Еще одна чашка кофе
Шрифт:
— Ничего не будет, если ты не захочешь. Не думай об этом. Ты устала. Отдохни.
— Спасибо, — беззвучно, губами, прошептала Лина.
Данила заботливо укрыл ее одеялом.
— Спи, Лина. Все как-нибудь образуется. Утро вечера мудренее, как говорит моя мама.
Лина вздохнула:
— Моя тоже так говорила.
— Утром мы что-нибудь придумаем. Только пообещай, что ты никуда не уйдешь и не наделаешь глупостей?! И да — если ты не против, я тоже буду спать здесь.
— Будешь меня караулить? — усмехнулась Лина, инстинктивно отодвигаясь от Данилы, как можно ближе к своему краю кровати.
Данила кивнул:
—Точно! Буду. Кстати, знаешь, мне нравится твое имя.
Луна по-прежнему заглядывала в окна, осенний ветер гулял на улицах.
Данила не спал; сначала он просто лежал, оглушенный историей чужой жизни, потом складывал в голове отдельные пазлы прошлых дней, понимая, что да — вот теперь все сходится. При этом сам факт того, что Лину интересовал вовсе не он, а другой человек, его не то чтобы удивил. Такой вариант он тоже предвидел. Версию о том, что его новая знакомая вполне вероятно смотрит не в его, а в другие, соседние окна, он уже обдумывал. Недавно, пытаясь просчитать, какие именно окна, она видит из «Экипажа», Данила сфотографировал свой дом из окон кофейни. И так как на его лестничной площадке располагалось всего две квартиры, он счел, что будет логичным предположить, что странную девушку интересуют окна его соседа — хмурого, неразговорчивого парня, который никогда не общался ни с кем из соседей.
Итак, все выяснилось. Вот только что теперь ему делать с этой правдой и что сказать Лине утром, когда она проснется? Представив, что этот подонок дышит, спит сейчас за соседними стенами, Данила почувствовал, как внутри него растет глухая ярость — взять сейчас ее пистолет, пойти и самому разобраться с ее врагом?
Источавшая болезненный молочный свет луна внушала ему опасные мысли, будоражила, подталкивала к краю. Настоящее наваждение. Соблазн решить все сейчас, по-мужски, был таким сильным, что Данила встал и достал из ящика стола спрятанный им пистолет. Но оглянувшись на то ли спящую, то ли затаившуюся Лину, он остановился. А что будет с ней потом? И поможет ли ей на самом деле такое решение? Он положил пистолет обратно и лег рядом с Линой. Она спала. Он лежал и слушал ее дыхание. А когда она всхлипнула во сне жалобно, так по-детски, он слегка обнял ее и осторожно, чтобы не разбудить, прижал к сердцу. Иногда во сне она вздрагивала, словно ей снилось что-то страшное, и тогда он тихонько ее покачивал, как колыбель с ребенком.
Вот ведь — не чаял, не искал, но Бог послал ему даже не женщину, а колыбель с усталым, несчастным ребенком.
Когда на смену лунной ночи пришло серенькое осеннее утро, он уже знал, что будет делать.
К утру Данила не сдержался и провалился в дремоту; однако же он продолжал даже в этом прерывистом сне караулить Лину и держал ее за руку. И когда Лина попыталась освободить руку, он мгновенно проснулся.
— Куда собралась?
Лина выдернула руку и встала.
— Я ухожу, Данила. В свою жизнь.
Он встал, подошел к ней.
— Останься, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты осталась.
Она впервые позволила себе какой-то жест нежности по отношению к нему — мягко коснулась ладонью его щеки.
— Жаль, что мы не встретились с тобой в другой жизни и при других обстоятельствах. Ты хороший парень, Данила. Но я должна сделать то, что должна. Извини.
— Я понял. Но тебе не нужно брать это на себя, — сказал Данила, — дай мне немного времени — я все решу сам.
Она помолчала, потом усмехнулась:
— Зачем тебе это, Данила Суворов? Это не твоя война.
