Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
– Я...я, - молодой светила почтительно закивал головой. И опять что-то быстро залепетал по-немецки, важно облокотившись на трость.
– Он такой красивый, такой хороший, синеглазый и добрый.
– Настя с силой сжала губы и надула щеки.
– А я больная, непричесанная, зареванная и беспомощная дурра...
– В голове юной особы лавиной проносились обидные слова.
– Лежу, тут в постели, а ещё горло болит!
– Она накрыла лицо одеялом. Оставив наружи одни глаза. - Я наверно сейчас такая ужасно некрасивая? А он смотрит, на меня? Бесстыдник, мог бы отвести очи и....
– Герр Димедрофф просит Вас сунуть под мышка, этот предмет и немношько его поддержать, - Пффафер перевел просьбу незнакомца.
– Я... я... поддержать, - мягкий голос ненаглядного звучал завораживающе.
Через короткое время больная отдала непонятный прибор молодому таланту.
Напыщенный франт посмотрел на него, после чего довольно как сытый кот улыбнулся.
– Гуд. Температурн найн, - синеглазый произнес, радуясь как мальчишка. Он прищурив лукавые глаза и опять что-то затарахтел по иноземному.
– Доктор просит широко открыть рот, сказать а-а-а, - старый лекарь вновь вступил в переговры.
– Яволь, - молодой консультант произнес после осмотра горла.
– Колосаль. Транситус спиритус... Перфриктио.
– О-о-у, я так и зналь, - Пффафер обратился к Матрене.
– Ничего страшного голубушька. Недуг простой, у наш больной, простуда. Это-о легко лечится.
– Истязатель повернулся к своей сумке и начал вытаскивать из нее "огромное" медицинское блюдо.
Видя приготовления доктора, Настя взвизгнула, что-то прошипела и спряталась за подушку. Матрена непроизвольно сделала несколько шагов и стала между воспитанницей и старым инквизитором, закрыв её одной рукой.
Пффафер негодуя, покачал головой. И специально для своего молодого коллеги выдал по-немецки целую лекцию по диагнозу болезни. (Примерный перевод: Болезнь юной фрау в текущий момент не слишком опасна, но!!! Она значительная и произошла от сильного волнения и сгущения крови в главной и отводной частях головных жил. Больной следовало немедленно успокоиться, лечь в постель и не думать ни о чем печальном, ибо сгущение в жилах происходит только от черных мыслей. Кроме того, от глупых огорчений и переживаний в девушке накопилось много серы, ртути и соли, которые вызывают лишний, ненужный приток крови в голову, легкую темпиратуру и воздействие на дуумврат - духовное начало сути человека, расположенное в груди. Поврежден также и архей - жизненное начало.
– Всё будет хорошо и бистро!
– старый "живодер" перешел на русский и начал объяснять Матрене, какое он назначил лечение и как его нужно делать.
Для успешной борьбы с болезнью, лекарь рекомендовал самую простую и безболезненную операцию из двух шагов:
Айн - кровопускание дабы очистить жилы от дурной крови,
Цвай - сделать "легкую" клизму для спокойного пищеварения и безпробудного сна.
– Найн... Найн... Нет, кровопускание и клизма, - внезапно затараторил молодой врач по-русски с немецким акцентом.
– Пемен айне микстурен!
– Он подошел к кровати и замахал руками.
– Ну, вот он уже и родную речь вспомнил, - "умирающая лебедь" надула щеки, мстительно, прищурила глаза и посмотрела на хлыща.
– Да ещё и говорит с похожим акцентом как противный докторишка. Ух, мужланы! Все вы, мазаны одним миром!
– Микстурен?
– старый "кровопивец" обернулся и удивленно посмотрел на коллегу.
– Вас ист дас, Герр Алекс?
– его удивлению не было предела.
– Зи хабе найн. Айне медикамент!
– синеглазый произнес так важно, с таким деловым видом, как будто он только, что изобрёл эликсир вечной молодости. Он с достоинством встряхнул головой, развел плечи, после чего убрал рукой волосы парика со лба.
И лекари снова увлеченно затараторили.
– Не подрались бы, - девушка высунув один глаз из под подушки, оторопело наблюдала за жаркими препирательствами ученых мужей.
– Эх, а мой то такой хорошенький!
– Он лучше всех!
– Я-я! Микстурен!
– утвердительно резюмировал молодой врач результаты ученого диспута. Он решительно подошел к столу, насыпал в кружку какой-то порошок, после чего налил туда воды из своей фляжки. Взболтал содержимое.
– Битте... Пемен айне медикамент, - мужчина подошел к девушке и подал ей кружку. - Даст ист лекке... Совсем не больно, - мягко и даже как-то ласково продолжал уговаривать он.
– Пе-й-те...
Настя выпила лекарство.
Улыбнувшись девушке, талантливый знахарь повернулся к Пффаферу и снова начал ему что-то говорить на родном - тарабарском наречие. Старик выслушал, после чего недовольно сморщился и перевел...
– Для лечения пить... этот порошок!
– эскулап выговаривал недовольно.
– Драйн... Три раза в день. Полоскать - той микстурен горло. С кровать мало вставать... Много спать... Побольше пить сладкий вода...
Выслушав перевод, молодой медик покивал головой, а потом достал из-за пазухи небольшую упаковку. Аккуратно развернул её.
– Бите... Ибирашен призент, - улыбаясь, произнес молодой человек, подовая красавице небольшого плюшевого медвежонка и оберег.
– На па-мять!
– Ау федерзейн, фрау. Виздо-рав-ливайте. И, беречь себя. По-жа-луйста, - опять на ломанном русском, на прощание произнес влюбленный лекарь.
Закончив осмотр больной, гости простились и вышли из комнаты.
Когда Матрена проводила ученых мужей до калитки и вернулась в комнату, она застала Настю, заснувшую после приема лекарств. Девушка крепко обнимала плюшевого мишку и счастливо улыбалась во сне.
***
Двадцать минут спустя.
Где-то, в одном из неприметных
переулков старой Москвы.
– Ну, вот и передал я ей свой подарок, - путник тяжело вздохнул. Его печальные глаза наполнились романтическими мечтами.
– Вроде взяла? Не отказалась, - снова томительная пауза в размышлениях.
– Нашел время ухаживать!
– внутренний оппонент проснулся, стал защищать любимую.
– Человек болеет, а ты со своими подарками пристаешь!