Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
– А ты, что делать умеешь?
– путешественник посмотрел на него, прикидывая, что с таким медведем делать.
– Чему научишь, то и буду уметь. Только обратно не вернусь. Всё равно хотел от Ваньки утечь. Не радостное житие у него. Хуже каторги. Не могу я более. Не по мне это, - склонив голову, причитал парень.
– А может у меня в услужении ещё хуже будет? А может я душегуб... ещё хлеще?
– Да чего уж там, - раскаявшийся лиходей мял в руках шапку и не собирался уходить.
– Всё равно с тобой пойду. Сирота я на белом свете. Терять ничего. А ты
– Ладно, - согласился Рязанцев.
– Потом не обижайся, что о тяжелой жизни не говорили. Зовут то тебя как.
– Федор, - недовольно проголосил медведь.
– А меня, - путник сделал паузу.
– Зови пока... Командир. А дальше... Там видно будет. Ну, что... принят ты Федор. Денег на оплату пока нет... Но ничего - добудем как-нибудь.
Новость о появлении нового человека в караване сильно возмутила Прохора.
– Ошалел, что ли?
– купец кричал громко, никого не слушая.
– Делать мне нечего как собирать всю голь перекатную! Свят, свят, свят... Чудотворная Матерь божья! Господи, упаси от таких попутчиков! Все они как на подбор - злыдни ягастые!
Но после получения от Алексея подарка в виде перьевой ручки он согласился на ещё одного пассажира. Чуть позже даже признал это событие хорошей приметой. Таким образом, численность каравана до столицы увеличилось ещё на одного человека. Минут через десять вереница подвод двинулась дальше по лесной дороге.
Следующие три часа повозки не останавливаясь, двигались в сторону Москвы. Прохор наконец-то оставил Рязанцева в покое. Он сидел сердитый и думал о чем-то своем. То ли подсчитывал ущерб от нападения разбойников, то ли планировал прибыль от будущих сделок. В итоге путешественнику удалось наконец-то нормально поспать.
***
Проснулся Алексей под вечер от жуткого чувства голода. Последние лучи солнца закатывающегося за горизонт уже золотили верхушки деревьев. Начинало темнеть. Над лесом звучала многоголосая птичья симфония. Откуда-то из далека ветер доносил терпкий запах костра.
Караван остановился на ночлег на большой утоптанной поляне. У ближних телег лошади негромко отфыркивались, отмахиваясь хвостами от мошек. Они, похрустывали, перетирали на зубах свежую траву. Недалеко от повозок погонщики сварили какую-то похлебку, запах которой донесся до голодного путешественника. Все сидели вокруг костра, тихо переговаривались, ели не торопясь, степенно дули на варево. Задумчиво смотрели на огонь.
– Бог в помощь, попутчики!
– Алексей подошел к костру.
– Чем угощают на этой чудо - поляне?
– Похлебку сготовили. Толокняная каша. Не каша - просто огонь!
– Прохор обратился к Рязанцеву.
– Кушать будешь?
– Конечно, буду!
– голодный гость произнес деловито и подошел к сидячим в кругу мужикам. Сглотнул слюну.
– Ещё спрашиваешь... Эх, хороша каша! Особенно, когда за чужой счет и не наша.
Путешественнику подали миску с какой-то похлебкой, странного вида. Ложку не дали. Рязанцев понюхал зеленоватую жижу...
– Как то неприятно пахнет... Запах тины какой-то или браги!
– опоздавший, наклонив миску и как из блюдца, осторожно попробовал на вкус. Поворотил нос. Ощутил во рту непонятное варево. Удивленно посмотрел на всех.
– Это, что? Это каша? Она же постная и почти безвкусная. Соли нет и приправы...
– тю-тю. Как вы это безвкусие едите?
– Простите, Ваше Величество, - сплоховали!
– Прохор ответил, улыбаясь.
– Не приготовили фазанов с утра.
– Да, уж! Бояр тут нет, - заголосили в поддержку купца мужики.
– А чего всё так скромно?
– Странник внимательно осмотрел общую "поляну". Увидел сиротливый пучок лука, кусочки сушеного мяса, немного наломанных кусков ржаного хлеба... И всё.
Голодный скиталец непонимающе пожал плечами. Гордо поднял голову.
– Нет, хотелось бы мясо конечно.
– Он начал оправдываться.
– Колбаски... Там - тушёночки... На худой конец... Хотя бы Доширак или Ролтон.
– Прости, мил человек, - Прохор извинился. Облизал ложку - Но мы таких деликатесов... "До-сираков" - не ведаем. Каша из крупы на огне, сальца немного, да хлебушка чуть, чуть. Чем богаты, тем и рады. Располагайся рядом, угощайся!
– Да не могу я такое.... В таком виде есть!
– Алексей сморщился.
– У меня же живот заболит или ещё чего будет.
– Ну, извини, дорогой попутчик - другого ничего нет, - начальник каравана уже откровенно смеялся.
– Как это нет? Лес же кругом? Сейчас на охоту сходим! Кого-нибудь добудем. Вот и будет царский пир, - голодный гость начал призывно агитировать как на митинге.
– Ты, что одурел?
– тощий мужик в драных штанах влез в разговор. А у самого в глазах заиграли хитрые огоньки.
– Куды же ты в такое время, пойдешь? Чай ночь на дворе? Невидно же ничего?
– Нагого же ты охотник собрался?
– раздалось со стороны возниц.
– Что за лютый зверь? Ответь ка? Ни, тоись!
– Небось, на волка али на медведя?
– Спросил бородатый погонщик, похожий на гнома.
– На кабана, - Рязанцев заявил авторитетно.
– В этих местах, в это время, самая охота на секача. Они, должны, просто стадом, по лесу носиться.
– Он хищно улыбнулся, во все зубы.
– Вон оно как, - мужики посмотрели на незнакомца как на умалишенного.
– Ну, если только на кабана!
– Кстати, а какое у нас есть оружие кроме этого, - Алексей гордо продемонстрировал нож, отнятый у разбойников.
– Оружие? Вон, у Никодима, - Прохор показал на длинного мужика.
– Топор есть. У Василия на последней телеге ружьишко припрятано. Ты с пищали пальнуть-то сможешь?
– Нет, - странник признался честно.
– Погодь, - торговец "прыснул" в кулак.
– Есть у меня гостинец, припрятанный в дальней подводе - подарочный меч. Купец Филимонов заказывал для своего шурина. Большой, двуручный, тяжелый - пуда на два. Не знаю, зачем он ему потребовался? Наверно хотел на стену повесить или перед девкой какой покрасоваться... Меч возьмешь? - Шутник переспросил, дурачась.