Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы
Шрифт:
Америка должна извлечь дополнительные преимущества, как было достигнуто ею ранее. В течение длительного периода Европа была главной политической ареной, главной картой в политической игре. Влияние Америки было преобладающим потому, что ее политику отличали мудрость и сдержанность. Ее политика опиралась на прочные союзы и была несомненно направлена на объединение друзей и разделение врагов. Америка решительно проводила в жизнь стратегическую доктрину сдерживания и делала это, несмотря на высокий уровень опасности (особенно в период, когда Советский Союз достиг стратегического паритета с Соединенными Штатами), в условиях котором происходила холодная война. И несмотря на то, что ядерная
Эта политика существенно отличалась от той позиции, которую заняла страна, особенно после 11 сентября, в отношении вызовов, исходивших от Ближнего Востока — региона, ставшего новой центральной ареной и новой ставкой для американской сверхдержавы. Эта политика разъединила друзей Америки и объединила ее врагов, страх стал средством обеспечения поддержки политики, и нетерпение, проявляемое в стратегических вопросах, и изоляционистский самоостракизм сузили для США возможности дипломатического маневра.
Но вне сферы этих конкретных проблем приемлемость Америки в качестве будущего мирового лидера зависит от ответов на крупные и сложные вопросы:
1. Природа самой американской системы. Готова ли американская система в структурном отношении к тому, чтобы сформулировать и проводить глобальную политику, которая не только защищала бы американские интересы, но и способствовала глобальной безопасности и благополучию?
2. Американская социальная модель в мире растущих ожиданий. Готово ли американское общество к тому, чтобы выполнять роль глобального лидерства, которая предполагает определенную степень ответственного самоограничения, вытекающего из принципиального понимания глобальных тенденций?
3. Американская оценка нового положения в мире. Есть ли у страны интуитивное осознание, что глобальное политическое пробуждение означает для собственного будущего Америки?
Внешнеполитический процесс
Структурные препятствия, которые ограничивают способность Америки формулировать и выполнять долговременные обязательства глобального лидера, частично коренятся в уникальных обстоятельствах возникновения Америки как государства. Но они также являются результатом перерождения, происходившего под влиянием, которое оказывают на американскую политическую жизнь современные коммуникационные возможности и деньги.
Американская конституционная система с ее разделением властей была гениальным достижением. Она создала непревзойденную конструкцию, защищающую индивидуальную свободу и то же время обеспечивающую процесс перекрестного контроля за процессом принятия общенациональных решений. Этот сложный механизм был защищен географической изоляцией Америки, и вследствие этого не было непосредственной угрозы для безопасности страны. Более чем 250 лет спустя Америка-сверхдержава прочно переплетена со всем миром и занимает в этом переплетении центральное место. И все же ее лидеры, чувствительные к изменениям внутри страны, но часто замедленно воспринимающие изменение глобальных реальностей, склонны формировать политику глобальною значения в основном в соответствии с внутренними стимулами. Это способствует широкому распространению во внешнем мире (небезосновательно) мнения, что местнически настроенная Америка выходит на мировую арену со своими собственными предпочтениями, злободневными лозунгами и своими особыми интересами. И распространившийся скептицизм по поводу объявления Соединенными Штатами «войны с террором» является лишь отражением этой тенденции в последнее время.
Отсутствие организационного механизма глобального планирования как в исполнительной, так и в законодательной ветвях власти осложняет эту проблему. Ни исполнительная, ни законодательная власть не выработали какого-либо официального процесса формирования перспективного взгляда на глобальное будущее и консультаций относительно необходимых политических мероприятий. Исполнительная власть, известная своей слабостью в сфере координации планирования, старается проводить эти вопросы через Совет национальной безопасности, в результате чего долговременные интересы заменяются краткосрочными. А законодательная власть концентрирует внимание почти исключительно на возникающих внутренних проблемах.
Более того, и исполнительная, и законодательная власть, ревностно относясь к своим традиционным прерогативам, не сотрудничают в выработке большой национальной стратегии. Ежегодное послание президента Конгрессу могло бы готовиться при серьезных консультациях с Конгрессом. Вместо этого оно стало в основном ежегодным представлением патриотических лозунгов, партийной гимнастикой, украшенной определенным количеством оваций и участием в церемонии различных «героев», сидящих рядом с первой леди. Слушания в Конгрессе вряд ли выглядят лучше. Их главная цель — выявить последние недостатки исполнительной власти, реальные или нереальные.
Полезным нововведением могло бы стать учреждение постоянного консультативного органа из представителей законодательной и исполнительной ветвей власти для планирования внешней политики, имеющего общий аппарат. Поскольку его главная задача состояла бы в подготовке планирования, а его главная роль — в том, чтобы обеспечивать содержательные консультации между президентом и руководством Конгресса, то деятельность этого органа не создавала бы угрозы разделению властей. Такой орган не подменял бы исполнительских полномочий президента, поскольку он не принимает решений. Но периодические глубокие совместные рассмотрения вопросов глобальной политики с участием руководителей Конгресса помогали бы кристаллизации более широких и согласованных направлений.
Большая согласованность государственной политики также требует создать распространившееся впечатление, возникшее не только в стране, но и за границей, что некоторые аспекты внешней политики США существуют как предмет торга. Возрастающая роль лоббистов внешней политики в Вашингтоне является как причиной такого восприятия, так и его отражением. Хотя лоббисты, представляющие значительную часть избирателей с сильными иностранными связями, уже давно являются частью законодательного процесса, природа их влияния, направление их усилий и их состав сильно изменились, создавая структурные помехи для внешней политики США.
В прошлом этнические лобби, связанные с иностранными интересами, черпали свое влияние от лояльных им и многочисленных, как они утверждали, избирателей в округах. Будь это ирландское или польское лобби, американские политики, особенно кандидаты в президенты, весьма серьезно относились к их настроениям. ФДР (Рузвельт) в период Второй мировой войны во время деликатных переговоров со Сталиным о месте Польши в послевоенной Европе откровенно объяснил свое нежелание официально подтвердить уступки, которые он устно обещал советскому диктатору, тем, что, делая это, он может вызвать раздражение американских избирателей польского происхождения накануне президентских выборов 1944 года.