Ещё один фэнтезийный детектив
Шрифт:
– Все?
– спросил сторож, - тогда пошли.
– А можно узнать, куда?
– спросила Кетрин.
– К заместителю ректора, разумеется. Или вы думали, что я поведу ваши волшебные задницы прямо в распростертые объятья вашего Сэйлэнара?
– Да, - невинно скала Кетрин.
– Ну тык хрен вам.
– Простите, - произнес Мелирленс, - но сейчас ведь ночь, - может утром. Ведь спят все.
– Ничего, проснутся.
– Боги... Почему все так повернулось?
– спросил у глухих к просьбам милиционеров богов Мелирленс, - ведь теперь меня точно
– Профессор Чистеленс - то? Нет, он очень любит порядок, страдает отсутствием чувства юмора и питает лютую ненависть к Сэйлэнару, ну и заодно ко всему магическому корпусу. К тому же он очень мало спит, и насколько я знаю, только по утрам.
– Может мне застрелится? Ведь Корсен придумает для меня что-нибудь похуже, чем просто убьет.
– Это не выход, Мел. То есть это выход, но это - слабость. Оглянись вокруг. Посмотри как мир прекрасен.
– Ты имеешь в виду все эти мрачные деревья, паутину и летучих мышей, свешивающихся вниз головой?
– И их тоже. К тому же...
– Тихо вы там, - прервал душеспасительную проповедь Кетрин сторож, прибавив после собственно приказа нечто уж совсем неприличное. Правда довольно тихо и неразборчиво, так что никто не понял, что именно.
Они вышли из парка и неуклонно приближались к главному зданию технического корпуса университета, который располагался почти около самого парка. Каким-то чудом Ладис и Эланикса не потерялись, только немного отстали. До самого кабинета секретаря директора технического корпуса, являющегося к тому же еще и заместителем ректора Лендальского университета, они прошли молча. Секретарь, точнее секретарша, выслушав довольно сбивчивые объяснения сторожа, который ощущал некоторое неудобства, выражаясь без ругательств, которые он почему-то изъял из своего лексикона при общении всего лишь с какой-то секретаршей заместителя ректора, попросила их подождать. После чего проскользнула в кабинет директора. Почти сразу же она выскользнула и повторила свою просьбу немного подождать, указав при этом на достаточно длинный для того чтобы все влезли, но довольно неудобный диван с прямой и твердой спинкой.
Мелирленс от нечего делать стал разглядывать кабинет и его владелицу.
Секретарша была женщиной лет тридцати пяти, в больших очках, с ровно уложенными черными волосами и строгими, словно бы вылитыми из свинца чертами лица. Одета она была в черное платье, начинающееся у пяток и заканчивающееся плотным воротником, закрывающим всю шею. Все время, за исключением того, что она потратила на хождение в кабинет директора, она печатал на машинке просто с демонической скоростью, удары клавиш сливались в один практически неделимый звук, который даже нельзя было назвать пулеметной скоростью. Единственным четко различимым звуком было щелканье звоночка, повествующего о конца строки. Все бумаги на столе секретарши были сложены в аккуратные стопки, высота которых было крайне мала, а тома бумаг, громоздящиеся в шкафу за ее спиной явно были расставленный по какой-то строгой системе. Все эти наблюдения заставляли Мелирленса лишний раз пожалеть о том, что он не совершил самоубийство. Или не сбежал, пока была возможность. Конечно он не был закоренелым противником порядка, но не такого же. Если порядок приобретает такие гипертрофированные формы это значит...
Что именно это значит Мелирленс не успел додумать. Секретарша метнула на него столь пронзительный взгляд, что наверняка испепелила бы его, если бы она не была секретаршей директора технического корпуса Лендальского университета. Оправившись от травмы, вызванной взглядом, Мелирленс обратил свой взгляд в потолок, но не успел он сосредоточиться на какой-нибудь точке для ее более детального изучения, как его посетила непреодолимая потребность.
Ему понадобилось немедленно взять свой ТВ-шар в руки и ответить на вызов. Мелирленс забеспокоился, что это может выглядеть не очень хорошо, а если это окажется комиссар, то совсем плохо, но с другой стороны выходить тоже не хотелось. Даже если бы у него получилось, это вызвало бы массу ненужных вопросов. Приняв решение, Мелирленс аккуратно вытащил шар из кармана, и скрытно протащив его, спрятал под форменным пиджаком, так что шар был виден только ему, ну или кому-то, перегибающемуся через его плечо.
Из шара на него глядело лицо директора Сэйлэнара. Конечно Мелирленс видел его всего лишь один раз, да и то вначале с головой мамонта, но это было недавно, да и профессия Мелирленса обязывала его хорошо запомнить лица.
– Насколько я понимаю, у вас проблемы?
– Директор? Но... откуда вы знаете?!
– Какая тебе разница. Я только хотел сказать, что вам нужно продержаться только до моего прихода. Наплетите Чистеленсу все что хотите, главное протяните время, я все улажу.
– Хо-хорошо.
Лицо директора магического корпуса исчезло, сменившись черно-серо-белой рябью, пошедшей по всей поверхности шара. Мелирленс уже собрался убрать ТВ-шар на место, но тут он почувствовал на себе пристальный взгляд секретарши.
– А это ничего, просто...
– начал Мелирленс, но его прервала Кетрин.
– Просто у него синдром непроизвольно чревовещания. Это магическая болезнь.
На этот раз уже сам Мелирленс попытался испепелить Кетрин взглядом. Однако бред, произнесенный Кетрин, похоже ни капельки не смутил секретаршу. Вместо хоть какой-нибудь реакции на слова Кетрин она сказала:
– Вы можете войти.
– Все, - уточнил Мелирленс.
– Нет, только вы двое.
Почему именно они, Мелирленс даже не хотел спрашивать, списав это на свою злую судьбу.
– Во имя всех богов, что это было, - спросила Кетрин, пока они шли к дверям кабинета Чистеленса, - с кем ты разговаривал?
– Это был директор Сэйлэнар, он сказал, что поможет нам. Попросил нас продержаться до его прихода.
– Отлично, тогда ты как можно больше молчи, я возьму все на себя.
– Скажешь что-нибудь вроде того, что у меня синдром непроизвольного чревовещания?