Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
– Эх, сдать бы землишку кому-нибудь в аренду! За хороший процент. Надолго!
– маятник остановился. Глубоко вздохнул. Начал сжимать - разжимать кулаки.
– Только где же я такого сердобольного найду, чтобы работал на непригодной земле, да ещё деньги платил мне за пользование? Правильно. Нигде... Нет теперь таких! Ох, и оскудела земля русская на добрых - бескорыстных людишек.
– Аркадий Петрович - слуга перебил размышления старца. Он подошел к террасе и громко произнес.
– К Вам гость. Молодой помещик Воронцов Алексей Петрович. Прикажите позвать?
– Воронцов... Воронцов?
– начал вспоминать хозяин дома. Он недоуменно посмотрел на слугу.
– Сын Петра Воронцова - Алексей. Он приехал недавно из Новгорода. Только, что вступил в права своей вотчины. Его земли лежат за лесным озером. Он заехал засвидетельствовать свое почтение и познакомиться.
– Сосед?
– хозяин усадьбы по-прежнему ничего не мог вспомнить про гостя. Он свёл губы уточкой. Сморщил лоб. Захлопал ресницами. Начал повторять полученные известия.
– Приехал из Новгорода? Земля у него - за озером?
– Да, - прислуга решил помочь своему барину.
– Вы про него говорили намедни с Рулькиным Иваном Ильичем. Он Вам поведал, что новый сосед юн, глуп и бестолков. По его словам только полный "лапоть" мог устроить непонятно, что в своей деревне. Крестьян кормить не на что, а он какие-то избы строит. Дорогу начал ремонтировать. Вышки ставит. Иван Ильич, верно, подметил, что он бес толку тратит последние отцовские деньги. Расходует их куда попало и без надобности.
– Слуга прокашлялся. После чего добавил.
– С вашего дозволения... Вы согласились со старым приятелем и назвали Воронцова ветреником и повесой.
– Сын Петра Воронцова... Ветреник и повеса, - наконец-то в голову хозяина дома начали приходить путные мысли.
– Кажется, у него не осталось родственников? Пожилой барин задумался и задал себе вопрос.
– Ни кого?
– Это плохо! Хотя нет... Постойте! Ну, да! Он полный сирота? Это - хорошо... Это очень хорошо!
Старик "мгновенно" принял решение.
– Василий, подойди!
– хозяин искривил брови и гневно посмотрел на слугу.
– Ты, что такое плетёшь...
– про нашего гостя? Да как ты посмел, холоп?
– В его глазах внезапно вспыхнули злорадные, злые огоньки.
– Ты разве забыл, что его троюродная бабка была родственницей моему праправнуку от двоюродного брата? А это, стало быть, что он мне праправнучатый троюродный племянник! С памятью у тебя - совсем плохо? Тебя, что? Давно не пороли? Или холодную забыл?
– Старец сжал губы, после чего зло посмотрел по сторонам.
– Ну, да! Так и есть! Я всё вспомнил! Зови сюда моего любимого племянника. Чего рот раззявил? Покличь его быстро!
– хозяин усадьбы резко ударил ладонью по крышке стола.
– Сию минуту!
– пожилой холоп, испугавшись барского гнева, молнией кинулся исполнять его повеление.
– Ах! Алексей...
– старый хитрец прижал руки к груди. Прокашлился. И начал репетировать приветствие грубым голосом.
– Племянник мой, дорогой! Грех нам старикам на свою долю жаловаться - Бога гневить. Мы, жизнь прожили! Глядишь, скоро помрем. О тебе, касатик, сокрушаюсь!
– Не в деревне бы тебе тут киснуть, небо коптить, а в Белокаменной состоять при государыне-царице.
Старый хрыч недовольно сморщился.
– Нет! Так не пойдет! Все-таки дальний родственник. Ни разу не виделись!
– Он страдальчески шмыгнул носом, пустил слезу.
– Алеша! Ты - ведь сынок Петра - моего любимца. Эвон, ты, какой стал...
– да-а! Небось деревенька-то у тебя небольшая. Как она там зовется? Кажется - Таганово? И землицы-то у тебя - с гулькин нос. Всего триста десятин. Чем же ты крестьян, дворню кормить будешь? Ах, судьба - судьбинушка, горе - горьюшко! А самому прожить - как? Ведь такая засуха нонче? Ох, худо... худо...
Пожилой мужчина задумался на несколько минут. Поднял подбородок. Задумчиво погладил его рукой. Тряхнул головой. Сделал печальные глаза. Пустил скупую родительскую слезу.
– Да! Так, гораздо лучше.
– "Актер" мысленно похвалил себя за усердие и нервно сглотнул слюну.
– Что? Ты - уже вырос? Как быстро летит время? Сколько же годков минуло с тех пор? Кажется, ещё совсем недавно мы с твоим дедом вместе ходили на ливонцев... или... на поляков? Ох, и погоняли мы их тогда - лихо! Да-а, славные денёчки были... А ты, стало быть, его внук!
– Репетиция была закончена. Помещик вытер слёзы от резкого ветра. Шмыгнул носом и снова погрузился в раздумья.
– Все-таки! Как хорошо и вовремя он зашел.
На террасу помещичьей усадьбы вбежал молодой человек в купеческой одежде. Его пронзительно синие глаза смотрели на пожилого мужчину весело, с огоньком. Вся сущность появившегося гостя проявляла сердечность и теплоту.
– Дядя!
– помпезно произнес вошедший молодец, после чего широко развел руки и с радостью бросился обниматься.
– Вы не представляете - как я рад! Оказывается, у меня есть добрый и отзывчивый родственник! Он меня любит и готов помочь в любую минуту! Какая приятная неожиданность!
– Вошедший прижался щекой к плечу хозяину дома.
– Надо же - поехал знакомиться с соседом, а оказалось свидание с родным, близким человеком. Какая приятная неожиданность!
– Подожди!
– старик с трудом отбивался от горячих нежностей новоявленного родственника.
– Да не прижимайся так ко мне! Отстань - раздавишь.
– Он со всей силы начал отталкивать от себя гостя. Наконец-то освободился. Облегченно вздохнул.
– Ну, давай! Отойди немного. Хочу посмотреть на сына Петра. Хорош... Хорош!
– Хозяин усадьбы тяжело дышал из-за внезапных физических упражнений.
– Алёша, присаживайся. Рассказывай. Говорят, ты прямо из Москвы.... Ну, чего там, на Москве нового?
– Знаете, дядя!
– странник акцентировал внимание на последнем слове, а затем глубоко вздохнул.
– Дома лучше! Воздух чище. При-ро-о-да...
– Рязанцев показал рукой на липовую аллею качающеюся на ветру.
– Красотища!
– Понятно!
– старик засмеялся. Он достал из кармана платок и вытер слезы, выступившие от смеха. Шмыгнул носом. Хитро прищурившись, посмотрел на молодого родственника.
– Ах ты, леший тя задери! В стольном граде устроиться не удалось - так! Никуда не взяли...
– верно? Побегал... Попрыгал - как заяц косоухий - решил поехать домой?