Он вздохнул — две секунды, чтобы принять решение, понимая, что каким бы оно ни было, оно будет конечным.
— Это мое дело, Лина!
Он обнял ее и прижал к себе, как этой ночью. Ты прости, что меня не было тогда с тобой. Но теперь я буду рядом. По краю этой полыньи мы пойдем вместе, Лина.
КНИГА 1. ЧАСТЬ 3. ГЛАВА 15
ГЛАВА 15
ЭФФЕКТ ДОМИНО
Теона стояла посреди пустой кофейни с телефоном в руках. У нее был такой растерянный вид, что Леша испугался:
— Да что случилось?!
— Павел сказал, что под картиной нашли второй слой, а там другая картина!
Леша, не мигая, смотрел на нее зелеными, округлившимися от удивления глазами.
— Да ну? Неужели под попугаем обнаружился еще один попугай?
Теона махнула рукой: да ну тебя! и выскочила из кофейни, как ошпаренная.
— Эй, подожди, я с тобой! — Леша подхватил заранее приготовленный пакет с капкейками и помчался за своей неугомонной подругой.
Теона ракетой неслась по ночной улице, за ней с некоторым отставанием бежал Леша Белкин.
— У тебя что, портативный мотор встроен? — кричал Леша. — Тебе под хвостом перцем намазали?
Наконец они добежали до антикварной лавки, где их ждал Павел.
Обычно невозмутимый антиквар сегодня был явно взволнован.
— Ну вот что, кофевары, давайте сразу к делу! — начал Павел. — Вы даже не представляете, что вы нарыли в своей волшебной норе! Можете считать эту дыру в стене порталом в некое загадочное Зазеркалье, потому что прилетело вам оттуда настоящее чудо! В общем, давайте обо всем по порядку.
Теона застыв, смотрела на антиквара, превратившись в один немой вопрос: да что же оказалось под вторым слоем картины?! Ласковая Бобби вилась у нее в ногах, подставляла девушке свою рыжую лисью гриву, предлагая ее погладить, но Теона не замечала ничего. Она ловила каждое слово Павла.
— Собственно, я сразу почувствовал, что ваша птица может оказаться с подвохом, — продолжил Павел, — назовите это как хотите — чутье, интуиция, не важно. Кроме всего прочего, с самого начала для меня было очевидно, что холст, на котором нарисована птица — очень старый. Итак, для начала я, пользуясь теми возможностями, что у меня были, взял пробу верхнего слоя краски и определил, что на картине присутствуют два вида красок, которые относятся к совершенно разным временным периодам. И это тоже наводило на мысли, что с картиной все непросто. Поскольку для дальнейших исследований мне требовалась серьезная экспертиза, я поехал в Москву к своим друзья-реставраторам, которые помогли мне сделать рентген полотна. Под первым, или правильнее назвать его — вторым слоем краски, мы увидели другую картину. Ну а дальше нам оставалось снять поверхностный слой и добраться до подлинного. После чего мои знакомые реставраторы и искусствоведы сделали некое экспертное заключение. Все это, как вы понимаете, заняло довольно много времени, и именно поэтому я так долго ничего вам не говорил. Мне нужно было убедиться, что мы действительно имеем дело с уникальным явлением. Дело в том, что в истории живописи подобные случаи…
— Извините, там Ван Гог, да? — не вытерпел Леша.
Все, что рассказывал Павел было, конечно, интересно, но Леша Белкин не мог больше ждать, он прямо сейчас хотел узнать, что за счастливый лотерейный билет выпал им с Теей.
— Простите, понимаю ваше нетерпение. Я увлекся — о любимом деле я могу говорить часами, — спохватился Павел. — Идемте ко мне в кабинет.
В кабинете он раскрыл массивный, вмонтированный в стену сейф и достал из него картину.
— Знаете, я чувствую себя немного фокусником, — признался Павел, удерживая картину в руках, словно не желая с ней расставаться. — Обыкновенное чудо — и ваш попугай превращается в шедевр мастеров старой школы!