Еще один шанс. Дилогия

Васильев Иван Сергеевич

– Прогуляюсь...
– Алексей стал доходчиво объяснять своё желание.
– Пообщаюсь с "веселыми" людьми. Узнаю, чем живет и дышит ночной город.

– Ночью в городе везде лихих людей много, не успеешь и глазом моргнуть, как под разбойный кистень угодишь, - купец решительно отговаривал гостя от ночного рондеву.
– Хуже нет, на ночь по улицам ходить, кругом смута, шиши да тати. Неспокойное время!

– А я потихоньку, осторожно, - блудный гость заканючил, так как будто в первый раз отпрашивался у родителей на танцы.
– Буду возле дома. Далеко от ворот отходить не стану. Если,

что - сразу домой...

– Дались тебе эти прогулки.
– Коробейников недовольно пытался достучаться до сознания пришельца.
– Темень уже! Скоро рогатками улицы перекроют. Людишки по домам разойдутся, затворяться, хорониться будут.

– Я, быстро!
– гуляка не слушая "родного отца", ломанулся во двор.
– Одна нога здесь - другая там.
– Он быстро произнес, захлопывая дверь перед носом купца.

Рязанцев выскочив во двор, где его ожидал Федор.

– Командир, я с тобой - пособлю?
– "медведь" пробасил, разминая огромные кулаки.
– Мы с тобой быстро со всеми управимся. Раз, раз да другой - по сопатке.

– Ещё, чего!
– у пришельца пронеслось в голове.
– Вот, только тебя мне и не хватало.

– Нет, Федя!
– Алексей остановил слугу.
– Ты опять на хозяйстве. Следи за имуществом.
– Вояжер подошел к телеге, покопался в вещах и вытащил нунчаки.

– За каким?
– Федор переспросил удивленно, оглядываясь по сторонам.

Путник достал из кармана золотое украшение, выигранное накануне.
– Держи... Смотри, чтоб близко никто не подходил к нему!
– На миг задумался, что-то решая.
– Если, что - можешь применить оружие.

– Какое оружие?
– слуга ещё больше удивился. Он растерянно осмотрелся по сторонам.
– У меня же ничего нет?

– На, бери, - высокое начальство произнесло торжественно и отдало работнику нож, отобранный у разбойников. Потом ещё немного подумало и, подойдя к телеге, достало топор.
– И вот - если, что!
– Вояжер несколько раз махнул тяжёлым предметом, а затем решительно произнес.
– А то вдруг...
– врагов будет много! Эх, кольчужку бы тебе какую-нибудь, да шлем с латами! Да копье подлинней... Ну, чего нет - того нет.

Пока Федор не очнулся от своих запутавшихся мыслей, "отец - командир" быстро вышел за ворота купеческого дома.

– Ну, что?
– путник осмотрелся по сторонам улицы. Весело подмигнул двум неизвестным девчушкам шедшим в неизвестном направлении с ведрами.
– Здравствуй моя столица! Эх-ма пройдемся по злачным местам?
– И ночной кутила пошел вдоль улицы, весело насвистывая одну из известных мелодий своего времени.

***

Через полчаса.

Старая Москва.

Где-то в районе улицы Варварки.

День не спеша клонился к закату. Восходящие лучи солнца, отсвечивались и сияли в многочисленных золотых куполах древней столицы. Расписные вершины усадьб и теремов сначала пожелтели, потом покраснели. Теплый летний ветер трепал листву редких деревьев. Людской прибой ослабевал, над переулками города умиротворенно звонили к вечерне.

– Дон-да-дон-дун! Динь-да-да-динь! Динь-да-да-дон!
–

В небе плыл перезвон множества колоколов - медный, бронзовый, густой, "грудной", певучий.

– Нет! До чего дошли эти иноземцы?
– случайный прохожий проявлял недовольство, вышедшему из подворотни незнакомому горожанину.
– Вот, сучье вымя! Никого не страшатся! Шастають, тут - как дома! Порядки наводят свои. Правила выдумывают непонятные. Бог им не простит такого греха во веки веков!

– Чаго произошло?
– неизвестный спросил удивленно и испуганно начал оглядываться по сторонам. Высматривать - не случилось ли какого лиха?

– Как, чаго? Вон, ишь немчину в халате?
– бдительный горожанин "выкатил" глаза и показал в сторону странника.
– "Мотри", туды. Тот, который с извозчиком разговаривает и руками как мельница машет?

– Вижу... И что?

– Представляешь, идет и кричит на всю Ивановскую, что должен раздать большую милостыню в Земляном городе. Совесть видите ли его заедает! Ладно бы просто кричал - не в первой умалишённых видеть. Так он всем ещё показывает деньги!

– Ах, они сучье вымя!
– второй мужчина сразу же недовольно завелся.
– Согласен. Беспредел! Креста на них нет! Что хотят, то и воротят! Басурмане! Куда власти смотрят? Вот, просили же у воеводы на каждом перекрестке по стрельцу поставить! И где они - где? А гору мусора на Ильинке обещали убрать? Так она по-прежнему на месте. А это что?
– Он тыкнул рукой в кучу нечистот рядом с мостовой. А дорогу перед Покровскими воротами - когда расширять будут? Телегам там - сроду не разъехаться!

Бдительный прохожий с удивлением посмотрел на нового товарища по несчастью. Убедился, что тот достойный слушатель. Резким движением стянул шапку с головы. Сжал её в руке и решительно продолжил свое повествование.

– Вот, раньше-то... Задери их комар за ногу! Раньше - всё было чинно, мирно. Никто порядка не нарушал. А ноне? Тяжкие времена.
– Что не день - то новые проказы... Что не день то всякие ужасти. Не мытьем, так катаньем донимают. Уже зла не хватает на этих христопродавцев!

– Верно... Нехристи! Сие не доброе дело задумали!
– снова решительно поддержал его друг по несчастью. Он тут же перекрестился - опасаясь призвать к ночи нечистую силу.
– Стращать их некому! Иш, чаво удумали, аспиды? Своевольничают! По ночам бродють с мешками денег. Добрым людям спать не дают. И вообще - я, пожалуй, домой пойду - подальше от греха. А то мало ли, чаго обернется?
– Собеседник произнес последнею фразу и решительно пошел дальше по своим делам.

***

Начинало смеркаться. Солнце сперва упало за кресты трехглавого храма, а потом начало медленно тонуть за длинным, московским забором. Улица была пустынной. За оградами громко брехали собаки, да изредка слышалось мычание коровы или гогот гусей. Колокола гудели над городом и его окрестностями. Пахло навозом, сеном, соломенным дымом, хлебом и конечно ладаном. Где то в дальнем переулке Китай-города, возле гостиного двора из царева кабака доносились пьяные выкрики, забористая ругань и разудалые песни бражников с дудками, сопелями, волынками. Были заметны "озорные горожане" собирающиеся на гуляние.