Еще одна сказка барда Бидля

rain_dog

– Гарри, - говорит он, если я все же решусь вас поздравить, Авады не последует?

– Тебе можно, - милостиво соглашаюсь я.

И он произносит какой-то совсем короткий тост, но смысл слов не доходит до меня - я смотрю на Рона и Герми, на Северуса, на Кингсли, потешно жестикулирующего, рассказывая о чем-то, и одновременно вижу замки из белых и розоватых, подсвеченных светом заходящего солнца облаков, к которым меня вновь будто бы поднимают волны тепла и беззаботного счастья. А прямо перед моими глазами совершает свои неспешные обороты золотой Мировой Змей, охраняя отныне незыблемый порядок

моего мира.

– Кстати, - продолжает Кингсли, - не знаю, в курсе вы или нет, но на свадьбу обычно полагаются подарки. Так как я совершенно не мог придумать ничего разумного, чтобы могло вам понравиться, я решил быть неоригинальным и остановил свой выбор на путешествии.

– Только бы не в Мексику, - тихо, так, что могу разобрать только я, шепчет Рон.

– И не в Исландию, - откликаюсь я.

Герми тоже как-то напряженно замерла. Да, Кингсли знает о крестражах, но вот подробности ему не известны. Вдруг он, решив поразить нас чем-нибудь этаким, действительно забросит нас в Мексику или Гватемалу? Исландия мне вряд ли грозит, он же знает, что у Северуса там дом.

– И я решил вам ничего не навязывать!
– он кладет перед нами четыре портключа, которые действительно выглядят как маленькие ключики, инкрустированные камнями.
– Вам только надо назвать цель путешествия, и ключи сами зафиксируют маршрут. Надеюсь, - тут он лукаво улыбается, - вы не назовете четыре разных места.

Я бы вот не был так уверен за Рону с Герми, а мы с Северусом как-нибудь договоримся! Но на всякий случай спрашиваю:

– А можно несколько мест последовательно?

– Гарри, - Северус смотрит на меня с подозрением, - у нас всего две недели. Ограничься хотя бы пятью!

Я киваю, я и не планировал устраивать кругосветное путешествие. Просто я знаю, куда мне хотелось бы попасть, потому что мысль о том, чтобы просто побродить по улицам маггловских городов, целуясь и держась за руки, не давала мне покоя с самой нашей помолвки.

– Ну, давай, - ободряюще говорит мне Северус.

– Амстердам, - начинаю я.

– Так, понятно, - Северус прячет улыбку.

– Прага. И Вена.

– Слава Мерлину, Куала-Лумпур на этот раз откладывается.

Мы еще раз называем маршрут, зачаровывая наши ключи. А Рон и Герми, быстро переглядываясь, неожиданно проявляют невероятное для них единодушие - Испания. Мы еще какое-то время сидим за столом, я почти ничего не говорю, пытаясь запомнить нас такими в этот день - беззаботными, красивыми, просто, наконец, счастливыми.

– Гарри, у тебя такой вид, будто ты сейчас пожелаешь всем Счастливого Рождества, - смеется Герми.

Я молчу и просто глупо улыбаюсь. Да, если бы это было сейчас уместно, я бы сказал именно это. Потому что, когда мы произносили это в последний раз, пожелание звучало как-то неубедительно…

А потом мы выходим на улицу, где уже наступает прохладный августовский вечер, шумно прощаемся, благодарим Кингсли, Северус обнимает меня за плечи и спрашивает:

– Ну что, Амстердам?

Странно, из того нашего путешествия я запоминаю только, что Амстердам кажется совсем крошечным, игрушечным, с каналами, вдоль которых плотно стоят домики, будто сделанные из детского конструктора. И что там есть ветряные мельницы.

И действительно никто не удивляется, что мы ходим по улочкам, держимся за руки и целуемся, ни на кого не обращая внимания. А в Праге есть какой-то мост. А в Вене масса маленьких кофеен, где варят невероятное количество сортов кофе, предлагают шоколадный торт, к которому я неизменно требую огромное количество взбитых сливок, поедаю их, облизываюсь и смотрю Северусу прямо в глаза.

– Хватит уже меня соблазнять, ребенок, - улыбается он, а сам кладет свою тяжелую ладонь поверх моей, причем это получается у него так однозначно провоцирующее, что официант, обслуживающий нас, чуть не роняет поднос.

– Ты всегда будешь считать меня ребенком?

Он отрицательно качает головой.

– Ты вырастешь. Это невозможно остановить или изменить. Ты уже и сейчас не такой, каким был пару месяцев назад.

– А пока я не вырасту, ты будешь меня воспитывать?
– я лукаво улыбаюсь.

– Конечно! Пока у нас лучше всего получается сексуальное воспитание, ты не находишь?

Мы стараемся говорить потише, потому что чинная Вена - это все же не Амстердам, а мне бы не хотелось, чтобы на нас косились. Потому что и так мы порой ловим на себе уж очень недвусмысленные взгляды. Несмотря на некоторое внешнее сходство нас невозможно принять за отца с сыном. Видимо, в нас есть нечто такое, что однозначно определяет нас в глазах окружающих как пару.

– Послушай, - вдруг спрашиваю я, - а что будет с домом в Греймор-хилл?

– Интересуешься семейным имуществом?
– Ох, опять эта его ирония!

– Нет, я просто так вспомнил.

– Я отказался от него, Гарри, - говорит Северус как-то задумчиво, сразу становясь серьезнее.

– Почему?

– Потому что… Сам подумай, тебе хотелось бы когда-нибудь оказаться там снова?

– Наверное, нет. По крайней мере, не в ближайшее время.

– Вот видишь… Почему ты думаешь, что хотелось бы мне? Да и он никогда не был моим, этот дом.

Следующий вопрос мне задавать как-то жутко, но я все равно очень хочу спросить Северуса об этом.

– А откуда там был этот черный алтарь?

Его пальцы мягко поглаживают мою ладонь.

– Этот дом достался мне от НЕЕ. Как бы в награду за службу. Раньше он принадлежал какому-то некроманту, от него и остался алтарь. Когда я впервые это увидел… Я даже не мог себе представить, что это может когда-нибудь пригодиться. Извини, - он замечает, как я невольно опускаю взгляд.

– А как же Блейки?

– У него будет другой хозяин.

Мне почему-то обидно за Блейки.

– Но он же был к тебе привязан.

– Мы можем его навестить, это как раз не сложно. А вот дом, думаю, нам навещать больше не следует. Мне тоже стоит покинуть царство теней, Гарри.

– Ладно, в конце-концов, у нас есть Гриммо, - заключаю я, стараясь смотреть на Северуса повеселее, так как знаю, что мои расспросы его расстроили.

– Верно. Или мы просто купим новый. Пойдем.

Мы расплачиваемся, официант еще долго провожает нас несколько странным взглядом, причем, мне кажется, в нем больше зависти, а не недоумения. Наверное, думает, что я, сопливый мальчишка, отхватил себе богатого взрослого любовника…