Еще ближе
Шрифт:
— Узы нелегко снять, но вы это сделали. Совет очень вам благодарен, — сказал он. — Теперь ваша задача — тренироваться самим и научить других. Вы будете работать все вместе до тех пор, пока остальные тоже не научатся усиливать волны. Только, пожалуйста, не забывайте вовремя останавливаться. Нам не нужны человеческие жертвы. Завтра вы вдвоем поедете со мной в институтскую клинику, вам сделают дополнительное сканирование мозга. Мы должны определить, с чем связан ваш успех.
Он посмотрел на часы, потом снова взглянул на нас.
— Есть что-то еще, что бы вы хотели
Ракель молчала. Я не хотела говорить ангелу об идивэре, и молчала тоже. Дер наверняка видел, что мы мнемся, но давить не стал. Он поднялся и, попрощавшись, удалился, оставив нас за обеденным столом вдвоем. Едва стук его шагов затих, я повернулась к Ракель.
— Почему ты не сказала ему? — спросила я.
Ракель приподняла брови с тем же недоуменным выражением, что и в прошлый раз.
— Не сказала о чем?
— О том, что у тебя было видение. Как и у меня. — Она попыталась запротестовать, но я оборвала. — Нет смыла скрывать, мы с тобой были на одной волне. Как и в самый первый раз, на первой тренировке.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Я не понимаю, почему ты упорно делаешь вид, что ничего не было.
— Потому что боится.
Мы с Ракель подпрыгнули от звука голос Льзы. Она стояла на лестницы и, судя по всему, слышала весь разговор с самого начала. В том числе, и разговор с ангелом. Спустившись, она подошла и уселась за стол. Я видела по лицу Льзы, что она расстроена и раздосадована своей неудачей. Еще вчера она говорила мне, что куратор считает ее самой сильной. Сегодня она осталась в стороне, не у дел.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — сказала Ракель спокойно.
— Ну тогда скажи мне, почему ты рыдала всю ночь после первой тренировки. Я не могла заснуть из-за тебя. Сегодня ты тоже не дашь мне поспать?
Ракель побледнела. Льза не говорила мне о том, что она плакала. Держала этот козырь для особого случая?
— Я не собираюсь с тобой об этом говорить. — Она вскочила и пошла к лестнице.
— Я хочу рассказать обо всем куратору, — сказала Льза ей вслед. — И наверняка мой куратор захочет обсудить происшедшее с твоим.
Ракель замерла на ступеньке. Я не думала, что Льза вдруг решилась открыться, но не мешала ей вести ее игру. Нам нужна была Ракель. Она была такая же, как и мы. Если есть в идивэре что-то опасное, мы все должны об этом знать.
— Что ты хочешь? — медленно повернувшись к нам, спросила Ракель. — Зачем тебе это нужно?
— Только мы втроем что-то видели, — сказала я. — И только нам с тобой удалось сегодня снять инвазию. Тебе не кажется, что это слишком явное совпадение?
Я надеялась, что Ракель все-таки не лишена здравого смысла. Она должна была понимать, что дело тут слишком серьезное, чтобы отнекиваться. И я не ошиблась.
Ракель вернулась. Плюхнулась на стул, оглядела нас неодобрительным взглядом.
— Я не знаю, что вы предлагаете, но идти к кураторам — плохая идея. То, что я вижу, не просто галлюцинации. У меня такое чувство, что я куда-то перемещаюсь.
Уж нам-то она могла не объяснять.
— А что предлагаешь ты? — спросила Льза. — Нам больше не к кому
Ракель задумалась. Я тоже перебирала в голове имена: Дер отпадает, вампирам я вообще не доверяла, Корту вряд ли понравится идея держать такую важную информацию в секрете от Совета. Оставался Керр, которому я и так с самого начала хотела все рассказать. Но он был на другом конце света, и мы официально расстались.
Какая-то часть внутри меня понимала, что я просто ищу предлог поговорить с ним. Но другая часть, та, что называла себя разумной, напоминала еще и о том, что Керр знает об идивэре не понаслышке. Он ведь видел, как ломало меня после возвращения в Снежный мир, он помог мне пережить этот смертный сон и не погибнуть. Он был свидетелем моего видения еще в Белом мире. Если это идивэр, и если он опасен, Керр может помочь. В конце концов, он лекарь. Лекарь в Снежном мире — это почти жрец, он лечит не только болезни тела, но и болезни воплощений, болезни форм. Оборотни толпой шли к Трайну во время полнолуния. Он лечил и людей, и нелюдей, и во всем был настоящим профессионалом.
Я поняла, что убедила себя.
— У меня есть друг, который может нам помочь.
— Чужак? — прищурилась Льза.
— Нет, он… Это мой бывший… — я вздрогнула, когда произнесла это слово. — Бывший жених.
Ракель покачала головой, глядя на меня.
— Вы расстались из-за того, что в тебе кровь демона?
Я хотела бы соврать, но им врать не стоило.
— Да, — сказала я. — Частично. Я наложила на него узы, когда мы ругались.
— Я едва не убила своего мужчину во время разделения близости, — сказала Ракель. Глаза ее наполнились грустью. — Он не простил меня до сих пор.
Керр тоже меня не простил. Но я надеялась, это не помешает ему хотя бы выслушать нас. Идивэр проявился только у нас троих, значит, с нами что-то не то, и это связано с инвазией воли.
— Я попробую связаться с ним, — сказала я. — Если он не откажется говорить со мной, я позову вас.
— Он не предаст? — спросила Льза очень серьезно. — Ты доверяешь ему?
Я кивнула без промедления.
— На все сто процентов.
Глава 14
Но телефон Керра не отвечал. Я звонила трижды днем, потом дважды ночью, оторвала от какого-то важного дела Уз’кула, чтобы тот перепроверил номер, который мне дал. Все было верно, гудки шли, но трубку Керр не брал.
— Учитывай смену часовых поясов, — сказала Льза, когда я за ужином рассказала ей о неудаче.
Я приподняла брови.
— Я жила тут почти всю жизнь, я знаю о разнице во времени.
К концу недели мы с Ракель выдохлись. Получилось синхронизировать волну с моей только у Сатри. Остальные злились, расстраивались, но сделать ничего не могли. Ирина, видимо, заметив наше состояние, устроила нам в субботу выходной. Предполагалось, что мы поедем за город, на озеро, искупаемся, отдохнем, позагораем. Было дано прямое указание, за нами даже должен был заехать микроавтобус.