Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
Рассказчик выдержал концертную паузу имени Станиславского, перевел дух и окинул поляну взглядом с благодарными слушателями.
– Чего там дальше было? С медведем-то?
– Федор заинтересовавшись, приподнялся с земли.
– Сказывай шибче... Не тяни ты собаку за ногу, - тощий Василий пытал говоруна. Он притопывал от нетерпения ногами в лаптях, и тыкал соседа в бок локтем.
– Отрубил мишке ещё одну лапу...
– Рязанцев наконец-то продолжил свою правдивую историю.
– А он - живой! Двигается на меня, прыгает на одной ноге, пасть огромную открыл и ещё страшнее ревет.
– Ось-ка, ты пошматри, - заметил кто-то из мужиков.
– Дрессированный наверно!
– Тогда я ему по голове как рубанул! Так сильно, что чуть топорище не поломал... И завалил косматого, - ночной гуляка закончил повествование, ожидая криков "бис" и аплодисментов. Но вместо этого раздался дружный хохот.
– Ведь экое дело... Горазд же ты врать, - мужики засмеялись. Начали поглаживать бороды, охлопывать себя, будто выбивая пыль из боков.
– Хорошо, что ты одного медведя встретил, а не несколько?
– тощий мужик смеялся громче всех.
– Нет, как он его вообще не изрубил по кускам?
– Прохор подержал смех возниц.
– Ну, Попутчик! Ну, и сказочник же ты! Твоими устами бы мед пить.
– Ладно, кто не верит в честный и правдивый рассказ, тот ничего не ест, - произнес обиженно Алексей. Он снял с огня готовый шашлык. Призывно посмотрел на караванщиков.
Оказалось, что поверили все. Вид подрумянившегося мяса и запах от блюда с приправами стоял такой, что слюни бежали у всех опытных медвежатников. Ещё бы! Замоченный шашлык в собственно изготовленном маринаде со специями у Алексея получился аппетитный.
– Доброе дело!
– караванщики одобрительно шумели.
– Такого лакомого мяса мы никогда не едали.
– В жизни не знал, что медведи такие вкусные, - чернобородый Никодим хвалил кулинара больше всех.
– Можно подумать они медведей каждый день употребляют, - путешественник размышлял, вспоминая про похлебку, которую предложили уму вечером.
– Ну, что?
– Прохор насытившись мясом, подсел поближе к путнику.
– По лесу бегал всю ночь - как волк? Али под кустом спал?
– На медведя ходил!
– охотник опять начал оправдываться, готовый заново повторить свой "правдивый" рассказ.
– Всю ноченьку ноги по кустам бил! Глаз не сомкнул.
– Может, вспомнил чего?
– Коробейников хитро посмотрел на гуляку.
– Вспомнил, но немного...
– странник процедил настороженно после паузы. - Вспомнил, как зовут меня.
– И как?
– торговец сразу же оживился.
– Алексей. Фамилия - Воронцов.
– Слушай, Ляксей, который Воронцов, - Прохор немного подумав, запел свои песни.
– А не того ли ты Воронцова сын, который с пьяну баржу на Москве реке утопил?
– Нет... у меня вроде в Москве, знакомых и родственников, - Рязанцев произнес неуверенно.
– Не знаю... Не знаю, - Прохор потер подбородок. Он поднялся и обошел кругом попутчика. Осмотрел его в анфас, в профиль. Задумался. Почесал затылок.
– Не кручинься, паря... В Москве Воронцовы-то все на виду. Фамилия - ой, какая известная. Тут надо подумать, крепко подумать, что ты за птица.
***
Низкое вечернее солнце пробивало мелкие слюдяные оконницы, расцвечивало их переливами красного, бурого, зеленого, серого. Переливистые лучи мазали потолок и стены случайными пятнами. Блики и волны света искажали очертания, скрадывали размеры.
Уже больше часа Прохор и Алексей сидели в придорожной харчевне, в которую зашли поужинать, остановившись на ночлег. До Москвы осталось менее суток езды. Ночевать в поле путешественником не захотелось, поэтому они решили устроить трапезу и переночевать в нормальных условиях. Путники успели поесть, попить и сейчас вели разговоры на разные отвлеченные темы. Правильно будет сказать, разговор вел Прохор. Алексей молча сидел и угрюмо слушал повествования о "раздольной купеческой жизни". Молодецкое состояние вернувшееся к Рязанцеву "кипело" и будоражело кровь. Оно бурлило и требовало от вояжера размаха, событий. А тут... кроме скучных, медлительных, заунылых рассказов о знакомых Коробейникова, ничего глобального больше не происходило.
– Драку бы кто-нибудь устроил, что ли?
– Алексей с тоской посмотрел по сторонам.
– Всё хоть развлечение, в этом забытом богом месте.
– Странник потянулся.
– Я даже готов помочь местным приятно провести время.
– Он сцепил пальцы на руках. Выгнул ладони. Потянулся. Подвигал плечами. Покрутил головой. Оценивающи посмотрел на широкие лавки и тяжелые деревянные столы, на пузатых дубовых ножках, одиноко стоявшие вдоль стен. Решительно вздохнул и с интересом начал рассматривать посетителей харчевни. С левой стороны, у стены харчевни двигались челюсти, чавкали рты, хрустели кости, сыпались крошки, проливалось питье - в безмолвной решимости едоков чудилось ожесточение. Гости молча ели, пили. Объяснялись между собой лишь в случае крайней необходимости - передать, что или подвинуть, да и то вели переговоры больше мычанием.
Справо от него люди напротив громко галдели, смеялись, переглядывались, снова срывались в хохот, глядя на веселые лица своих товарищей.
Внезапно у Рязанцева сильно зачесался левый кулак. А потом ещё сильнее правый.
– Ну, вот и народная примета... К мордобою и деньгам!
– путник вскинул голову, внимательно осмотрел барную стойку. Перевел взгляд на соседние столики.
– Даже кому-то крупными купюрами достанется. Вон, как раз - два здоровых мужика сидят. Лыбяться и пьяными глазами на всех смотрят. Видно тоскливо им как и мне... А душа требует праздника! Так, нужно срочно организовать какое-нибудь развлечение.
Алексей повернулся в сторону незнакомцев. Внимательно осмотрел их. Оценил возможности бойцов на силу, умение, алкогольное состояние.
– То, что нужно...
– странник принял решение и начал подыматься. - Нужно кому-то срочно от кого-то передать "пламенный привет". Вот, например от того "бугая" мирно спящего за столом. Да! Нельзя столько "принимать на грудь". Тем более перед дракой. Хотя... Нет! Двое на одного - это не интересно. Не по-спортивному, - затейник остановился на половине пути. Снова уселся на табурет.
– Как-то мелковато. Жаловаться потом начнут...
– поединок не засчитают... Скажут - подстроено. Ладно - пусть скучают дальше!