Еще один шанс
Шрифт:
– Не успеем, ладушка! Вечером после захода солнца чтобы не сглазили сам Иван со сватами придет.
– Пресвятая дева Мария!... Ну, сделай что-нибудь!
– девушка повернулась в сторону иконы, упала на колени и начала молиться.
– Пусть на него тати по дороге нападут... Или пусть их ограбит кто-нибудь! Только не надо в нашем доме свах и сватов!
– Да кто посмеет?
– строгая надсмотрщица недовольно встряла в молитву.
– Погляди, какие мордовороты его охраняют. Говорят злые как собаки. Всю Москву в страхе держат. Прохожие в другой рядь дорогу перейти бояться не то, что бы слово поперек молвить. А ты говоришь - ограбить!
– Господи! Ну, пускай... что-нибудь произойдет. Не люб он мне. Не смогу я с ним быть!
– воскликнула девушка и со слезами на глазах бросилась, рыдать на кровать.
В открытые окна донеслась громкая музыка и крики людей с улицы. Приближалось свадебное шествие.
– Пойду, выйду из дома! Посмотрю на наряды, на само сватовство. Потом тебе всё расскажу, - женщина забеспокоилась, от нетерпения поглазеть на праздничное действие.
– А ты пока успокойся! Не ты первая, не ты последняя выходишь замуж без любви... Стерпится - слюбится!
– Матрена подвела итог разговора и быстро вышла из комнаты.
Музыка на улице стихла. Крики людей стали сильнее. Испуганно заржала лошадь. Громко заголосила женщина. Кто-то стал звать на помощь и громко ругаться.
– Всё равно вместе нам не быть.
– Настя мстительно надула щеки и прищурила глаза.
– Я что-нибудь обязательно сделаю!
– Она с силой сжала подушку.
– Я ему глаза выцарапаю! Нет, я на него порчу наведу! Вот ещё чего... Яду в кубок налью!
– Нет, я ему... Я ему, - девушка снова зарыдала, уткнувшись мокрым лицом в наволочку.
– Настя! Перестань реветь!
– Матрена успокоила затворницу, войдя в комнату.
– Не придет он сегодня.
– Она говорила с отдышкой, запыхавшись от быстрой ходьбы по лестнице.
– А когда придет?
– плакса переспросила, не переставая "мочить" слезами подушку.
– Не знаю, но думаю, что не скоро!
– воспитательница присела на стул.
– А почему?
– рыдание продолжилось, но не такое интенсивное.
– Их всех какой-то крестьянин избил.
– Какой крестьянин?
– удивленное лицо девушки резко оторвалось от подушки. Слезы вмиг закончились и глаза заблестели.
– Откуда я знаю?
– женщина развела руками.
– Молодой такой. Светловолосый, - Матрена вспоминая приметы, по привычке развязала и завязала узел на платке. Поправила рукой волосы.
– Подождал пока сваты дойдут до ворот. Встал с травы, на которой сидел, у забора. Отряхнулся. Схватил какую-то палку и... давай их всех дубасить. Да так бойко... Словно мельница лопастями крутить. Ох, и ублажил их, чертяка! Шуйскому кажется, ногу сломал. Его дяде - руку. Боярских кобелей как кукол раскидал. Не сдюжили они против него - пьяные были наверно. Ох, и сильно кричали от боли...
– с земли подняться не могли. На их крики уже половина города собралась. Шуйских, подальше от греха, быстро домой увезли. Стрельцов толпа набежала, ищут кого-то...
– А этот крестьянин - чертяка, случайно не синеглазый был? И... не с ямочками на щеках?
– красна девица с мокрыми глазами и растрепанными волосами неожиданно сменила тему разговора. Внезапная мысль пришла ей в голову. Сердце девушки учащенно забилась.
– Ты знаешь, девонька моя! Я ему в глаза не смотрела. Но бил он их сильно. И постоянно что-то приговаривал или напевал, - рассказчица на миг задумалась, вспоминая подробности.
– Улыбка у него такая...
– приятная. Видно дрался молодец от души. И палкой своей... Здорово машет - было любо - дорого смотреть на молодца.
– Это он, - Настя захлопала длинными ресницами и шмыгнула натертым до красна носом.
– Он!
– девушка вскочила с постели и резво побежала на улицу.
– Да, кто? Кто, он-то?
– Матрена ничего не понимая, бросилась за ней.
***
В кое веки путешественник наконец-то выспался. Спокойная, домашняя обстановка вместе с мягкой постелью дали возможность хорошо отдохнуть с долгой дороги. Алексей повалявшись немного в постели, откинул одеяло и сел на кровать. Прогоняя последние остатки сна, несколько раз потянулся. Протер глаза и осмотрелся по сторонам.
– Славно вчера посидели. Культурно - без драки и взаимных претензий. Ничего не разбили, не поломали. Все живы - здоровы, - Рязанцев широко зевнул и поднялся на ноги.
– Все-таки люди у нас на Руси - добрые. В основе своей - понятливые и отзывчивые. А что гамбургеры с Кока-колой не все едят - это ничего. К этому надо привыкнуть... Глядишь, через время и пиццу с Мириндой попробуют! А вообще - эта такая гадость! Верно у нас говорят - вредна для здоровья. Вот и нечего приучать себя и крестьян к ней!
Путник задумался на несколько секунд. Он вспомнил прошедшее событие. Недовольно помотал головой, прогоняя прочь неприятные ощущения.
– ... Эта еда не понравилась мне тоже! Вон в животе всё булькает и урчит. В следующий раз надо будет суши принести с васаби или салатов корейских, - настоящий эстет окинул взглядом спальню, подошел к окну и выглянул наружу.
Солнечный свет еле пробивался сквозь мутное слюдяное отверстие. Пыльные частницы водили хороводы в радужных лучах.
– Кстати, почему так тихо?
– Рязанцев прислушался к тому, что происходит в доме и на улице. Его окружала абсолютная тишина. Как вдруг...
– А вот всякие собаки со свои лаем по ночам... И особенно петухи, которые спать не дают под утро, должны быть пущены на суп. Сказано было - не будить -пока сам не проснусь! Так, что теперь - берегитесь! Ух, как я проголодался...
Быстро одевшись, Алексей прошелся по дому.
– Есть кто живой?
– громко позвал он, переходя из одной комнаты в другую.
– Никого. Ни души! Странно? Куда все подевались? Эй, люди - а-у-у.
– Передразнил он заблудившегося профессора астрономии из известного фильма.