «Фармации Б.».
Громилы поспешили на помощь парню и, с силой зацепившись за угловатые плечи, подняли его тонкий силуэт на ноги.
– Держать, – снова бесцветно отрапортовал хозяин.
За первым ударом последовал следующий. Тело юноши содрогалось от боли, а глаза в своем золотом оттенке наполнялись жгучими слезами.
Под длинным, но аккуратным носом проявились обжигающе-красные пятна свежей крови.
– Прекратите… – только и мог что шептать парень.
– Для пущего страха, на будущее, – предупреждающе произнес Бодрийяр и нанес последний удар.
Голову Германа мотнуло в сторону, словно кукольную, – на этот раз он был не в состоянии удержать ее для сопротивления. Мертвенно-бледная кожа его вытянутого лица теперь была окрашена в безобразно яркие оттенки.
– Идем. – Старик кивнул, приглашая присутствующих за собой, и вновь двинулся в сторону своего рабочего стола.
Старшему сыну Николаса оставалось лишь благодарить Бога за то, что близнецы держали его достаточно крепко, слегка приподнимая над землей. Идти своими ослабшими от болевого шока ногами ему практически не приходилось. Да и знать бы куда – ведь горечь теперь полностью застилала глаза и не давала привести даже собственное сознание в равновесие.
Хозяин отодвинул стул, на котором гордо восседал еще несколько минут назад, и присел для того, чтобы поднять ковер. За серой тканной подстилкой пряталась деревянная пластина с металлической ручкой, что скрывалась в углублении.
Резко дернув на себя за импровизированный рычаг, Николас громко скомандовал:
– Спускаем!
Перед троицей открылся путь во тьму, ведущий в подземелья аптеки.
– Эй! Что было дальше?!
Еще с минуту назад с чувством вещавший Джереми замолчал. Рассказ оборвался на самом будоражащем месте, стоило нам припарковаться возле пункта назначения.
– Это все, – глухо проговорил он.
– Как все?! – отчаянно протестовал я. – Зачем они тащили туда Германа?! Он ведь остался в порядке, верно?! Иначе бы не встретился с Реймондом!
Оуэн словно и вовсе забыл о моем присутствии. Его взгляд был направлен куда-то в сторону забитой машинами парковки, и ни одна из моих бурных реакций не была способна оторвать его от невидимого для меня зрелища.
– Это ужасно! – такая оборванная концовка ввергла меня в панику, и я ничего не мог с этим поделать. Я мог сколь угодно беситься с мистера О, не верить его воспоминаниям и грубо называть их байками, но истина всегда оставалась прежней: Герман был дорог для меня как безликий образ, который сопровождал меня с ранних лет. В разговорах с человеком, который уверенно считал себя его перерождением, я, наконец, мог узнать больше и окончательно убедиться в том, что преследующий меня Мистер Неизвестный никогда не был галлюцинацией. Он жил, хоть и горько, и сам факт его существования в реальности был настоящим поводом к тому, что эти бесцельные беседы между нами продолжались. Я хотел знать больше. Я хотел чувствовать себя дома, сколь бы болезненным ни было его воплощение.
– Мы продолжим, Боузи. Просто… не сейчас, – выдавил из себя мой импровизированный попутчик. По его лицу опасно ходили желваки, и я чувствовал, что причина на этот раз кроется отнюдь не во вновь вскрытой, давно загнившей ране.
Попробовав еще раз отследить взгляд Джереми, я, наконец, обнаружил причину такой резкой смены его настроения.
На парковке возле дома, где продолжала жить Ней, стоял серый «Мини купер» доктора Константина.
Глава 5
Я покинул машину быстрее, чем Оуэн мог того ожидать. Цель нашего приезда была размыта до последней минуты, а теперь и вовсе приобретала иной смысл, скорректированная непредвиденными обстоятельствами.
Главным образом, я объяснял себе эту поездку как мотивацию, наконец, забрать собственные вещи. Однако в глубине души искренне надеялся на то, что, как только пересеку порог квартиры, почувствую, как сильно скучал по Иви и приму разумное решение остаться. А после – вежливо поблагодарю Джереми за приятную поездку и непременно найду вескую причину его отослать и вернуться к той жизни, что вел до получения проклятого заказа.